Стрелок Додд

Затем они встретили группу португальских иррегулярных войск у дороги, в том месте, где река отходила от нее, делая большую петлю вокруг конца горного отрога. Они были не совсем такими необычными, как некоторые португальцы, которых видел Додд; на некоторых были настоящие фрагменты униформы, у большинства из них были мушкеты, а у некоторых - штыки и военные перевязи.

Они остановили Додда и Бернардино, и лидер обратился к ним с резкими вопросами. Бернардино отвечал с присущей ему словоохотливостью и важностью - пространным объяснением об англичанине, единственным желанием которого было снова увидеть Лиссабон, о том, что его винтовка убьет человека за милю, о приказах, данных им морским начальством, и о многом другом помимо этого.

Человек, к которому обращались, резко рассмеялся над всем этим, качая головой. Он сказал Бернардино, что французы преградили путь в Альхандру и Лиссабон, и Бернардино непонимающе посмотрел на Додда. Но Додд ничего не понял из того, что было сказано, и решительно не одобрял всю эту трату времени на пустые сплетни. Он попытался протолкнуться сквозь группу.

"Лиссабон", - сказал Додд. 'Alhandra.'

Они удержали его, что-то объясняя ему на многословном португальском. Наконец он уловил, к чему они клонят; он услышал слово "Французы".

"Французы?" - спросил он.

"Сим, сим, французы", - ответили они, указывая вниз по дороге.

И в этот момент, словно подчеркивая их слова, часовой в четверти мили дальше по дороге издал громкий крик и побежал к ним, жестикулируя. Все обернулись, чтобы посмотреть, к чему он привлек их внимание; они взобрались на каменную стену, окаймляющую дорогу, и посмотрели вдоль нее. К ним рысью приближалась длинная колонна всадников; достаточно было одного взгляда, чтобы узнать французских драгун.

Сразу же всех охватило замешательство недисциплинированных. Некоторые бросились бежать, некоторые - к драгунам. Некоторые даже направили свои мушкеты на французов, которые были в десять раз дальше, чем могла достать пуля. Додд в одиночку разработал осуществимый план - он уже участвовал в стольких стычках, что его реакции были инстинктивными. Он оглянулся на последний мост, но решил, что не может полагаться на этих слабых солдат в удержании моста против атаки драгун. Справа земля плавно уходила под уклон, и, за исключением нескольких каменных стен, никакой защиты от всадников не было. Только слева было безопасно - всего в одном поле от нас земля круто поднималась и была каменистой и неровной.

"Сюда!" - крикнул Додд. "Идите сюда, дураки!"

Универсальный язык жестов и примеров объяснил, чего он хочет. Все перелезли через каменную стену, пересекли поле и забрались на скалы. Чей-то мушкет, поднятый на полный взвод, выстрелил, никого не ранив. Как только они бросились бежать, они, несомненно, продолжали бы это делать до тех пор, пока не упали бы, но Додд закричал до хрипоты, спрятался за удобным камнем, и остальные, наконец, последовали его примеру. Бернардино, повизгивая от возбуждения, опустился на колени рядом с Доддом и выглянул из-за скалы. - Тирар! - произнес он или что-то в этом роде.

Что он имел в виду, было очевидно по тому, как он указал на винтовку Додда, а затем на французов. Но Додд покачал головой; дистанция была слишком большой. Бернардино разочарованно взвыл.

