Розовый Дождь

Наконец, последние работники забежали за спасительные стены и серебряные решетки городской крепости захлопнулись, как и окованные серебряными листами подъемные мосты и главные ворота. А буквально через несколько мгновений тьма окутала Кронбург своим замогильным покрывалом – лишь только резервуары с розовой водой да серебряное оружие и доспехи светились в темноте. И все окрестности охватил неистовый вой и гогот. Началось настоящее светопреставление!

Милена и не пыталась остановить наступающую тьму – сражение у Лысой Горы показало, что даже если тогда вся мощь Черных Камней оказалось бессильной – что же могла поделать теперь она одна? Благо, у каждого воина были подбитые серебряной подкладкой плащи и маски из серебристой ткани, а големы были обиты серебряной фольгой – хорошо, карлики поделились запасами этого сравнительно редкого металла! Сама Милена также была в плаще и в маске. А потому ядовитая тьма не могла причинить ей и ее армии физического вреда. Плохо было другое – видимость стала почти нулевой! Но, похоже, с этим ничего нельзя было поделать.

Сама Милена видела только то, что находилось на расстоянии вытянутой руки – как тут будешь командовать? А стрелять? Впрочем, прицеливаться было и не нужно. Скоро все утонуло в диком гоготе и визге и стало ясно, что твари обложили крепость со всех сторон – и имя им было – даже не легион!

Лучники, напряженно всматривавшиеся во тьму, заметили черные орды тварей, когда те подступили ко рву, заполненному розовой водой. Розовая вода светилась в кромешной тьме и когда первые чудища добрались до ее кромки, цели стали видны – свистнули десять тысяч стрел и многие тысячи тварей сразу объяло серебристое пламя. За первым залпом последовал второй и третий – серебристые стрелы в кромешной тьме казались молниями или длинными яркими осами, яростно устремившимися на своих жертв, – и в такой толпе, кишащей монстрами, они неизменно находили цель.

После десятого залпа черная волна отхлынула, визжа и рыча, но на смену ей прилетела помощь с воздуха – тысячи и тысячи омерзительных крылатых тварей, мерзко гогоча и шипя, устремились на стрелков. Те, в свою очередь, перенесли огонь на воздушные цели, но попасть здесь уже было сложнее – твари виляли из стороны в сторону, то собираясь в стаю, то рассыпаясь на единицы, и попасть в цель мог уже не всякий. Скоро первые твари добрались до башен и стен с зубцами – и первые их жертвы полетели со страшной высоты, разбиваясь вдребезги – так они предпочитали расправляться с воинами, чьи серебряные доспехи препятствовали пустить им в ход зубы и когти. Они сбрасывали воинов с высоты, перегрызали тетивы, ломали луки – и вот уже стены сплошь были облеплены этой мразью, словно труп роем черных смрадных мух. Бой закипел уже по всему периметру, стрелки, оставив бесполезные луки и самострелы, выхватывали мечи и копья и бросились врукопашную. Но этим того и надо было! Приунывшее было наземное воинство вновь хлынуло вперед, перебрасывая через ненавистные ядовитые для них рвы уже заготовленные мосты, чтобы прорваться к стенам. А прорвавшись – здоровенные шестилапые медведеобразные гориллы высотой в полстены со стволами деревьев в лапах наперевес – уже ударили в ворота, да так, что с башен посыпались камни!

– Проклятье! – взвизгнула Милена. – Ну и умные же они!

Асмунд, стоявший рядом, вопросительно посмотрел на нее – здесь, без свидетелей, он не боялся уронить свое достоинство.

– Ну что ж, дорогой, придется раньше времени выводить на доску главные фигуры – другого выхода я не вижу…

– Розовая вода? – дрожащим голосом подхватил Асмунд. Милена кивнула.

