Страница 3 из 10
— Не познав горечь поражения, не ощутишь всю меру сладости победы, — ровным тоном произнес воин и неслышно пошёл прочь.
Кловис проводил его зачарованным взглядом, не веря в то, что смог прикоснуться к своему кумиру. Все вокруг заходило ходуном, и он чуть снова не потерял равновесия. Мальчик очнулся, когда Алекса, вцепившись в его руку, тряхнула его.
— Ты что, с ума сошел! Ты же мог заблудиться, а отец ждать бы тебя не стал! — возмущалась она. Он взглянул на неё затуманенным взглядом и ничего не ответил. По дороге домой он был так же молчалив.
— Не расстраивайся, в следующий раз у тебя всё получится, — пыталась подбодрить его Алекса, видя, что Кловис совсем упал духом.
— Никаких следующих разов. Правильно Ганна сказала. Нечего такому отребью, как ты, здесь делать, — хмуро произнёс староста.
— Ну пап! — одернула его девочка.
Мужчина всеми способами старался показать, что недолюбливает мальчика, и демонстрировал это при каждом удобном случае, и Кловис уже давно привык к этому. Вернувшись домой, он весь оставшийся день слушал ворчание старой Ганны, а наутро отправился на поляну, где было его небольшое стрельбище. Он снова выпускал стрелу за стрелой, увеличив расстояние до мишени вдвое. И привязал на верёвку к ветке дерева ещё одну мишень, чтобы улучшить навыки стрельбы по движущейся цели. Он не оторвался от тренировки, даже когда на поляну вышла Алекса и села на пенёк, наблюдая за ним. Что-то переменилось в нём с того времени, когда они вернулись из города. Эта неудача словно сделала его взрослее и серьёзнее.
Алекса упорно следила за каждым его движением, отмечая, как он стал более сосредоточенным, и его осанка прямой и напряженной, словно стрела. Внимательный взгляд серых глаз был сконцентрирован на цели. Она вдруг вспомнила, как он угодил в улей и его покусали дикие пчёлы, как она ругала его, едва сдерживая смех, когда глядела на его отекшее от укусов лицо и ставила ему примочки из лекарственных трав. Как восхищалась тем, что он стойко терпел боль. Как чуть не утонул во время рыбной ловли, когда попалась слишком крупная рыба и утащила его за собой. В то время он ещё не умел плавать. Она вовремя позвала взрослых рыбаков, что были неподалеку, и его спасли. Как иногда видела на его лице задумчивую улыбку, от которой сердце просто замирало. И теперь его лук стал для Кловиса чем-то большим, чем оружием для охоты.
Тетива натягивалась до предела, искрясь в лучах солнца. Каждый выстрел сопровождался коротким щелчком, который эхом разносился в тишине леса. Картины, что рисовало её воображение, были не совсем радостные, что теперь всё изменится и не в лучшую сторону. Ощущение скорой разлуки стало неотвратимым и, терзая, разрывало душу девочки. Алекса глядела на стрелка и видела человека, который уже нашёл свой путь. И что дороги у них разные.
Незаметно наступил вечер. Уже затянули протяжную трель цикады. Кловис стал собирать стрелы и тут совсем рядом услышал громкий волчий вой. Девочка внезапно вскрикнула и подошла ближе к мальчику. Среди кустарника, росшего на границе поляны, он заметил несколько пар горящих голодным желтым огнем глаз. Кловис натянул тетиву и прицелился в ту сторону.
— Лезь на дерево! — скомандовал он ей.
— Нет! Я боюсь! Кловис, давай вместе! — с отчаянием в голосе просила Алекса.
Он понимал, что они не успеют. Волки были стремительны, когда дело касалось утоления голода. Алексе ничего не оставалось, как подчиниться. И вот они появились. Их было трое, огромные чёрные, ступая бесшумно огромными лапами, чуть пригибаясь к земле, с оскаленной пастью, с которой стекала голодная слюна. Кловис понял, что это конец. Если он и сможет прикончить одного, то двое других расправятся с ним. И почему-то страха он не испытывал, лишь сожаление, что не достиг своей цели. Девочка, обхватив ствол дерева руками, тихо заплакала, зажмурив глаза, дрожа от страха.
Сердце Кловиса бешено колотилось. Вакуум безысходности сжимал грудь. Пальцы, удерживающие стрелу, онемели от напряжения. Один неверный шаг может быть последним не только для него, из охотника превратившись в жертву. Один из волков зарычал и двинулся вперёд, показывая ряд острых клыков, и юный охотник отчетливо почувствовал их голод и горячее смрадное дыхание на своей шее. Он выстрелил. Стрела угодила прямо в пасть зверю. Он замотал головой, завертелся на месте, затем упал, и его тело, содрогаясь в конвульсиях, скоро затихло. Остальные отскочили от мертвого собрата и стали расходиться в стороны, сообразив, что добыча не так безобидна, как казалось на первый взгляд. Кловис достал другую стрелу и снова натянул тетиву.
«Что ж, один из них», — подумал он, сообразив, что если они атакуют одновременно, то убить ему удастся только одного.
Увидев безысходность положения, девочка громко закричала:
— Помогите!!!
Вовсе не надеясь, что её услышат. Но неожиданно для них им отозвался громкий бас.
— Папа! Сюда! На помощь! — узнала Алекса голос отца.
Меж деревьев замелькали факелы, и через минуту на поляне появились несколько мужчин, вооруженных рогатинами, вилами, длинными ножами. Волки, увидев, что теперь преимущество не на их стороне, бросились наутёк. Девочку сняли с дерева. Мальчик получил заслуженную, по мнению старосты, оплеуху.
— Из-за этого выродка чуть не погибла моя дочь! Если бы ты не сказала, где он тренируется, то... — гневно высказывал он Ганне свои претензии, когда привёл Кловиса домой.
— Ты же знаешь, что это не так. Ты зря срываешь зло на мальчике. Он не виноват, и волки тут ни при чем, — сказала Ганна об истинной причине недовольства старосты.
— Если бы не он, Ютта была бы жива, — хмуро ответил мужчина, сменив тему разговора.
— Но ты готов его обвинить не только в этом, но и в том, что она отказалась выйти за тебя замуж, что полюбила другого, что родила от него ребёнка. За всё это ты мстишь мальчику, который даже не знает обо всём этом, — говорила старая женщина.
Староста что-то пробормотал себе под нос и вышел из дома.
Кловис лежал на своей лежанке на печке за шторкой и тихо вслушивался в разговор взрослых, нещадно горело ухо, но сердцу было ещё больнее.
_____________________
Примечание:
1) Домен(от лат. dominium — владение) — часть владений короля либо владения какого-либо феодала, на которых он вел собственное хозяйство.