Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 1 из 24



Глава 1

1

— До встречи, — произнес Гарри, уже занося ногу над зеленым пламенем, от которого веяло приятным теплом, но в этот момент позади раздалось сдавленное мычание и грянул вопль тёти Петуньи. Гарри обернулся. Дадли больше не стоял за спинами родителей. Повалившись на колени возле кофейного столика, он брызгал слюной и давился какой-то склизкой лиловой штукой примерно в фут длиной, вылезавшей изо рта. После секундной растерянности до Гарри дошло, что лиловая диковина — это язык Дадли, и что перед ним на полу лежит пестрый конфетный фантик.

Бухнувшись наземь рядом с Дадли, Петунья ухватилась за конец неимоверно разросшегося языка и попыталась выдернуть его изо рта. Ничего удивительного, что Дадли взвыл и заплевался еще сильнее, стараясь отпихнуть её прочь. Вернон орал и размахивал руками. Мистеру Уизли пришлось перекрикивать его, чтобы тот смог услышать:

— Не волнуйтесь! Я это сейчас поправлю!

Он кинулся к Дадли с поднятой волшебной палочкой, но Петунья, заголосив ещё пронзительней, бросилась на Дадли сверху, защищая его от мистера Уизли.

— Но послушайте же, вы! — отчаянно убеждал их мистер Уизли. — Это очень простой фокус… Виновата конфета… Мой сын Фред — он завзятый шутник… Это всего лишь заклятие Обжорства… По крайней мере, похоже на то… Пожалуйста, успокойтесь, сейчас всё будет в порядке…

Но вместо того, чтобы успокоиться, Дурсли перепугались ещё больше. Петунья, истерически рыдая, всё дергала Дадли за язык, словно решила оторвать его вовсе. Дадли кашлял и рыдал под двойным натиском языка и родной матери, а дядя Вернон, окончательно утратив самообладание, схватил с серванта фарфоровую статуэтку и что есть силы запустил ею в мистера Уизли. Тот увернулся, и фигурка вдребезги разлетелась среди развалин камина.

— Ну что вы, в самом деле! — сердито воскликнул мистер Уизли, грозя ему волшебной палочкой. — Я же хочу вам помочь!

Взревев, как оскопленный бизон, Вернон взялся за следующую статуэтку.

— Гарри, ступай! Сейчас же! — приказал мистер Уизли, направив волшебную палочку на Вернона. — Я тут разберусь!

Однако Гарри, встревоженный испугом родственников, решительно развернулся от камина и шагнул обратно в гостиную.

— Мистер Уизли! Немедленно покиньте дом моих дяди и тёти! — яростно прогремел Гарри, увидевший вдруг, что всё происходящее — это ни капельки не смешно. Мистер Уизли принялся увещевать:

— Да что ты, Гарри, ну я же сказал — сейчас всё поправлю!

— Я сказал — покиньте дом!!! — повысил Гарри голос и наставил на мистера Уизли свою волшебную палочку, непонятно как возникшую в руке.

Растерянно ругаясь, мистер Уизли поспешно трансгрессировал прочь, решив, очевидно, не связываться с разбушевавшимся подростком. Тяжело дыша, Гарри опустил палочку и развернулся к Дурслям. Те стояли, замерев в разных позах, словно в игре «Тише едешь — дальше будешь»: дядя Вернон застыл с поднятой рукой, сжимая статуэтку, тётя Петунья оцепенело моргала, оседлав Дадли, а последний, стоя на четвереньках, уже не давился, а откровенно задыхался — его распухший язык к тому времени достиг трех с половиной футов длины.

Снаружи послышались громкие хлопки трансгрессий, прогрохотали шаги по ступенькам, чей-то голос рявкнул «Алохомора!», и входная дверь распахнулась от пинка ноги, последовавшего за заклинанием. Несколько человек влетели в разгромленную гостиную, один из них, с полувзгляда оценив ситуацию, тут же повел палочкой в сторону задыхающегося Дадли.

Хрипы стихли, язык уменьшился до прежних размеров и вернулся в рот, Дадли громко, облегченно задышал, продолжая по инерции всхлипывать. Петунья слезла с него и, сев на пол, обняла многострадального сына. Дядя Вернон отмер и аккуратно поставил на место статуэтку.

— Ну, кто на этот раз? — устало спросил волшебник, отменивший заклятие Обжорства. — Гарри, Хагрид?