Когда стены наполовину опустели, а ворота едва держались на петлях, раздался пронзительный звук кавалерийской трубы – в такой темноте только так можно было координировать движения войск! Вот уже избранная тысяча рыцарей Черного Камня в серебристых, ярко блестящих даже во тьме плащах, во главе с самим Асмундом врубилась в черное марево из крыльев, когтей, лап, клыков и черных провалов глаз. Асмунд бился один специально выкованным по его заказу големом – кузнецом оружием – на длинном древке копья с обеих сторон были приделаны длинные ножевидные лезвия – косы. Он держал древко посередине обоими руками, как палку для потешных деревенских боев, а бил направо и налево серебристыми лезвиями. С виду это было устрашающее зрелище – на стене фигурка в светящемся во тьме плаще с мерцающими косами, с дикой скоростью рубящих, как мясорубка капусту, десятки черных крылатых тел. Но и остальные рыцари не отставали. Крылатые твари опешили и подались назад – но только этого защитники и добивались!

Потому что вслед за расчистившими дорогу рыцарями избранной тысячи Асмунда уже бежали серебристые големы с резиновыми шлангами в руках. И как только они добрались до зубцов каменных стен и заняли позиции, очищенные неистовым натиском свежих сил, на здоровенных шестилапых горилл, разбивающих ворота и стены, хлынул поток светящейся во тьме розовой жидкости – и Кронбург огласил дикий неистовый рев заживо разъедаемых гигантских туш! А вслед за ними – рев тысяч и тысяч более мелких тварей, попавших под импровизированный розовый душ. А вскоре такая же участь постигла и крылатых бестий – стоило направить напор в воздух. Одни големы направляли тряпичные кишки, другие – у резервуаров – не переставая качали помповые насосы – благо, големы никогда не уставали, а потому делали свое дело бесперебойно. И Черная волна опять отхлынула!

Милена вытерла трудовой пот и впервые за многие часы улыбнулась. Правда, розовой воды – ограниченное количество, но все же первый штурм они отбили.

7.

Когда Кронбург, истекая кровью тысяч погибших, уже почти сутки отбивал все новые и новые волны из Черной Бездны, растрачивая драгоценные запасы розовой влаги, первая волна тьмы только подступила к Авалонскому озеру.

Мост через озеро уже давно был сожжен, все лодки и корабли отогнаны к берегу острова, а до зубов вооруженные солдаты уже стояли у зубцов башен и бойниц с луками и арбалетами. Гастон нетерпеливо грыз ногти, пытаясь угадать, откуда будет нанесен первый удар, зато феи, расположившиеся тут же, на главной башне, проявляли чудеса хладнокровия – они преспокойно играли в бумбарашки! Королева же вообще прикорнула на раскладушке, так мило причмокивая во сне губками, что даже Гастон не раз и не два забывал о гнетущем его смятении, любуясь дивной красотой ее личика. Жемчужно Белая – ей никогда не сиделось на месте! – куда–то улетела.

Наконец, Авалон со всех сторон окутал белесый туман, волны озера зашумели так, словно оно превратилось в предгрозовое море. А потом из тумана, жужжа как рассерженная пчела, вылетела Жемчужно Белая с развевающимися на лету словно боевое знамя пепельно белыми волосами и, приземлившись на башне, закричала:

– Подъем, сестры! Гастон – труби всем слезть со стен, мурина вас подери! – их щас всех смоет!!!!!!!!!!!!!!!!

– Как – смоет? – захлопал глазами Гастон. Но Жемчужно Белая уже отпихнула его локтем, вырвала у стоявшего рядом с ним офицера серебряную кавалерийскую трубу – и что есть мощи заиграла сигнал, который можно было перевести на наш язык «бежать ко всем чертям!», усиленный, естественно, соответствующими звукоусиливающими заклинаниями…

Воины, кто посмышленней, бросились прочь со стен, а кто не успел выучить условные сигналы или растерялся – все были смыты чудовищным цунами, которого отродясь не видывало авалонское озеро – цунами, ударившего сразу с четырех сторон!

Часть стен рухнула вместе с западными воротами, тысячи людей смыло. Город наполнился криками испуганных людей, вода настигала убегающих на улицах города, те, кого смывало в воду тонули, словно к их ногам были привязаны камни – тяжелые доспехи мешали плавать.