Братишка Дадли

Бал взрослых был где-то там, в своем взрослом мире, а здесь был свой, собственный школьный бал, на котором разразились свои драмы и сердечные трагедии. Пока Рон отсеивал-просеивал и перебирал самых красивых девочек, Гермиона недуром пригласила на бал Невилла, решительно взяв дело в свои руки. У Гарри такого вопроса не возникло — у него уже была избранница, солнечная красавица Полумна Лавгуд. У прочих студентов тоже сложились вполне милые парочки: Драко Малфой вел за руку сногсшибательно прелестную мисс Дафну Гринграсс, светленькая, тоненькая, с огромными синими глазищами, она привлекала к себе восхищенное внимание окружающих. Пэнси Паркинсон пришла на бал с Тео Ноттом, Миллисента Буллстроуд была приглашена Грегори Гойлом, Крэбб сиял подле Мораг МакДугал, а Блейз Забини влюбленной бабочкой порхал вокруг Трейси Дэвис. Ханна и Джастин, Сьюзен и Терри, сестры Патил милостиво снизошли до Шеймуса и Дина, Кормак Маклагген заарканил Лаванду Браун. Один только Рон носился по Хогу с высунутым языком, ища единственную и неповторимую, не замечая, как всех красавиц потихонечку разобрали с его горизонта…

Джинни Уизли, с нытьем потаскавшись за Гарри и не найдя в нём отклика, вынужденно переключилась на своего однокурсника — Колина Криви.

Сам бал прошел на самом высшем уровне. Большого зала для школьного бала не хватило, и его пришлось увеличить, соединив с тем самым садом во внутреннем дворе с фонтанами, которые ради грядущего торжества починили и заставили работать. Селестина Уорлок пела где-то для взрослых, для студентов пригласили группы «Ведуньи» и «Бродяги», на которых круто отжигали шикарные музыканты: вы только представьте себе, какой рок-концерт могут забабахать маги! Неограниченный Сонорус плюс офигительные спецэффекты вроде миллиарда разноцветных Люмосов, бешеными огнями прыгающих тут и там, отражаясь в зеркальных шарах, сотни феечек Дин-Дин, рассыпающих увеселительную пыльцу, бабочки и райские птицы с неоновой расцветкой крылышек и перьев. Да любая маггловская рок-звезда будет смотреться чахло и блекло на фоне наших магических энтузиастов, отдавших себя искусству и медиакультуре.

Ой и напрыгались на празднике наши школьники! Натанцевались будьте-нате, от души и вволю. Когтевранские заучки и зануды, видя пару Поттер-Лавгуд, заблаговременно наматывали себе на ус новый постулат: не трогать в будущем эту девчонку, как-никак Поттеру принадлежит, чемпионскому оруженосцу.

Не обошлось и без драм. Рон, увидев, с кем в паре Гермиона, взбеленился до красных кругов перед глазами. Взъярившись и приревновав, он поперся качать права:

— Невилл, ты с ума сошел? Это же Гермиона Грейнджер!

— Я в курсе, и что? — прикинулся Невилл деревенским сандаликом.

— Как что, она — наша с Гарри подруга! — с пеной у рта продолжал изображать святую невинность Рон. — Ты не имел права её приглашать!

— А я и не приглашал, — сказал самую честную правду Невилл. Но Рон, как это водится в таких случаях, не поверил.

— Врешь! — побагровел этот недоиспанский телёнок.

— Ещё одно слово, Рон, и я вызову тебя на дуэль! — больше Невилл не шутил. И Рон это прекрасно увидел. Посмотрел на невероятно красивую Гермиону в нежно-голубом платье, с любящим взглядом, обращенным к Невиллу, и отступил, поняв, что упустил свой шанс.

Бал продлился ровно столько, чтобы уставшие навеселившиеся школьники не запротестовали против его окончания и тихо-мирно разошлись по своим факультетским гостиным.

Гермиона, счастливая донельзя, плюхнулась на диванчик и скинула туфли, став ещё счастливее, блаженно застонала, вытянув гудящие ноги, и сладко уложила каштановую головку на сильное плечо Невилла. Гарри, такой же нирванствующий, полулежал в кресле напротив, и Гермиона хмельным голосом спросила у него:

— Ну как, Гарри, мистер Ранкорн сказал, что в шкатулке?

— Он сказал, что там золотая рыбка. И мы с ним не имеем ни малейшего понятия, что она означает. Альберт её в воде держал, — предвосхитил Гарри новый вопрос Гермионы. — Она не ожила, не заговорила и ничем не покрылась.

