Розовый Дождь

Стоило Люку произнести несколько слов, и шар, вспыхнув потоком яркого света, ожил: трехмерная полупрозрачная картинка фиолетово лилового цвета заполнила все свободное пространство хижины. Как Люк уже догадался, камень был вместилищем информации, которую тот выдавал графически, в виде иллюзии, в зависимости от того, чего хотел тот, кто владел им.

Но не успел он дать первую мысленную команду, как деревянный люк, ведший в подвал, тихо скрипнул и поток ослепительного света, словно кто–то открыл ставни одного из окон наглухо заколоченного дома, хлынул в комнату. Глаза Люка на миг ослепли, а уже в следующий момент он получил такую затрещину от Учителя, что отлетел в другой конец комнаты.

– Ты ш–ш–ш–ш–ш–ш–то это ш–ш–ш–ш–ш–ш–алиш–ш–ш–ш–ш–ш–шь, щ–щ–щ–щ–щ–щ–екнок–сссссс? Кто тебе раз–з–з–з–з–зз–реш–ш–ш–ш–ш–шал лаз–з–з–з–з–зить в моих вещ–щ–щ–щ–щ–щах–х–х–х–х–сссс? Ш–ш–ш–ш–ш–ш–шпиониш–ш–ш–ш–ш–шь з–з–з–з–з–з–а мной–ссссс?

Паук стремительно прыгнул на Люка, хищно вытянув вперед когтистые лапы, но, как муха о стекло, бессильно натолкнулся на мощнейший невидимый магический барьер, который выставил Ученик. По комнате пронесся запах жареного и Азаил взвыл от боли, забегал кругами, поджимая обожженные лапы. Люк удивленно смотрел на эту сцену, совершенно не понимая и сам, что произошло: реакция у Азаила была в тысячи крат быстрее, чем у него, поистине насекомья! За такое короткое время он не успел бы сотворить даже самого простого заклинания, не то, что такого мощного!

– Ах–х–х–х–х–с–с–с–с–с, ах–х–х–х–х–х–с, Люкс–с–с–с–с–с–ик, малы–ш–ш–ш–ш–ш–ш–ш! Ш–ш–ш–ш–ш–ш–што ж–ж–ж–ж–ж–ж–ж ты твориш–ш–ш–ш–ш–ш–шь со стариком–с–с–с–с–с–с, ах–х–х–х–х–х–х–сс–с–с–с–с! У–ф–ф–ф–ф–ф–ф–сссс, уф–ф–ф–ф–ф—сссс…

Азаил забавно подпрыгивал, дул на обожженные лапища, но, наконец, пришел в себя и обратился к магии – дело пошло быстрее.

– Дядь Азаил, да ты не сердись! Я и сам не знаю, как так получилось! И я честно не хотел залазить в твои личные вещи, но ты пойми, мне нужно знать! Мне нужно знать, как звали мою мать и отца, почему я не живу как все нормальные люди и почему я должен жить здесь, в этой поганой ледяной пустыне, хотя я знаю, что есть, есть более пригодные для жизни места!

Азаил некоторое время пробурчал что–то нечленораздельное, но было видно, что гнев его сходит на нет, да и демонстрация магических способностей Ученика, превзошедшие возможности Учителя, если не отрезвила, то порадовала его.

– Хорош–ш–ш–ш–ш–ш–шо–сссс, хорош–ш–ш–ш–ш–ш–ш–о–ссс, с–с–с–с–сынок. Только убери это проклятое–сссс поле–ссс, убери–ссссс…

Весь остаток утра они провели за беседой, в которой Азаил «поведал (ему) все–сссс». Однако чем дольше продолжался разговор, тем большее Люк испытывал разочарование. Юля и изворачиваясь, Азаил сообщил ему немногим больше, чем раньше, но преподал все с таким видом, будто сообщил великую истину.

Оказалось, что с людьми Люку нельзя быть, потому что все люди проживают на территории врага – «белобрыс–с–с–с–с–сые летуньи, подлые обманщ–щ–щ–щ–щ–щицы, да–сссссс». Они обманули все человечество и держат его под властью своих чар. Попади Люк в населенные людьми области – и, пиши пропало, сразу окажется в цепких лапках крылатых владычиц. Его мать и отец вместе с Азаилом вели с ними войну, но из–за подлого коварства последних колдуньям удалось победить. Отец и мать его погибли, а сам Азаил с ребенком на плечах, «тайными х–х–х–х–х–ходами, куда и мы–ш–ш–ш–ш–ш–шки не з–з–з–з–з–з–аполз–з–з–з–з–зали», уполз сюда, в свою секретную лабораторию на крайнем севере, похороненную под толстым слоем вечной мерзлоты. Но играть в прятки он всю жизнь не намерен. Как только Люк войдет в возраст зрелого мага и воина, они разберутся с ними – «раз–з–з–з–з и навс–с–с–с–с–сегда–ссссс, раз–з–з–з–з и навс–с–с–с–с–сегда–ссссс, раз–з–з–з–з и навс–с–с–с–с–сегда–ссссс, да–сссс!».

Люк разочарованно зевнул и решил, что в следующий раз все–таки доберется до проклятого шара, хотя, если честно, и сам в это особенно не верил – Азаил дважды на одну и ту же удочку не попадается.

Когда, наконец, Люк вновь лег спать, он снова видел «розовую» и она отнюдь не показалась ему «белобрысой обманщицей». Они весело играли друг с другом в прятки в таинственной рощице, а когда, наконец, девушка попала в его объятия и он попытался ее поцеловать, она тут же превратилась… – в хорошо знакомую по магическим иллюзиям солнцеликую красавицу, его родную мать. Люк покраснел, смутился и… проснулся.