Юленька

Глава 7

Сидя у окна в кабинете Анистова, я вспоминал нашу совместную ночь в избушке с Юленькой. Я не встречал девушки красивее её ни разу в жизни. Она глоток свежего воздуха для меня. Нечто новое и почти непознанное. При встречи с ней каждый раз душа моя наполнялась трепетом, волнением, которые стали вытеснять постепенно низменные желания. Я уже знал, что не стану её обманывать, не стану пользоваться её наивностью и искренностью её чувств. Я менялся каждый день, проведенный с нею. Даже не знаю, был ли я этому рад, ведь привязываться к кому-то так сильно, чтобы принять серьезное решение, не входило в мои планы.

Прошло ещё несколько дней прежде, чем Сергей Анистов окреп окончательно и стал выходить из комнаты и даже из дома. Мы отправились с ним на рыбалку. Просидели на небольшом озерце целый день. Говорили много о чём, но о интересующем меня предмете я так и не смог его расспросить. Он нарочно менял тему, когда я заговаривал о его племяннице или о его доме и лошадях, обо всём, что касалось его личных дел и финансовом положении. Подозревал ли он, что я хочу от него узнать, не знаю, но точно говорить и обсуждать со мной свои дела не хотел. С рыбалки мы вернулись с хорошим уловом и отнесли его на кухню. Анистов предложил покурить трубку. Я согласился. Ещё несколько часов мы провели вместе, играя в шахматы, выпивая коньяк и обсуждая его стихи и другие книги. Но ни разу разговор так и не зашёл о Юленьке.

Однажды мы совершили конную прогулку, довольно продолжительную. Сергей много рассказывал о лошадях и ярмарке, которая должна была состояться в выходные. Он горел желанием всем показать своего красавца жеребца и ни на минуту не сомневался, что этот конь станет знаменит. Оказалось, он не намерен продавать коня, а лишь представить на конкурсе. Я больше слушал, чем говорил и всё больше уверялся, что Сергей чем-то чрезвычайно озабочен. Он, порой, забывал о чём рассказывал, задумывался глубоко на целые минуты и только когда я напоминал о себе, то вновь продолжал разговор, прося напомнить о сути беседы.

— Прости, что-то я рассеянный сегодня, — извинялся Сергей и мы шли дальше.

Я отвлекся от своих размышлений, услышав стук в окно кабинета. В саду стояла Юленька. Закрывая глаза ладонями с боков от солнечных лучей, она прильнула к стеклу и, улыбаясь, смотрела на меня. Я улыбнулся в ответ и открыл одну створку окна.

— Погода замечательная, идёмте посидим в беседке или прогуляемся по саду, — проговорила она, призывно махнув рукой. Я ничем не был занят и, конечно, не мог отказать Юленьке. Анистов сегодня будто избегал меня, а его жена смотрела при встрече волком. Я кивнул Юленьке и сказал, что выйду в сад.

Проходя мимо малой гостиной, я услышал голос Анистова. Он спорил со своей женой. Я не мог пройти мимо, ведь если Сергей и Ада спорят о чём-то, то предметом спора может быть Юленька.

Тихонько заглянув в маленькую щёлку, оставленную явно не нарочно, я прислушался к разговору внимательнее.

— Ты не можешь поступить иначе, — капризно произнесла Ада. — Да, я виновата! Но решение всех наших проблем так близко, только руку протяни. И тем более, другого выхода нет, ты сам знаешь.

— Врач сказал, что за ней там будет хороший уход, — рассуждал в ответ Сергей. — Это хорошая клиника. И там прекрасные специалисты.

Мне показалось, что он глубоко вздохнул.

— Её наследство покроет все наши долги.

— Наши?! Это ты загнала меня в долги, Ада.

— Повторяю, я свою вину осознаю. Но ты не делай вид, что совсем ни в чём не виноват. Ты достал меня своими лошадьми. Это слишком дорогое удовольствие.

