Страница 6 из 119
Ну, моя дорогая, я не собираюсь дарить тебе ее, подумал Менедем. Поговорим о оскорбленных мужьях -что бы произошло, если бы я оскорбил своего собственного отца своей мачехой? Я не хочу выяснять, и поэтому я не узнаю. Но, клянусь богами, я боюсь, что она тоже может захотеть лечь со мной в постель.
Что сделал бы Филодем? Нет, Менедем не хотел этого выяснять. Его отец никогда не переставал насмехаться над ним, преследовать его за его любовные похождения. Если пожилой мужчина обнаружит, что стал задницей одного из них… Конечно же, словами дело может не ограничиться. Менедем опасался, что этого не произойдет. Слишком вероятно, что все закончится кровью.
И поэтому я не буду спать с Баукис, как бы сильно я этого ни хотел - и как бы сильно она этого ни хотела. И, о мой двоюродный брат, меня тоже не волнует, насколько ты любопытен. Некоторые секреты останутся тайной, вот и все.
“Можем ли мы раздобыть еще папируса перед отплытием?” Спросил Соклей.
“Папирус?” Менедем повторил с некоторым удивлением. “Я уверен, что мы сможем - египетские корабли с зерном, которые заходят сюда, часто перевозят это добро. Но зачем нам беспокоиться? Финикия намного ближе к Египту, чем мы ”.
Его кузен не сказал: Ты тупоголовый! или что-нибудь в этом роде. Но взгляд, который он получил, заставил его пожалеть, что Соклей не вышел прямо и не назвал его идиотом. Не то чтобы Соклей так уж часто бывал прав, хотя так оно и было. Фактически, это делало его очень полезным. Но когда он смотрел на тебя с жалостью в глазах, потому что ты был слишком глуп, чтобы увидеть то, что было очевидно для него… Я еще не свернул ему шею, подумал Менедем. Я не знаю, почему я этого не сделал, но я этого не сделал.
“Птолемей и Антигон снова воюют”, - сказал Соклей. “Корабли из Египта в наши дни не будут заходить в финикийские порты, не тогда, когда Антигон удерживает эти порты. Если мы сможем доставить туда папирус, за него должны выручить хорошую цену”.
И он снова был прав. Менедем не смог бы этого отрицать, даже если бы попытался. “Хорошо. Прекрасно”, - сказал он. “Тогда мы раздобудем немного папируса. С таким же успехом можно было бы взять с собой немного чернил. Мы и раньше неплохо справлялись с чернилами ”.
“Я позабочусь об этом”, - сказал Соклей. “Хотя я не уверен, каким будет рынок сбыта. Это не похоже на папирус; финикийцы знают, как делать свои собственные чернила. Они разбираются в таких вещах ”.
“Они копируют все, что делают их соседи”, - сказал Менедем с большим, чем просто презрением. “Они ничего не делают сами”.
“Химилкону не понравилось бы, если бы ты говорил такие вещи”, - заметил Соклей.
“Ну и что?” Спросил Менедем. “Ты хочешь сказать, что я ошибаюсь?”
Соклей вскинул голову. “Нет. Из того, что я видел, я бы сказал, что ты прав. Но это не значит, что Химилкон был бы прав”.
Менедем рассмеялся. “Любой, кто услышит тебя, догадается, что ты учился у философов. Никто из тех, кто не учился, не смог бы так тонко расщепить волосы”.
“Большое тебе спасибо, мой дорогой”, - сказал Соклей, и Менедем снова рассмеялся. Его двоюродный брат продолжил: “Когда ты планируешь отплыть?”
“Если бы это зависело от меня - и если бы у нас был весь наш груз на борту - мы могли бы отплыть завтра”, - ответил Менедем. “Однако я не думаю, что мой отец позволит мне взять ”Афродиту" так рано". Он фыркнул: “Он вышел в море в самом начале парусного сезона, когда был капитаном - я слышал, как он говорил об этом. Но он не думает, что я могу сделать то же самое”.
