Кешбэк из поцелуев.

Меня разбудило пыхтение. Горячие нетерпеливые руки сорвали с меня одеяло и полезли тискаться.

— Дорогая, я решил, что нам обоим не помешает обновить отношения и следует немедля предаться плотским утехам. Регулярное выполнение супружеского долга укрепляет брак, и как утверждают врачи, продлевает жизнь, — Ричард в своём репертуаре, он принялся с удвоенным рвением тискать меня, не прекращая читать лекцию о правилах поведения супругов. Ну, что сказать? Он добился своего. Я не посмела противиться, и мы согрешили. Надеюсь, Луиза меня поймёт и простит. Ну, а Петюнечке я ничего не скажу, крепче спать будет. В данном случае, правда себе дороже.

Я силилась представить на месте графа моего обожаемого Петюнечку, тот такой страстный, ласковый, умеет погнать горячую волну желаний. С тем у меня лихо получалось, да и с этим, я гляжу, неплохо. Ричард уполз от меня под утро в гостевую комнату. Голый ушёл, и пижама в руке лягалась. Я быстро шмыгнула в душ под спасительную прохладную водицу. Сама сменила постельное бельё на кровати и обессиленная улеглась снова.

Утром я всё же заставила себя встать вовремя и спуститься к завтраку. Что странно, Ричард за столом отсутствовал.

— Граф Ричард ещё спит?

— Да он ещё рано утром уехал. Тебе вот просил передать подарочек, — маменька подсуетилась и подала мне в руки зелёную бархатную коробочку. А что же в той коробочке? Не надо быть гением, чтобы предугадать лучших друзей девушки — бриллианты. Да колье было замечательным и было как никогда уместно ко многим нарядам, но графским дорогим нарядам. Это что, за хорошее поведение, за жаркий секс? Повезло Луизе с мужиком, не жмот, нормальный. Я повздыхала немножко о превратностях судьбы, не мне это колье демонстрировать перед знатью, не мне хвастаться щедрым супругом, и с аппетитом уничтожила яичницу и кофе и отправилась с маменькой к её великой радости, полоть грядки с морковкой. Маменька, как оказалось, торговала овощами, потому и грядок было много. Два наёмных работника явно не справлялись с поставленной задачей. Я с удовольствием трудилась в огороде. Читать Луизины творения уже поднадоело, а скучать я не привыкла. Так в трудах и заботах пролетела неспешно парочка дней. Маменька смотрела на меня с восторгом:

— Милая Луизочка, доктор просто волшебник. После лечения, ты прекрасно выглядишь, тебе хорошо дома, прогресс. Всё, что ни случается, всё к лучшему. Всё наладилось, я рада, что у вас с Ричардом всё наладилось.

Мы с маменькой очень сдружились за эти дни. Таких тёплых отношений у меня не было даже с собственной матерью. Как в той песенке, что-то теряем, а что-то находим. Спасибо Луизиной маменьке, она не докучала меня расспросами о наших с Ричардом отношениях. Не спрашивала и о том, за какие такие провинности муженёк знатного происхождения сослал меня в глушь, в деревню. Хорошо, что она меня не донимала задушевными беседами, я ведь и сама ничего не знала. О какой подводный риф пыталась разбиться и затонуть семейная лодка четы Жушиловских? Это выяснить мне не удалось, да и ладно. Я в очередной раз готовилась к отходу ко сну с лёгким сердцем. И спалось крепко всю ноченьку.

