Страница 28 из 49
Пока шли по коридорам, Минерва успела присмотреться к нунде и отметила её мирный нрав. И, главное, рассмотрела роскошный ошейник на шее самой опасной кошки в мире, сравнила с Барсиком Валерия и пришла в норму. К табурету со Шляпой профессор МакГонагалл подошла уже совсем собранной и успокоившейся. Вошли старшекурсники и растеклись ручейками к столам, попутно удивляясь тому, что первокурсники на сей раз оказались в зале раньше них. Обычно первоклашек приводили после того, как все соберутся за столами… Но, увидев нунду, тут же прекратили изумляться и сосредоточились на созерцании грациозного животного.
Дождавшись, когда все рассядутся и более-менее утихнут, Минерва приступила к своим прямым обязанностям: развернула свиток и начала зачитывать имена студентов.
Гермиона и Невилл в списке были раньше Гарри. Их обоих Волшебная Шляпа отправила в Пуффендуй, как и договаривались. Туда же отправился и мальчик, спросивший про феникса, его имя было Найджел Диггори. Гарри сосредоточенно прикусил щеку, с нетерпением ожидая своей очереди, своей буквы в алфавите. Ну, вот и она — буква «П».
— Патил, Парвати!
Ух ты… Гарри засиявшими глазами воззрился на живую индианочку, легкой ланью скользнувшую к табурету.
— Гриффиндор! — крикнула Шляпа. Гарри с грустью проводил её за чужой стол — эх, ну почему он не познакомился с ней ещё в поезде?..
— Патил, Падма!
Ух ты! Ещё одна! Близнец!!! Сердце Гарри чуть не сделало сальто.
— Когтевран! — каркнула Шляпа.
А? Что? Почему? О, ну ладно, они всё равно в одной школе… Паркинсон Панси, Перкс Салли Энн — на этих девочек Гарри едва обратил внимание, с нетерпением ожидая своей фамилии.
— Поттер, Гарри!
Ну наконец-то! Гарри мартышкой скакнул к табурету. Сел с ногами, как обезьянка, сложив руки на коленях, с любопытством глянул на опускающуюся Шляпу. Замер, очутившись в фетровой пыльной тьме, и услышал голос:
— М-мм, какой интересный ребёнок… А планы-то какие! Нет-нет, не бойся, не выдам. Я ещё не впала в маразм, в отличие от директора… Так, довольно лирики, перейдем к сути. Ты храбрый мальчик, хитрый, отважный. Магия в тебе такая, что я даже не разберу с ходу. Никогда не встречала такого волшебства, как у тебя… И откуда ты такой взялся? Ладно, не о том толкую… Так. Куда ты хочешь?
— В Пуффендуй! — без запинки мысленно ответил Гарри.
— Ну что ж, ступай к барсукам, хотя я бы предложила воронов. Такой ум, талант…
— Нет! Пожалуйста, к моим друзьям, — взмолился Гарри. Шляпа вздохнула и сдалась:
— Пуффендуй!
Шляпа снялась с головы, и Гарри направился к столу своего факультета: «Я помню, Баччан, твой совет не соваться ко львам, вот и не суюсь, а забрался подальше от хищников». Шел он в полной тишине — никто не рисковал хлопать и свистеть, потому что рядом с мальчиком степенно вышагивала нунда. Бурая, в леопардовую розочку. И гигантская — размеры её явно превышали пантеру, скорей, она была с уссурийского тигра.
Достигнув волшебного места, Огарок приобрела истинные размеры полноценной нунды.
В таком же абсолютном безмолвии прошел конец церемонии отбора, а когда все дети заняли места, МакГонагалл унесла Шляпу и табурет, со своего золотого кресла поднялся директор Дамблдор. Раскинул руки и приготовился что-то сказать, но его перебили. Захлопали крылья, и над головой старца возник попугай. Крик его вогнал всех в ступор.
— Барр-рада! Барр-ракуда! Папуля-бабуин!!!
13
Прокричав обидные слова в адрес почтенного старца, красноперый нахал на этом не остановился: спикировал на кафедру в виде совы. Уселся на пюпитр, встопорщил перышки, оглядел золотую книгу, покоящуюся на распростертых крыльях золотой же совы, тюкнул корешок клювом-долотом и заорал:
— Золото! Каррамба, это же золото!!! Хозяин, тащи сундук, я клад нашел!
