Страница 71 из 74
Володя говорил, покрывая тело русалки нежными прикосновениями, и вместе с тем опускался перед ней на колени. Сначала встал на одно и приподнял ей полы рубахи, потом на другое. Пелагея растерялась. На всякий случай напомнила:
– Я ведь могу убить тебя.
– Потом убьёшь, если ещё останется такое желание.
Юноша мягко коснулся поцелуем её ног. Трепетно и невесомо, будто бабочка задела их крыльями. Его губы поднимались от коленей к бёдрам, и чем выше – тем твёрже и дольше становились его поцелуи. Пелагея хватала ртом воздух. Это было слишком приятно и любопытно. Она сама подняла полы рубахи до пояса, позволяя Володе двигаться дальше и открывая себе лучший обзор, но вскоре зажмурилась от удовольствия. Вслед за поцелуями юноша плавно двигал рукой по её ногам. Русалка не сдержала стона и откинула голову на ствол дерева, упирая взгляд в тёмное небо, единственного свидетеля её слабости. Володя подхватил её за бёдра и заставил шире раздвинуть ноги, чтобы дотронуться языком до сердцевины её наслаждения. Его дыхание обожгло лоно русалки, языком он прошёлся по всем складкам, посасывая чувствительные места.
– Отталкивала меня, а сама вся мокрая, – самодовольно отметил юноша.
Пелагея перехватила его за волосы. Хотела так же надменно заглянуть в его глаза, но увидев влажные губы Володи, которые он с ухмылкой облизал, словно сок абрикоса, русалка отпустила его.
– Замолчи и продолжай.
Она старалась, что её голос звучал властно, хотя при Володе не чувствовала себя главной. Он позволял ей управлять собой, и не было ни капли покорности в его насмешливом тоне. Это раздражало. Пелагея предпочитала всё контролировать. Но при очередном, слишком глубоком поцелуе она решила расслабиться и, откинувшись на ствол дерева, отдавал бразды правления Володе и его языку. В конце концов, сейчас она получит больше удовольствия, чем он. А он, понимая, что русалка сдалась, начал дразнить её. Касался её плоти, быстрыми движениями доводил до исступления, заставляя её стонать, а потом замедлялся. Его прикосновения снова становились нежными вместо дерзких. Володя ласкал её и пальцами, но, как и обещал, не проникал внутрь – разве что языком. Грудь Пелагеи вздымалась и опускалась глубоко и рвано, как рябь на воде. Русалка дрожала от многообразия чувств, которые сосредоточились в её лоне. Она то дрожала и вставала на цыпочки, убегая от истязающих её ощущений, то опускалась, прижимаясь к лицу Володи, будто бросалась с жары в прохладную реку.
Она давно не чувствовала, как тепло пульсирует внизу живота. Оно сжималось в тугой комок, готовясь выплеснуться, и дыхание Пелагеи совсем сбилось. Она с закрытыми глазами на ощупь нашла волосы Володи и схватилась за них, давая понять, чтоб не останавливался, и его язык плотнее прижался к её лону. Он был чутким, легко угадывал, как и в каком темпе доставлять ей удовольствие.
Долго русалка не сопротивлялась. Позволила себе взорваться стоном, сжимая ноги на плечах юноши, а потом обмякла, пока поток наслаждения, словно вода, обволакивающей волной отпускал её. Володя придержал её, чтобы она не упала, а после поднялся. Пелагея уткнулась ему в плечо, восстанавливая дыхание. Рубаха была ещё задрана, и он гладил её ноги, бёдра, успокаивая пульсирующую плоть, касался губами шеи и скул, а русалка слегка подрагивала. Горячее тело Володи вытягивало из неё потусторонний холод. Она долго готова была стоять так, чувствуя на себе требовательные и в то же время ласковые руки, но ясность ума возвращалась к ней. Пелагея помнила, что он – человек, а она – русалка. Они не могут быть вместе, а минуты наслаждения не должны управлять ею.
Да, она не убьёт Володю. Но пора выпроваживать его домой. Если повезёт – ещё встретятся.