Каждое новое утро я встречала с надеждой в сердце. И это утро не было исключением. Бегом я здесь не занималась, у Луизы было не принято и дико бы смотрелось. Я бег заменила неспешными прогулками в обширном родительском саду. Ранним прохладным утром солнце ласкало мои оголённые плечи, удлинённое хлопковое платье шелестело по влажной от росы траве. Я жмурилась от удовольствия, от удовольствия жить и наслаждаться жизнью. В такие моменты особенно крепка вера в Бога. Я не исключение, редко соблюдаю традиции предков, посещаю церковь только по великим праздникам. Всё суета сует, всегда находится много неотложных дел, а вот духовное развитие остаётся на потом, как бы побоку. Задумчивая бродила среди яблонь. Воздух был такой вкусный, хоть пей его! Я надышаться не могла. В эту данную минуту я беззаветно любила этот пряный воздух, это ласковое летнее солнышко, лёгкий утренний ветерок. В это утро я была умиротворена и любила каждую травинку, каждый цветочек, каждый придорожный камушек, даже воду в ручье я любила, того ручья что вытекал из-под косогора в самом дольнем углу огромного сада. В то прекрасное утро я любила каждую животинку и каждого человека на Земле и не важно, к какому миру принадлежит эта планета. Я молилась, одиноко взывая к Господу о всепрощении и помиловании. Мне поднадоело играть Луизу, хотелось бы в этот чудный час побыть самой собой. Я уронила на землю горькую слезу и замерла полностью поглощённая мгновением просветления. Вдруг на моё плечо легла чья-то рука. Я вздрогнула от неожиданности и подняла глаза на нарушителя моего личного пространства. На меня пялились чёрные глубокие, как два колодца глаза, пахнуло лосьоном для бритья, явно мужская особь. Что ему нужно? Вдруг он прижал меня к своей едва прикрытой майкой волосатой груди и горячо зашептал:

— Дорогая Луизочка, любимая моя, я так по тебе соскучился!

— Кто вы? Отпустите меня немедленно! — Я безуспешно пыталась освободиться из цепких лап молодого страстного мужика. Это явно был не мой престарелый супружник. Ещё один любовник? Ещё кто-то, кого я не знаю? Кто? Во даёт графинюшка, пташка полевая! С этим субъектом я спать не собираюсь, вернётся Луизка и пусть сама разбирается в своих мужиках. Я сделала ещё одну попытку вывернуться из объятий очередного возлюбленного. Парень отстранил меня немного и посмотрел внимательно в мои испуганные глаза. Из его глаз тёмно-карего цвета, почти чёрных покатились скупые мужские слезинки:

— Правду сказали, что ты ничего не помнишь. Виктор я. Не узнаёшь?

— Какой Виктор?

— Виктор, твой шофёр персональный и по совместительству любимый человек.

Он снова крепко обнял меня и принялся целовать. Я так обалдела, что даже не пыталась освободиться от непрошеных ласк. Он же умер, погиб в автомобильной катастрофе! Последний мой перескок из одной вселенной в другую изменил действительность? Я так много значу в этих двух мирах? Да человек ли я вообще?

— Любушка моя, ягодиночка, я подделал свидетельство о смерти. Я пошёл на преступление, всё ради тебя, дорогая!

Мы стояли под раскидистой древней яблоней, солнце сияло над нашими головами, пряно пахли молоденькие цветущие травы. Воскресший любовник Луизы преданно заглядывал мне в глаза. Ёжики мохнатые, клубника в пупырышках! Эту-то проблему как решать?

— Вспомни меня, любимая! Вспомни Мари-Луиза! — Молил Виктор меж тем. — Вспомни, дорогая, как мы собирались бежать в Африку. Мои умелые руки и твои драгоценности, мы бы никогда не голодали. Мы жили бы в любви и согласии долгие годы. А может, ещё и не поздно?

Мужик поцеловал меня куда-то в ухо и прошептал загадочно:

— Я ещё найду тебя, ты только вспомни. У нас ещё всё получится!

Парень убежал, оглянувшись и на прощанье послав мне торопливый воздушный поцелуй. Только зря он надеется, не вспомню я его, не я это тискалась втихаря от Ричарда и ловила случайные поцелуи украдкой, не я. Я видела его первый раз в жизни. Сколько мне там осталось до заветного денёчка? Да всего ничего, три денёчка ещё здесь поживу и сбегу навсегда. Пусть любвеобильная Луизочка сама свой клубничный треугольник расковыривает. Мужа с бриллиантами выберет или любовника с золотыми рученьками, да кто ж её разберёт?

В остальном утро было совершенно обычным. Снова по расписанию завтрак, полдник и обед. День покатился по привычному годами проверенному сценарию. За обедом маменька решила со мной пообщаться и заявила скучным голосом: