Юленька

В этот момент из дома вышла жена Анистова и пристально поглядела на меня. Вчера я её не видел. Мне сказали, что она приболела и весь день и вечер провела в постели. Сейчас, когда я снова увидел её, вспоминания неприятно кольнули где-то в области печёнки. Именно с госпожой Анистовой у меня и приключилась нехорошая история в прошлый визит.

— Здравствуй, Алексей, — произнесла громко и четко Ада Валерьевна, сверля меня недобрым взглядом. А затем перевела взгляд на родственницу и поморщилась будто зуб у неё разболелся. Ада Валерьевна, я же называл её просто Адой, была высокой, статной женщиной лет сорока пяти. Весь её облик походил на прежних дворянок или, если сказать современным языком, она выглядела как аристократка. Красивая, самовлюбленная особа, горделивая, но влюбчивая. И она до отвращения была обидчивой женщиной. Рыжие её пряди выдавали дерзкий, смелый и бесшабашный характер, изогнутые брови, большие серые глаза, прекрасная фигура, притягивали взгляды мужчин. В юности, я уверен, она разбила немало сердец. Теперь она сохранила былую красоту, но свежесть её была уже не та. Я под её чары не попал, но откровенные взгляды, что она бросала на меня, молчаливое предложение и обещания, зажгли во мне когда-то яркую искру, которая, впрочем, быстро угасла, не оставив в моей порочной душе и следа. Я без раздумий уехал домой три года назад после нашего коротенького романа, о котором Анистов, конечно, был не в курсе. Она же сохранила обиду и наверняка лелеяла её все эти годы, в тайне желая новой встречи. И вот она состоялась. Я и не думал об Аде, направляясь к приятелю.

— Добрый день, Ада Валерьевна, — вежливо поздоровался я и повернулся к Юленьке. Лицо девушки выражало такую тревогу, и стало так бледно, что мне показалось она потеряет сознание, не дойдя даже до веранды. Ада не любила родственницу. Это я понял сразу же.

— Как же я рада видеть тебя снова! Завтрак на столе, прошу, — жестом она пригласила меня внутрь. Я пошел, жалея, что не могу подать руку Юленьке, чтобы та не упала в обморок. Девушка шла позади нас так тихо, что и шагов не было слышно. Лишь тонкий аромат жасмина дал мне понять, что она почти рядом. Но на расстоянии.

За завтраком Юленька мало участвовала в разговоре, она была задумчива и говорила разве что из учтивости, отдаваясь каким-то своим меланхолическим думам. А после она, кивнув нам головой, удалилась к себе. Мой знакомец продолжал разговор, даже не замечая, что я его не слушаю. Я упустил нить беседы после ухода Юленьки.

Когда завтрак был окончен, Анистов пошёл собрать свои вещи в поездку. Он предложил поехать с ним, но я отказался, ссылаясь на не желание показываться в городе. Я остался наедине с Адой, которая всё время нашего пребывания за столом сверлила меня острым взглядом. Как только мы остались вдвоём, она подошла ко мне и села на стул у окна, где я стоял. На её лице блуждала довольная улыбка, словно она кошка, наевшаяся сметаны. Недовольство, которым она меня встретила, ушло как-то очень уж быстро. Что она себе напридумывала, я не знаю, но это явно не то, о чём думал я. Я с ней дел никаких, решительно никаких иметь снова не собирался.

— Давно я тебя не видела, ты стал ещё красивее, притягательнее. Жаль, что мне придется ехать с НИМ! Я бы лучше здесь осталась теперь. Да отговорки не подействуют. Давно уже всё решено об этой поездке. Я должна быть с ним рядом! Совершенно не хочется. Но наше дело решить надо.

Что это за дело такое, интересно.

Ада поерзала на стуле, призывно улыбаясь мне. До того она мне была противна, что захотелось сбежать из столовой тотчас. Но развратная моя душа не желала оставить эту женщину в сомнениях. Мне необходимо было позлорадствовать. И поставить её на место. Я упёрся в спинку стула, нависая над ней и представил рядом с этой женщиной Юленьку.

Я часто поддавался соблазнам, сердце моё было развращено большими городами и тем, что они могли дать. Я был рабом порока к своим тридцати годам, и никакая сила воли не свергла бы моего рабства. Вместе с тем, я преклонялся перед женской красотой, но ни разу в жизни не встречал такую чистую, простую, ненавязчивую красоту, которую увидел в Юленьке. Пусть для многих это звучит банально или пошло, но она словно ангел, сошедший с небес. Таких милых особ не встретишь в современных мегаполисах, только в глуши они и остались.

Глядя в дерзкие серые глаза Ады, я понял, что она больше не соблазн для меня. Несмотря на все мысли мои о Юленьке, не ворвись эта девушка в мою жизнь так резко и стремительно, я бы не стал тратить время на Аду Валерьевну. Я бы не осчастливил её снова своим вниманием.

Женщина, чувствуя мою близость, закусила губу. Она думала, я принял её новую игру? Думала, что поцелую и скажу «не уезжай».

— Приятной дороги, Ада Валерьевна, — сказал я и отошёл от неё.

Улыбка женщины померкла, лицо потемнело. Ада была оскорблена. Она вскочила со стула и с прищуром посмотрела на меня.

— Я думала ты ко мне приехал, — голос был уже не таким милым и слащавым. В нём звучал упрёк.

— Я приехал к Вашему мужу, — коротко ответил я.

Ада сделала шаг ко мне и прошипела:

— Я ведь вернусь через пару дней. И уверена, ты будешь тут. Вот тогда посмотрим, что будет дальше. Ты положил глаз на эту дурочку? Думаешь она милашка, красавица, деревенская умница! Если бы ты знал, что на самом деле она…она здесь…чтобы…

Женщина вдруг осеклась, явно чуть не сказав мне лишнего. Я насторожился. Ада была не умной женщиной, но и не дурой. Вот интересно, что же она хотела сказать.

— До встречи, господин Громов.

Она быстро покинула комнату, оставив меня в раздумьях. Я решил поговорить с Юленькой и выяснить истинную причину её приезда к своему дяди. Но у меня вдруг возник ещё один вопрос: знает ли сама Юленька почему находится здесь.