Ой… В помещении стояла задушенная тишина, прерываемая сдавленными перханьем и кашлем, но после новой фразы попугая словно прорвало плотину — зал взорвался хохотом. Развеселился и Гарри, уткнулся носом в стол и хихикал — да уж, такой клоунской выходки от Бермуда он и сам не ожидал, сокровище, а не птица! Пернатый гений тем временем подобрался к совиной голове и нежно заворковал в фигурное ушко:
— Детка, тебе тут не скучно? Давай махнем со мной на Багамы, кокосы кушать будем, бананы, ананасы…
Студенты счастливо взвыли. Гермиона, сверкая глазами, восторженно воскликнула:
— Гарри, я обожаю твоего Бермуда!
Гарри хрюкнул, стукнулся лицом о стол и выпрямился.
— Спасибо, я знаю, что он замечательный! — вскинул руку и позвал: — Бермуд, ко мне!
— Ещё увидимся, детка, — клюнув статую в макушку, попугай перелетел на руку хозяину, сопровождаемый сотнями восхищенных взглядов. Это послужило толчком растущим организмам студентов: их желудки вспомнили, что пора бы и перекусить, и громко заявили о себе — волна нутряных звуков прокатилась по залу. Гимн голодных желудков, как ни странно, услышала золотая посуда и моментально наполнилась снедью. Студенты со старших курсов ахнули — впервые на их памяти еда появилась сама собой, а не в виде обычного сопровождения директорского заклинания: «Олух, Пузырь, Остаток, Уловка!» Радостно загалдев, ребятня похватала ножи и вилки и дружно набросилась на гастрономическое изобилие.
Гарри не отставал — такой же голодный, как и все, он наложил к себе в тарелку того-сего и отдался счастливому чревоугодничеству. Попугай оккупировал блюдо с орехами и принялся их колупать, тишком-тишком потаскивая с других блюд зелень и фрукты. Огарок расположилась под столом и временами подергивала Гарри за штанину, требуя то кусочек бекона, то ломтик буженины. Передав ей очередной шматочек, Гарри поинтересовался у Гермионы:
— Как тут мяса достать? Желательно тазик рубленой баранины…
Не успел он договорить, как перед Огарком оказался вышеупомянутый тазик, полный свежего мяса.
— О, понятно! Тут что, желания исполняются? — осведомился пораженный Гарри. Ответил ему тонкий красивый третьекурсник, сидящий рядом с Найджелом.
— За еду у нас хогвартские повара отвечают. Подадут всё, что пожелаешь.
— Круто! — оценил Гарри.
Тикали башенные ходики, толкая секундную стрелку по делениям, шуршали шестеренки, лениво качался вправо-влево большой маятник. Ели дети, наверстывая голодные часы поездки в поезде. Отходила от шока Минерва, и приходил в себя разобиженный Дамблдор. Так его ещё не обзывали!.. Гамадрилом, прости, Мерлин… Переживая обиду, директор сверлил взглядом треклятого мальчишку. Вот же гаденыш, мало того, что вырос складным да ладным, вон какой румяный да крепкий, так ещё и нунду с собой приволок и эту… птицу. Ну и как к такому подступиться? Покорного карманного героя из него уже не слепишь, скорей, это пацан всех построит, с таким-то зверем на поводке. Эх, где мои двадцать лет?..
Маслился Северус, страшно гордясь Поттером и его эпохальным появлением. Так держать, парнишка, засунь их всех за пояс! Заинтригованно поглядывали на Северуса Валерий и Регулус, прожигая его взглядами с двух сторон.
— Это и есть твой Поттер? — не удержался наконец Регулус, пихнув Снейпа слева.
— Кстати, знатная у него нунда! — восхитился Валерий справа. — Замечательная, добрая, насквозь домашняя!
— Да? — с облегчением отозвался Северус. Услышать мнение эксперта в этой области было как нельзя к месту.
— Конечно! — Саламандер утвердительно покивал. — В доброте родилась, в любви воспитана, а значит, безопасна для окружающих. Но кое-кому мы этого не скажем, — Валерий подмигнул коллегам. — Пусть думают, что это стандартная, смертельно опасная нунда.
Покосившись на Дамблдора в центре стола, Регулус с Северусом согласно осклабились — а пусть думает, сморчок древний, ему полезно понервничать. Пир тем временем подошел к концу, опустели блюда, наполнились сытой тяжестью животы детей, клоня всех в сон и негу. Которую, впрочем, зачем-то развеял директор, встав и предложив какой-то школьный гимн. От взмаха его палочки в воздухе разлились ленты нот и звуки разных мелодий, под которые студенты вяло затянули вразнобой и невпопад: