Розовый Дождь

Скоро полгорода превратилось в архипелаг из множества каменных островков. Все–таки больше половины солдаты выжило – кому хватило ума или везенья забраться на крыши высоких домов и башни, а бешеные волны все били и били, словно чудовищные молоты, своих еще уцелевших жертв, затапливая все вокруг.

– Дамбы, дамбы, проклятье, они взорвали дамбы!!!!!!!!!!!!! – в бешенстве заревел Гастон, вырывая целые пряди волос из головы, и в отчаянии упал на колени. – Осел! Козел! Баран! Ну как же я этого не предусмотрел!!!!!!!!!!!!!!!!! – а в ответ ему раздался лишь дикий хохот торжествующей стихии.

Но беда никогда не приходит одна…

Чуть только волны успокоились, как на ослабевшее и ошалевшее от водной катастрофы воинство обрушилась, словно рой кровожадной мошкары, туча крылатых бестий. И тут еще не пришедшим в себя от потопа воинам пришлось бы совсем туго – у кого утонуло вообще все оружие, у кого промокла тетива лука и лук стал бесполезным –, но тут вмешались феи. Жемчужно Белая серебристой стрелой ринулась навстречу врагу впереди своей маленькой отважной воздушной эскадрильи, построившейся в форме буквы V, словно стая перелетных птиц. А за нею – добрые четыре сотни управляемых карликами эфирных аватаров – все, что удалось сделать мастерам подземного народца за то немногое время, что у них было.

Черные бестии, увидев достойного себя врага, словно стая черных ворон, каркая и беснуясь, устремилась им навстречу, и обе тучи столкнулись! Закипел беспощадный бой в воздухе!

Каждый аватар, каждая фея несли на себе баллоны с розовой жидкостью и трубки с раструбами, из которых они тут же принялись поливать черных бестий. Одни бестии зашипели, завизжали, прямо в воздухе разлагаясь, превращаясь в липкую черную грязь, остальные отпрянули в сторону. Но быстро нашлись, и, рассыпавшись, стали нападать поодиночке, норовя ударить сбоку, снизу, сзади, сверху, плюясь своей ядовитой слюной. Одной фее такой плевок ударил прямо в основание крыльев и бедняжка рухнула прямо в пучину озерных вод. Туда же отправились и несколько десятков аватаров. Бой шел с переменным успехом.

Впрочем, и внизу, когда буря, наконец, утихла, появилось нечто новенькое. Вода забурлила, закипела, почернела – и из нее стали выползать самые омерзительные твари! Какие–то щупальцерукие гигантские спруты, чудовищные ящеры с плавниками, зубастые рыбы с человека ростом и другие самые разнообразные чудовища, каких свет не видывал, и все они ринулись из воды на полузатопленный город, на архипелаг из разрозненных башен, островков еще не затопленных стен, крыш высоких домов и соборов. Единого фронта обороны больше не было, бой вели разрозненные, разделенные друг от друга отряды. Гастон только плюнул от досады – весь тщательно разработанный им план обороны города рухнул в тартарары! Ему ничего не оставалось, как собрать под своей командой тысячу рыцарей, что оставались перед началом потопа в Королевском Замке, который благодаря тому, что был возведен на искусственном холме, уцелел от потопа, и броситься в атаку – тем более, что с десяток чудовищных спрутов и пара ящеров величиной с пятиэтажный дом уже поплыли в его сторону. Крыша Королевского Дворца превратилась в плавучий бастион, со всех сторон окруженный врагами. А между тем не замеченная никем Королева взлетела в воздух и скрылась из виду – зачем и куда она полетела, знала лишь она сама.

А между тем сражение распалось на несколько тысяч локальных стычек. Крупномасштабный бой большими организованными силами шел только в воздухе и на крыше и террасах Королевского Дворца, где рука об руку бились тысячи воинов и крылатых воительниц. Все остальные эпизоды сражения за Авалон – это отчаянные бои сотни–двух, а то и нескольких десятков солдат, окруженных на маленьком пятачке башни или крыши, или нескольких крыш, со всех сторон наступающими чудовищами. Не было никакой организации, никакого командования, бились каждый как мог. Наверное, и самый отчаянный трус в этом бою был храбрее льва, ведь отступать ему все равно было некуда – повсюду была вода и страшные обитатели, выплывавшие из нее, не знавшие пощады и не бравшие в плен. Крики ярости, боли, визг раненых чудовищ, стоны – все смешалось в одну сплошную какофонию, тем более страшную, что туман заполонил все – ничего не видно было и в двух шагах!

