Хогвартский комиссар

Глава 3. И смех и слезы...

Вернон сперва хотел отмахнуться от идиотского бланка и собрался раздраженно рявкнуть, что ему чихать на всякие замечания вумных докторишек, что это не их печаль, как и где он содержит своего племянника! Но глянул на Гарри и Рекса и осекся. Тоненький хрупкий пацан стоял рядом с собакой, и Вернону прямо тараном бросилась в глаза картинка: десятилетний мальчик выглядел мельче немецкой овчарки. Дюжий мощный Рекс казался Голиафом на фоне тощего недоноска. Так Гарри обычно называла Мардж.

«Заморенный ребёнок», пришло на ум страшное понятие, и видит Бог, только сейчас Вернон воочию увидел, что оно означает. Восемь лет в чулане привели к печальному результату — мальчик вырос заморышем. Вернон посмотрел в бланк, выцепил слово «обморок» и спросил:

— Ты падал в обморок, мальчишка?

— Нет! — Гарри мотнул головой — упаси боже, он ещё не настолько сдох, чтоб в обмороки шлепаться, как девчонка! Вздохнув, Вернон кивнул на тарелку:

— Садись, ешь.

Выпустив цепочку ошейника, Гарри поспешно забрался на стул и схватился за ложку. Съев первые две, он любопытно поинтересовался:

— Откуда взялся Рекс?

— Полицейский в Риме отдал, — как ни обижался на пса Дадли, вывалить информацию ему было жизненно необходимо, да и какой мальчишка удержится? — Собака по старости списана со службы. А полная кличка Реджинальд фон-как-то там…

— Равенхорст, — вставила Петунья, умиленно глядя на сына. — Реджинальд фон Равенхорст.

— Да! — воскликнул Дадли. — А ещё он говорил, что пёс — настоящий герой, спасал человеческие жизни, — и добавил на всякий случай: — И он — мой! Понял?

— Понял, — Гарри закивал, украдкой перемигиваясь с Рексом. Он уже успел сообразить, что пёс на самом деле принадлежит только себе любимому.

А Вернон, хоть и усовестился, да ненадолго: когда Гарри доел, он велел мальчику убираться в чулан. Рекс добросовестно проводил Гарри до чулана и с интересом смотрел, как тот скрывается внутри и захлопывает за собой дверь. Будучи собакой, он не очень удивился тому, что ребёнок живет в чулане. Мало ли где дети могут находиться! Помнится, одну девочку он нашел в разваливающемся доме, откуда вывел её с риском для жизни. Фарфоровая кукла, за которой малышка залезла на верхотуру, к сожалению, разбилась. Другой случай привел его в замурованную комнату, в которой умирал забытый всеми младенец. Такими бледными он своих вожатых ещё не видел.

Но Гарри, как та девочка, зашел в чулан добровольно и, в отличие от неё, в опасности не был, поэтому Рекс со спокойной совестью вернулся на террасу. Правда, позже он почуял неприятности, когда услышал, как мальчик начал нервозно ходить по чулану. Так же добросовестно Рекс подошел к двери и послушал — в чем там дело. А поняв, удивился. Даже он, бессловесный пёс, когда надо, просится на улицу… Желая разобраться в этом деле, Рекс вопросительно гавкнул. Ребёнок тут же притих, но на собачий лай подошла Петунья и сердито крикнула в закрытую дверь:

— Мальчишка, сиди тихо, не шуми!

— Сижу… — сдавленно отозвался мальчик.

Петунья ушла, Гарри, потерпев немножко, тихонько завозился. Рекс, подождав, снова недоуменно гавкнул. Из кухни опять пришла раздраженная Петунья и собралась поорать, но Рекс на сей раз грозно рявкнул на неё, заставляя включить голову. Включил. Приструненная Петунья догадалась спросить:

— Ну чего ты возишься?!

— В туалет хочу! — обрадованно взвыл Гарри. И, получив разрешение, пулей вылетел из чулана. Пока пацан бегал до ветру, Рекс внимательно рассматривал дверцу чулана. Ну, пока он смог придумать только одно…

Вернувшись из туалета, Гарри привычно занырнул в чулан и захлопнул за собой дверь. Рекс подошел и долго царапался в неё, пока не открыл. Гарри удивился — закрыл. Рекс — открыл. Гарри хихикнул и снова закрыл. Рекс с тем же ангельским терпением её открыл. Гарри развеселился и уже со смехом — закрыл. Рекс, дурашливо виляя хвостом, снова открыл. И так раз за разом: откроют — закроют. На эту нежданную возню с изумлением взирали Дурсли: Петунья из двери кухни, Вернон с порога своего кабинета, а Дадли сверху, свесившись с перил лестницы.

