Тысяча городов

Как только Абивард увидел очертания гор вдоль неровной границы между землей и небом, он был уверен, что уже проходил этим путем раньше. И все же он был так же уверен, что никогда раньше за всю свою жизнь не проезжал через эту часть Васпуракана. Это было загадочно.

Нет, это было бы загадкой, если бы у него было больше, чем пара ударов сердца, чтобы беспокоиться об этом. Здесь вдоль долины не было кавалерийского заслона; васпураканцы собрали собственную армию, чтобы преградить ему путь к долине и крепости Посх. Всадников было слишком много, чтобы их можно было удержать в паре крепостей, контролирующих долину Ханзит. Их палатки раскинулись на том, что когда-то было пахотной землей, несколько ярких шелковых, больше серовато-коричневого полотна, которое трудно отличить на расстоянии от грязи.

Когда макуранцы ворвались в долину, рога протрубили тревогу по всей ее длине. Васпураканцы бросились готовиться к битве. Абивард приказал своим легковооруженным всадникам идти вперед, чтобы выиграть время для себя и остальной тяжелой конницы, чтобы сделать то же самое.

Если бы вы повсюду разъезжали в железе, покрывавшем вас с головы до ног, если бы вы завернули свою лошадь в нечто вроде одеяла и головного убора, покрытого железной чешуей, и если бы вы затем попытались путешествовать, вы достигли бы только одного: вы истощили животных. Ты приберег это снаряжение до тех пор, пока оно тебе действительно не понадобится. Это был один из таких случаев.

Повозки с припасами с грохотом двинулись вперед. Воины столпились вокруг них. Возницы и слуги раздавали им свои доспехи. Они помогали друг другу застегивать ремни и застежки своих костюмов: кольчужные рукава и перчатки, железные шины размером с палец, покрывающие торс, кольчужную юбку и железные кольца на ногах, все обтянутые кожей.

Абивард водрузил шлем обратно на голову, прикрепив к нему кольчужный козырек для защиты задней части шеи и кольчужную вуаль для защиты лица ниже глаз. Пот струился из каждой поры. Он понимал, что чувствует курица, когда она тушится в горшочке с тушеным мясом. Не зря видессиане называли макуранскую тяжелую кавалерию «бойлерными мальчиками».

Он чувствовал себя так, словно нес Вараза на плечах, когда шел обратно к своей лошади и кряхтел от усилий, с которыми забирался в седло. «Знаешь, » весело сказал он, садясь в седло, - я слышал о мужчинах, у которых не выдержали сердца, когда они пытались это сделать.»

«Дерзай, господи», - сказал кто-то рядом. Из-за металлических завес, скрывающих черты лица, и нечетких голосов было трудно сказать, кто. «Заставь меня почувствовать себя старым».

«Это делаю не я», ответил Абивард. «Это броня».

Он осмотрел васпураканцев, собирающихся против него. У них не было его численности, но большинство из них и их лошади носили доспехи, подобные доспехам его тяжелых всадников и их верховых животных. Железо в Васпуракане было в изобилии и дешево; в каждой деревне был один-два кузнеца, а в каждой крепости их было несколько, в основном занятых изготовлением доспехов. Торговцы продавали васпураканские кирасы в Машизе, и он видел их на рынках Амориона, Поперек и других видессианских городов.

«Вперед!» - крикнул он своим людям. «Как можно быстрее.» Кто развернулся первым и в каком количестве, многое скажет о том, как и где велась битва.

Васпураканские всадники начали рысью приближаться к его прикрывающему отряду легкой кавалерии еще до того, как у него было готово к бою более половины сил тяжелой кавалерии. Макуранцы кричали, устраивали шутливые атаки и пускали стрелы в приближающихся принцев. Одна или две лошади васпураканцев заржали; один или два всадника соскользнули с седел. Большинство продолжало наступать, как будто врагов перед ними не было. В их наступлении была пугающая неизбежность, как будто макуранцы пытались удержать море.

Копья в первых рядах васпураканского войска качнулись из вертикального положения вниз в горизонтальное. Принцы перевели своих лошадей с медленной рыси на быструю. Впереди сверкнула сталь обнаженных мечей, когда макуранская легкая кавалерия приготовилась принять атаку.

Она сломалась. Абивард знал, что она сломается. Некоторые макуранцы были выбиты копьями из седел, а на некоторых напали люди и лошади, слишком хорошо вооруженные и бронированные, чтобы противостоять. Большая часть его легкой кавалерии просто рассеялась по обоим флангам. Люди были храбры, но просить их надолго задерживать таких противников было просто ожиданием слишком многого.

Однако они уже сделали все, что он хотел от них: они выиграли время. Достаточное количество его собственных тяжелых всадников вооружилось, чтобы противостоять васпураканцам. Он махнул всадникам вперед, двигаясь рысью впереди них. Если они смогут некоторое время удерживать принцев на месте, у него скоро будет достаточно людей, чтобы как следует их сокрушить.

Рядом с ним гордый молодой человек нес знамя Макурана с красным львом. Васпураканцы сражались под самыми разнообразными знаменами, предположительно, тех нахараров, которые возглавляли их контингенты. Абивард увидел волка, медведя, полумесяц… Он посмотрел дальше вдоль их боевой линии. Нет, он не мог разобрать, что было на этих знаменах.

Тем не менее он уставился на них. Эти неразборчивые стандарты, установленные на фоне этих конкретных зубчатых гор, - это была первая из сцен, которые показал ему Богорз. Волшебник приоткрыл завесу над будущим, но что с того? Абивард понятия не имел, суждено ли ему выиграть или проиграть эту битву, и не осознавал, что оказался в эпицентре того, что предвидел, пока не стало слишком поздно что-либо с этим делать.

«Шевелитесь!» он крикнул своим людям. Инерция, исходящая от лошади, всадника и веса доспехов, была тем, что придавало его копейщикам силы удара. Последнее, чего он хотел, это застрять на месте и позволить васпураканцам обрушиться на него с грохотом. Чтобы встретиться с ними на равных, он должен был обладать такой же властью, как и они.

Звук столкновения был такой, словно тысяча кузнецов одновременно свалили свою работу на каменный пол, а затем закричали о том, что они натворили. Битва, по мере ее развития, была совершенно лишена тонкости: две большие группы мужчин колотили друг друга молотами, чтобы посмотреть, кто сломается первым.

Абивард выбил копьем васпураканца из седла. Его копье разбилось о щит второго человека. Он выхватил свой длинный прямой меч и лежал рядом с ним. Видессиане, чьи лучники и копьеметатели находились между его тяжелыми и легкими силами в доспехах и другом снаряжении, наслаждались уловками и стратегиями. Он прорвался сквозь них всех. Теперь васпураканцы пытались сокрушить его.

Один из принцев замахнулся на него сломанным обрубком копья, очень похожим на то, которое он отбросил. Он принял удар в бок. «Все!» - сказал он. Железные шины размером с палец на его доспехах, кожа и подкладка под ними уберегли его от переломов костей - по крайней мере, ни одно сломанное ребро не вонзалось в него, как ножи, когда он дышал, - но он знал, что у него будет большой темный синяк, когда он снимет свой корсет после окончания боя.

Он рубанул васпураканца тыльной стороной руки. Парень был одет в кольчужную вуаль, похожую на его собственную. Это означало, что меч Абиварда не срезал кусок с его лица, но удар наверняка сломал ему нос и, вероятно, зубы тоже. Васпураканец закричал, схватился за свою рану и отшатнулся, прежде чем Абивард смог прикончить его.