В воздухе уже пятый раз летучая эскадрилья Жемчужно Белой, словно рой разъяренных пчел, защищающих свой улей, отгоняла черных отродий, и пятый раз отступала, существенно сократившись в числе. Запас розовой воды в баллонах иссякал – хорошо еще, что станции заправки, у которых стояли верные големы, были расположены на двадцати квадратных милях крыш колоссального Королевского Дворца, а потому их и не затопила стихия. Феи и аватары – в основном, розовые летучие обезьяны, голубые грифоны и красные мантикоры – после каждой атаки вынуждены были садиться на крыши и там их «заправляли» новыми баллонами големы. А потом, опять построившись буквой V, эскадрилья летела в атаку – боевая магия все равно не действовала внутри черной завесы, как и анализаторы, а потому розовый концентрат оставался единственным эффективным оружием небольшой армии фей. Феи сражались бесстрашно и умирали с достоинством – никто не визжал от страха, не пытался бежать или молить о пощаде. Просто подбитая ядовитой слюной или с рваной раной на шее или голове фея, без единого звука, камнем падала в воду, но поредевшая колонна вновь смыкалась и шла в очередную атаку. Впрочем, на каждую убитую фею или аватара приходилось десятки и десятки уничтоженных черных тварей.

А Гастон за это время успел сходить в десяток атак. Как жалел он сейчас, что с ним нет боевого коня и длинного рыцарского копья! Его мечтой было врубиться в толпу врагов верхом на коне, во главе лихой конницы с длинным копьем на перевес, как на рыцарском турнире на главном ипподроме Авалона в былые дни… Но нет! Пришлось биться пешим.

На ходу разделив свою гвардию на пять отрядов, он поручил каждому свою часть террасы Дворца, а пятый оставил во главе с Малышом охранять заправочные станции – ведь если феи перестанут прикрывать с воздуха – пиши пропало! – без лучников они станут легкой жертвой стай крылатых хищниц! Сам же взял на себя самое опасное направление – западное. Оттуда твари лезли как одержимые и их было больше всего.

Вот два огромных черных спрута с пятиэтажный дом ростом уже выбросили свои почему–то когтистые щупальца – и с десяток воинов моментально стащили в воду. Остальные испуганно попятились, но Гастон уже успел добежать до одного из них и принялся остервенело рубить черные щупальца. Спрут заверещал от боли и ударил по Гастону одним из щупалец, а другим схватил его за ноги и потащил к себе, чтобы утопить в воде, как остальных. Но в последний момент, когда Гастон уже был у самого края, здоровенная секира перерубила щупальце, а потом метко выпущенный метательный нож попал твари в голову, и спрут, дернувшись, погрузился в воду.

– Малыш! Мурина тебя побери! Я ж тебе велел охранять заправки! – выругался Гастон, вставая на ноги.

– Вы забываетесь, Ваше Величество, я уже не Малыш, а Рыцарь, и я сам определяю место, где мне отличиться в бою за своего сюзерена.

– Прости, я опять забыл, сэр Рольф…

Но тут из воды вылезло еще два спрута и какой–то зверозубый ящер, но на этот раз люди не сплоховали. Увидев, что король в опасности, они бросились в атаку. Туча стрел с серебряными наконечниками накрыла самого ближайшего спрута, и тот забился в предсмертных судорогах. А на другого бросились сам Гастон с Малышом… И бой закипел с новой силой!

Однако с каждым часом становилось все очевиднее, что дело плохо. Количество воинов стремительно сокращалось. По существу, организованное сопротивление продолжалось теперь только на террасе Королевского Дворца и некоторых крупных башнях и крышах восточной и северной части города – все остальные были перебиты. Даже Гастон, обливаясь потом, едва держал меч в дрожащих от усталости руках. Несколько раз он уже промахивался, его спасали только на совесть сработанные карличьими мастерами доспехи, но в любой момент промах мог стать роковым.