“Наш дедушка, вероятно, жаловался, что он был безрассудным мальчишкой”, - сказал Соклей.
“Полагаю, да”. Менедем ухмыльнулся; ему нравилась мысль о том, что его отцу в молодости приходилось выполнять приказы, вместо того чтобы высокомерно их отдавать.
“Я полагаю, так было с начала времен”, - сказал Соклей. “Мы тоже станем настоящими тиранами, когда наши бороды поседеют”.
“У меня не будет седой бороды”. Менедем потер свой выбритый подбородок.
“И ты обвинил меня в расщеплении волос - ты делаешь это буквально”, - сказал Соклей. Менедем застонал. Соклей продолжил более серьезно: “Интересно, как ты узнал о чем-то подобном”.
“Что? Если бы старики всегда были одинаковыми?” Сказал Менедем. “Я могу сказать тебе как - посмотри на Нестора в Илиаде. ” Он сделал паузу на мгновение, затем процитировал из эпоса:
“Он, хорошо думая о них, заговорил и обратился к ним:
“Приди сейчас - великий траур достиг земли Ахайян.
Приам и сыновья Приамоса и другие троянцы
Был бы в восторге и ликовал бы духом
Если бы они узнали обо всех этих ссорах-
С которой ты, лучший из данаоев в совете, сражался.
Но послушайте - вы оба моложе меня,
Ибо я водил компанию с людьми получше тебя.
И никогда они не думали обо мне плохо.
Я не вижу таких людей, каких видел тогда:
Такие, как Перитус и Дриас, пастыри народа
И Кайнеус, и Эксадиос, и богоподобный Полифем
И Тесей, сын Эгея, как и бессмертные”.‘ “
Его двоюродный брат рассмеялся и поднял руку. “Хорошо, хорошо - ты убедил меня. Старики есть старики, и они всегда такими были”.
“Хорошо, что ты остановил меня”, - сказал Менедем. “Нестор продолжает болтать гораздо дольше. Он милый парень… если он не вызывает у тебя желания ударить его. Большую часть времени со мной он так и делает ”.
“И почему это?” Спросил Соклей. Менедем не ответил, но они оба знали почему: отец Менедема напомнил ему о Несторе. Соклей сказал: “Если бы вы с дядей Филодемосом лучше ладили, Нестор нравился бы вам больше”.
“Может быть”. Менедем не хотел признавать больше, чем должен был, поэтому он попробовал сделать свой собственный выпад: “Если бы вы с дядей Лисистратом не ладили, Нестор нравился бы тебе меньше”.
“О, я думаю, Нестор тоже болтает чепуху - не поймите меня неправильно”. Соклей начал говорить что-то еще, вероятно, что-то, имеющее отношение к Илиаде, но затем остановился и щелкнул пальцами. “Клянусь богами, я знаю, что еще мы можем взять с собой в Финикию: книги!”
“Книги?” Эхом отозвался Менедем, и Соклей опустил голову.
Менедем вскинул свой. “Ты что, внезапно остолбенел? Большинство финикийцев даже не говорят по-гречески, не говоря уже о том, чтобы читать на нем”.
“Я не думал о финикийцах”, - ответил его двоюродный брат. “Я думал о гарнизонах эллинов в тех городах. Они должны быть приличных размеров; Антигон строит большую часть своего флота вдоль тамошнего побережья. И они не смогут купить книги ни у одного из местных писцов, потому что вы правы - эти писцы не пишут по-гречески. Те, кто умеет читать, вероятно, хорошо заплатили бы за несколько новых свитков, чтобы скоротать время ”.
Менедем потер подбородок, размышляя. “Знаешь, в конце концов, это может быть неплохой идеей”, - сказал он наконец. Затем он бросил на Соклеоса подозрительный взгляд. “Ты же не собирался брать с собой философию и историю, не так ли?”