Полковник, командовавший драгунами внизу, на дороге, и не думал атаковать быстроногих людей среди скал. К настоящему времени он получил слишком много уроков партизанской войны — он провел своих людей вдоль и поперек Португалии и Испании в постоянном контакте с подобными вредителями. Все, что он хотел сделать, это спокойно провести свой полк по дороге и выяснить, есть ли на ней сформированные войска; присутствие иррегулярных войск можно было считать само собой разумеющимся. Что нужно было сделать, так это удержать врага от обочины дороги, чтобы он не мог вести дальний огонь по уязвимой колонне. По его приказу отряд драгун рысью выехал на поле, спешился на дальней стороне, и пока некоторые оставались придерживать лошадей, остальные взяли свои короткие карабины и рассыпались среди камней, в то время как остальная часть длинной колонны всадников двинулась вдоль дороги. Додд посмотрел вниз, на разбросанных драгун. В своих длинных сапогах, в шлемах и с висящими саблями они были самыми громоздкими стрелками, каких только можно себе представить. Он их не боялся, и было бы заманчиво ускользнуть от них и преследовать длинную колонну позади них. Он оглядел своих разношерстных спутников.; они искали в нем зацепку. С воплем он вскочил на ноги, махая руками своим людям, и побежал, но не к дороге, а параллельно ей, по крутому склону холма. Остальные заколебались, но Бернардино, казалось, понял план Додда, и когда он окликнул их с объяснениями, они последовали за ним. Прикрывавшие их драгуны безрезультатно стреляли по ним из своих карабинов; ни одного выстрела не последовало, и Додд, а остальные кричали у него за спиной, запыхавшись, побежали по камням наискосок вниз, к дороге, где драгуны снова скакали по трое. Он выстрелил в самую гущу, и один человек выпал из седла. В тот же миг остальные тоже выстрелили; казалось, одна или две пули чудесным образом попали в цель. На дороге возникло замешательство. Какой-то молодой офицер, все еще не усвоивший свой урок, обнажил шпагу и направил коня к скалам, призывая остальных следовать за ним.

Лошади с грохотом падали на камни, и Додд, перезарядив ружье со скоростью, выработанной многолетними тренировками, выстрелил в офицера, чья лошадь единственная удержалась на ногах. Другие драгуны яростно стреляли с седла; несколько спешились и начали более осторожный огонь со стороны дороги. Только тогда прикрывающее фланговое охранение снова начало действовать. Плохо экипированным людям пришлось пробираться по полю и через стены туда, где их опередили иррегулярные войска. Додд увидел их приближение и снова крикнул своим людям.

Обезумевший от возбуждения Бернардино пронзительно подбадривал его. В следующее мгновение они все снова бежали по диагонали вверх по холму, оставив своих неуклюжих преследователей далеко позади. Они, запыхавшись, снова двинулись вдоль отрога, чтобы еще раз обогнать колонну, а затем снова бросились вниз по склону, чтобы открыть огонь по беспомощным всадникам.

В мыслях Додда не было жалости; убивать французов было его делом, и если французы не могли попытаться убить его в ответ, тем лучше. Он безжалостно выстрелил в длинную колонну, перезарядил и выстрелил снова, и его товарищи сделали то же самое, когда подошли. С опозданием подошел фланговый отряд, чтобы отогнать их, но в третий раз они смогли пройти по отрогу и повторить свой маневр. Обезумевшие драгуны внизу, на дороге, ничего не могли поделать. Их судьбой было быть обстрелянными таким образом на протяжении тысячи миль дороги - неудивительно, что в своем гневе они сжигали деревни, через которые проезжали, и вешали любого, кому посчастливилось попасть к ним в руки.

Сегодня они почувствовали облегчение там, где горный отрог заканчивался и дорога спускалась вплотную к берегу реки. Додд окинул взглядом сужающийся треугольник между дорогой и рекой и отозвал своих людей. Он не хотел рисковать, чтобы его зажали там, к тому же он устал от долгой беготни по скалам. Он кричал и жестикулировал, а затем пошел обратно вверх по отрогу. Под ним кавалерия рысью проехала по дороге. Последний человек в длинной колонне повернулся в седле, погрозил кулаком и выкрикнул что-то раздраженное, на что все вместе с Доддом истерически рассмеялись. Это было волнующее вступление в войну для ополченцев со стороны Тежу. Вдоль дороги лежало с полдюжины мертвых мужчин и с полдюжины мертвых лошадей, с которых нужно было снять одежду и снаряжение, и ни один из их собственного отряда не пострадал. Теперь они смотрели на Додда с уважением, а что касается Бернардино, то его глаза сияли восхищением перед крупным, дородным стрелком в зеленом мундире с черной тесьмой. Он шел рядом с ним, глядя на него почти с собачьей преданностью, и когда Додд сел на валун, глядя на дорогу и подперев подбородок руками, Бернардино тоже тихо сел, чтобы не мешать размышлениям великого человека.