Когда Гарри устал и отмахнулся от придурошного пса, Рекс тоже успокоился, но строго проследил за тем, чтобы дверь чулана отныне была раскрыта нараспашку. Таким образом умный пёс дал понять людям, что это не дело, когда дети заперты в чулане. Сидеть там или прятаться во время игр — это сколько угодно, но жить взаперти — ни-ни!

Вечером Гарри пришел к Рексу на террасу, привлеченный светом голубого экрана, и остался с разрешения пса, заняв второй диванчик. Причем Рекс ни капли не возражал, если Гарри хотел смотреть мультики или спортивные передачи: он с таким же удовольствием глазел на футбол и поло, как и за приключениями кролика Питера Пуша и его друзей. Здесь же, на диванчике, Гарри и заснул, утомившись за суматошный день. Рекс сходил к чулану, забрал с матраса покрывало и принес его Петунье, давая понять, чтобы она была человеком. Петунья человеком быть не пожелала и равнодушно отмахнулась.

— Отстань от меня, мне этот мальчишка не нужен!

— Р-рры-ы… — Рекс самую чуточку показал клыки. Рык и клыки поверх зажатого в пасти покрывала слышались и смотрелись весьма внушительно, и Петунье волей-неволей пришлось вспомнить о приличиях — взяла покрывало, сходила на террасу и накрыла племянника. Правда, на самом деле Петунье хотелось просто грубо растолкать мальчишку и прогнать в чулан, где ему было самое место, но рядом стоял Рекс и контролировал каждое её движение.

Итак. Началась для семейства Дурслей и их племянника Гарри совсем нескучная и очень насыщенная жизнь с собакой, с которой постепенно распределили свои обязанности. Рано утром перед отъездом на работу Рекса выводил Вернон, пока Петунья готовила завтрак, а мальчики просыпались, одевались и выползали из своих спальни-чулана. Потом, после завтрака, все разбегались по своим делам-интересам: Вернон уезжал на работу, Петунья уносилась в клуб цветоводов обсуждать животрепещущую тему, в какую сторону загнулась пятая сверху справа колючка у виргинской розы и почему это случилось. А мальчики, выйдя из дома, тут же разделялись: Гарри растворялся в воздухе, стоило Дадли отвернуться, а Дадли, потеряв кузена, разочарованно ворчал и тащил Рекса на детскую площадку — место встречи со своими дружками. Встретившись с которыми, тут же забывал про собаку. Просто привязывал поводок к качелям и радостно усвистывал прочь с Пирсом, Дэннисом, Гордоном и остальными.

И оставался бы Рекс один, пугая своим видом нервных мамаш, приходящих позже с детками и впадающих в когнитивный диссонанс, узрев у качелей здоровенную зверюгу… но о Рексе не забывал Гарри. Дождавшись, когда Дадли с дружками уберется подальше, он выбирался из укрытия, отвязывал поводок и уводил собаку в свои приключения. Они были разные и увлекательные: то пройдутся по городу, играя в туристов или патрульного с собакой, то забурятся в самую глухую глубину старого парка, где лазали до изнеможения, щедро обдираясь о доски заброшенных аттракционов и сухие ветки древоломов. Потом Гарри тратил час-полтора на то, чтобы вычесать из волос труху и солому, а из шерсти Рекса — репья и семена.

О собаке Дадли так и не вспоминал, полностью забив на неё, и, даже видя её дома, не удивлялся этому, напрочь позабыв, что где-то привязывал и оставлял Рекса. Потом он стал забывать и брать его на улицу: проглотит кашу, крикнет «мам, я пошел!» и улепетывает, пока мама не заставила молоко пить. Так что это стало обязанностью Гарри — прогулять Рекса, что он исполнял весьма добросовестно, да так, что его и пса не было видно весь день напролет.

Как хорошо воспитанный пёс, Рекс не гонял кошек, но этих… Завидев в первый раз книззлов, Рекс опешил: с виду вроде кошки, но как будто окутаны вуалью, за которой пряталась непонятная внешность и запах. Эти окутанные дымом твари выглядели как помесь каракалов и гиеновых собак из передачи о диких животных, у них были огромные <i>ухи</i> и голые хвосты. Кроме того, они пахли совершенно не кошками, и уже одно это заставило Рекса усомниться в их правдоподобии. По его песьей логике было коротко и ясно — если ты кошка, то пахнешь, как кошка, и не важно, лев ты или полосатый Роберт с помойки. Эти же пахли, простите, обоссанными котами…