«Тебе пора», – хотела сказать русалка, но юноша успел поймать в плен её губы. И тогда план изменился. Ногтями Пелагея заскользила по его плечам, вонзаясь в кожу в попытке быть ближе. Она горячо ответила на поцелуй. Прикусила его нижнюю губу, облизала, извиняясь за резкость. Подлезла под рубаху, ощущая под пальцами мускулы на твёрдой груди. Володя последовал её примеру. Потянул за завязки на горловине её рубахи и приник языком к оголившейся коже. Русалка обхватила его за шею, притягивая ближе, и от этого движения рубаха спустилась с одного плеча. Володя тут же скользнул рукой под ткань. Пелагея втянула в себя воздух и замерла, а потом со стоном выдохнула юноше в губы, когда он коснулся навершия её напряжённого соска. Пришлось остановить его руку, пока не поздно. Русалка отстранилась, поправляя растрёпанные волосы. Взгляд Володи бродил по её лицу, отмеченному наслаждением, по полураскрытым губам, по телу, с которого спадала рубаха, оголяя плечо и край груди. Пелагея отвлекла его вопросом:
– Чего ты хочешь взамен?
Володя мило улыбнулся:
– А на что ты готова?
– На поцелуй. Достаточно?
– Ладно. – Юноша легко пожал плечами, будто его не разрывало от возбуждения.
Он вновь прижал русалку к дереву и провёл носом по её волосам, спускавшимся по скуле. Остановился возле уха, и горячее дыхание донесло его шёпот:
– Только я выбираю, каким он будет и как долго я буду тебя целовать.
Мурашки побежали по коже. Русалки никогда не мёрзнут, но от таких властных слов тело обожгло, будто Пелагея упала голышом в снег. Володя медленно повёл руками по её телу, от бёдер к талии, не оставляя без внимания ни единый участок. Поцеловал плечо и ключицы, оставляя влажные дорожки от языка. Русалка хотела перехватить его губы, но он не дал. Юноша продолжил ласки, останавливаясь на каждой чувствительной точке её кожи и не скупясь на засосы. Сменял глубокие поцелуи на лёгкие. Снова дразнил Пелагею, понимая, что она хочет чувствовать его больше и ближе, но отстранялся, чтобы испытать её терпение. Она сжимала губы, чтобы снова не застонать, зажмуривалась и не заметила, как Володя потянулся к ним. Русалка приоткрыла рот, пропуская его внутрь. Их языки сплелись в диком животном танце. Она прислонилась к юноше грудью, требуя ласки, и от близости его пах снова упирался ей между ног. Пелагея опустила руку, поглаживая его через ткань. Она уже не знала, остановится ли или позволит ему получить больше, чем поцелуй.
– Володя!
Чужой голос заставил русалку отпрянуть от юноши. За взаимным удовольствием никто их них не заметил, как к лесу вернулся Руслан. Он стоял на дороге и через прореху в кустах разглядывал брата и прижатую к дереву Пелагею, но не двигался в их сторону. На его лице читалось удивление вперемешку с облегчением. Неужто Рада поведала ему об опасности русалок, и он пришёл спасать брата?
– Я не вовремя? – спросил Руслан с плохо прикрытым смешком.
Пелагея поспешно поправила рубаху. Володя вздохнул и с улыбкой опустил голову.
– Тебе пора, – сказала она и, выскользнув из его объятий, помчалась к реке.
Русалка позволила себе эти вольности и наслаждение лишь потому, что рассчитывала больше никогда не видеться с Володей. Но судьба не прислушалась к её планам. Той же ночью пошёл обратный отсчёт до следующей встречи с ним, только Пелагея об этом пока не знала.
Три дня спустя воды принесли русалке весть от Ягини. Та неожиданно приехала в усадьбу и просила о помощи. Передавала, что Рада в беде, лежит при смерти, но остальное обещала объяснить позже, потому приглашала Пелагею в усадьбу. Обещала, что Володя поможет ей добраться, встретит, по его словам, «на том же месте». Русалка сразу поняла, о каком месте идёт речь, и на исходе дня, когда небо задёрнулось тьмой, она пошла к дороге, разрезающей лес на две части. Разве могла она отказаться помочь Раде?