Петунья нервически вздрогнула и тоненько заскулила. Вернон злобно рыкнул:

— Рыжая семейка чокнутых недоумков.

— Уизли, — вставил Гарри, в полном смятении рассматривая мужчину в кожаном плаще. Верно ли он расслышал его вопрос о себе и Хагриде?



— Уизли? — горестно переспросил мужчина. — Им-то какого рожна понадобилось вредить магглам?

— Да откуда я знаю?! — взбеленился дядя Вернон. — Нет чтоб нормально приехать и забрать племянника на свой чертов чемпионат мира по какой-то хрени, так им мало войти в обычную дверь, им надо разнести камин и половину гостиной, чтобы с помпой да спецэффектами! Тьфу, урр-р-роды! Что тут за гадость была?! — совершенно распалился он, потрясая кулаком в сторону яркой конфетной обертки на полу.

Мужчина в кожаном плаще приманил к себе фантик и внимательно осмотрел. Понюхал, помахал над ним палочкой и скорбно вздохнул.

— Безвредная ерунда из числа шуточных розыгрышей. Для магов! — поспешно уточнил он, видя, как багровеет Вернон. — Для простого человека результат мы видели. Очень неприятно, признаю… — Тут он к чему-то прислушался и быстро отошел к стене, одновременно накладывая на себя какие-то чары, отчего стал совершенно невидимым. Двое коллег последовали его примеру, растворившись бесследно в окружающей обстановке.

Не успел Гарри спросить, что они делают, как ответ вбежал в дом в лице мистера Уизли и трех абсолютно маргинальных типов. Прямо с ходу мистер Уизли начал раздавать приказы:

— Гарри, иди ко мне, я доставлю тебя в Нору. Грюм с Флетчером займутся магглами, а Перкинс тут всё восстановит.

Пока Уизли строил из себя сверхзанятого шефа, колченогий тип с жутким накладным оком взмахнул палочкой в сторону обмерших Дурслей.

— Обливи…

— Протего! Фините Инкантатум! — перебил его заклинание невидимка из угла. Через секунду плащеносец возник из пустоты и скорбно вопросил, держа Уизли на прицеле палочки:

— Значит, вот так ты сотрудничаешь с магглами, Уизли, память им стираешь?

— Да вы-то, вы! — взвизгнул тот, белея до цвета поганки. — Вы-то откуда взялись, пожирательское отродье?!

— Полегче! — на кончике палочки плащеносца сверкнула опасная красная искорка, а в голосе прозвучало предостережение. — Я ведь могу и донести Министерству, чем вы тут… развлекаетесь. Мой тебе совет, Уизли: забудь сам, что здесь было, забирай своих коллег и убирайся в свой курятник.

— Пошли, Артур, он тут не один, — прохрипел колченогий, косясь по сторонам. Мистер Уизли тоже глянул туда-сюда, увидел ещё двух громил в министерских мантиях и счел за лучшее ретироваться. Но последнее слово он за собой всё-таки бросил:

— Я всё расскажу Дамблдору, Ранкорн, он это так не оставит!

— Иди-иди, мне тоже есть что ему доложить, — хмыкнул Ранкорн.

Уизли завис было, но колченогий Грюм цапнул его за шкирку и утянул к выходу. Перкинс с Флетчером уже давно благоразумно смылись.

— Черт знает что, — совершенно по-человечески откомментировал Ранкорн и обратился к Дурслям. — Вы идите куда-нибудь, пока мы тут порядок наводим. Вам лучше не видеть, как мы колдуем…

Вернон поднял супругу, помог подняться Дадли и увел домочадцев на террасу. Гарри проводил семейство взглядом и гневно спросил:

— Они собирались стереть им память?

— Угу, — кивнул Ранкорн. — Причем самостоятельно, без прямого указа министра. Ведь стиранием памяти обычно занимаются профессионалы высшего уровня, специальные бригады обливиэйтеров или, попроще говоря, Стиратели памяти. Мозг ведь тонкая материя, грязными сапогами в него нельзя лезть, а только в чистых стерильных перчатках. Вот прошлым летом по этому адресу был вызван как раз специалист узкого профиля — надо было аккуратно подкорректировать память одной гражданки, Марджори Дурсль. Кое-кто, — Ранкорн покосился на Поттера, — надул тётушку, как воздушный шарик.