— У других тоже рыбки? — слегка обиженно осведомилась Гермиона.

— Не знаю. Не спрашивал, — виновато улыбнулся Гарри.

— Ну смотри: если у других чемпионов разные фигурки, то им придется искать то, во что превратятся их партнеры или оруженосцы, — предупредила Гермиона.

Прогноз умницы, увы, подтвердился. Двадцать четвертого февраля именно это и случилось с оруженосцами. Сперва были сборы и поездка в южную Францию, в зашибительно красивые Пиренеи. Гостиница при академии Шармбатон еле вместила в себя всех гостей из Англии и Болгарии. А потом, перед самым вторым туром, Гарри, Драко и Витю увели в кабинет, где помимо судей находились ещё и специалисты по превращению с целой армией медиков. Ребят протестировали, предварительно испросив разрешения и согласия. Ну, мальчишки, видя такой серьезный подход к делу, тут же скумекали, что погибнуть им не дадут, что бы там ни пел простак-Дамблдор, не верящий в нормальных магов. И на всё дали согласие, лишь бы не отстранили от интересного приключения.

Итак, мальчишек, повторяю, тщательно проверили на аллергию, принудительную анимагию, уменьшающие заклятия, водобоязнь, сто раз уточнив, умеют ли они плавать? Но и на этом не остановились — заставили подписать кучу бумаг, всякие справки, формы, разрешения, петиции, иски в суд на случай непредвиденных ситуаций. Подписывая сто-какой-то листок, Гарри уже начал опасаться, что его не допустят к участию в турнире, ибо в каком-то документе узрел пункт насчет слабого зрения… Но, к счастью, обошлось, его диоптрии сочли пригодными к допуску.

И только после этого мальчишек развели по комнатам, дали пузырек с зельем и велели выпить, сидя в ванне. Ну, логично… Гарри разделся, оставив на себе плавки, сел в неглубокую ванну, отвинтил пробку с бутылёчка темного стекла, поднес к носу и понюхал. Пахло снадобье приятно — ментолом, на вкус было, как мятная суспензия. Посидел, с затаенным веселым страхом ожидая… да чего угодно! А вместо этого пришел банальный сон. Вырубило Гарри быстро и накрепко.

Когда он очнулся, первое, что почувствовал, это странное ощущение сплющенности. Тело было сильно сдавлено с боков, отчего легкие чувствовались чуть ли на спине, где-то за затылком. Вдобавок страшно выпучились глаза, во всяком случае, они далеко вылезли из орбит и веки не закрывались. Кроме того, зрение стало боковым — глаза таращились в разные стороны: левый смотрел влево, а правый — вправо. Но зато угол зрения стал круговым — зрачок свободно вращался во все стороны: вверх-вниз, вперед-назад, не ограниченный теперь веками.

Ничего не понимая, Гарри попытался осмотреться и только запутался ещё больше. Мир вокруг стал зеленым. Вернее, желто-зеленым. Свет этого нового мира струился волнообразными лучами-занавесями: то желтый и яркий, то погружался в зеленый полумрак… Заинтересовавшись, Гарри завертелся во все стороны, стремясь всё рассмотреть в подробностях. Увы, подробности мало прояснили ситуацию — мир по-прежнему оставался незнакомым. Качались и колыхались длинные зеленые плети каких-то неизвестных растений, там густо переплелось нечто похожее на укроп, тут пустило пузырьки некое ноздреватое, похожее на мозг, образование…

Стоп… Пузырьки? Взволновавшись, Гарри подобрался поближе, всматриваясь и принюхиваясь — пахло водорослями и йодом. Насторожившись, Гарри крутанул зрачком назад и наконец увидел свою конечность — плоский рыбий плавник. Понимание пришло внезапно и так ярко и оглушительно: он — рыба! Но, боже ты мой, рыба что, настолько тупа — не понимает, что находится в воде?

Однако покружившись и поразмышляв, Гарри понял, что с разумом у рыбки всё в порядке, просто она находится в естественной своей среде и дышит водой так же, как человек дышит воздухом, находясь на суше. Вот почему он не разобрался сразу, для него водная среда теперь всё равно что воздушная для сухопутного. Стали понятны странные щели за челюстью, сквозь которые проходила вдыхаемая вода: это не щели, это жабры! Так же стало кристально ясно, почему он всё время находится на брюхе — это легкие не позволяли ему опрокидываться кверху пузом, выполняя роль плавательного пузыря*. Вот чудеса!