Кулак по столу, думаю, привёл Аду в чувства.

— Не нужно так делать, прошу, Серёжа. А что касается твоей грешной племянницы, то психушка это самое то, что для неё нужно.

В ответ молчание. Справа от меня что-то зашуршало, я оглянулся. Горничная стояла, с усмешкой глядя на меня.

— Знаешь что, жёнушка…

Дальше я не слышал разговор, я отошёл от двери, сделав вид, что что-то ищу на полу. Но горничная вряд ли поверила. Новая усмешка сказала сама за себя.

Я ушел из коридора и направился в сад. Теперь я был уверен: тетка и дядя хотят упечь Юленьку в психбольницу, а сами забрать её наследство. Это знание разозлило меня и вместе с тем я ловил себя на мысли, что давно подозревал о нечестных намерениях родственников Юлии. Вот зачем они ездили в город на самом деле. Встречались с психиатром. Хотят выдать Юленьку за психически нездоровую личность. Я заскрежетал зубами. Раньше я бы позабавился, понаблюдал со стороны на всю эту картину. Но теперь не мог выдавить даже слабой улыбки. Положение Юленьки было скверным. Я решил предложить ей уехать со мной сегодня же вечером. И плевать на Анистова, Аду, их нечестные планы. Мы уедем и будем жить вместе. А они пусть остаются и разбираются со своими долгами сами.

Мы сидели в беседке под густой тенью широкой липы. Юленька прижималась ко мне, я обнимал рукой её талию и гладил светлую головку. Мысль убежать с ней сегодня же, крепла во мне с каждой минутой. В один момент я решился и заговорил:

— Милая Юленька, я знаю, что мы друг без друга не сможем жить. Я без тебя буду тосковать и ты тоже, ведь так?

Она подняла голову и доверчиво глянула в мои глаза. Я видел в них свет, который зажигается, когда смотришь в глаза любимого человека и предвкушаешь услышать что-то очень важное, судьбоносное от него. Что-то, что изменит жизнь, перевернет её на сто восемьдесят градусов, а может и на все триста шестьдесят, не возвращаясь при этом к тому, отчего ушли. Так я думал, вернее догадывался. Хотя меня любили, я это знаю, и этот свет был мне знаком. Подозреваю, что в моих глазах горел тот же свет сейчас.

— Так, — тихо ответила она. Да, я бы прав.

— Уедем со мной сегодня же, Юленька, — в порыве заговорил я быстро. — Мы будем жить вместе, поженимся, никогда не расстанемся. Ты и я. А здесь тебе оставаться опасно. Согласна? Уедем? Сегодня вечером?

Девушка в удивлении расширила бездонные голубые глаза, и я на секунду усомнился, что она согласится.

— Опасно?

— Да. Твои дядя и тетя замышляют недоброе, я был свидетелем их разговора сегодня. Я не хочу, чтобы они тебя использовали, обидели. Ты согласна? Я люблю тебя!

Замешательство в её глазах сменилось надеждой, радостью, счастьем. Она кинулась мне на шею и прошептала на ухо:

— Правда, что любите меня? Правда хотите быть со мной?

Казалось она не слышала моих слов, касающихся её родственников.

— Правда.

— Я вся, вся Ваша.

Этого ответа мне хватило, чтобы понять: мы уезжаем сегодня вечером.

Я долго целовал Юленьку, а после мы сговорились убежать. Почему тайно? Думаю это понятно. Сергей и Ада просто так Юленьку не отпустят. Сергей начнёт уговаривать остаться, Ада будет наговаривать на меня плохого, и в конце концов они могут поколебать решение девушки. Я этого допустить не мог, поэтому решил бежать ближе к ночи, когда все будут спать.

До вечера я не видел Юленьку. Она пряталась отчего-то в своей комнате и не выходила. Так бывало иногда, я заметил. Я между тем собрал вещи, всё упаковал и был готов.

Вечером я спускался по лестнице, направляясь в столовую на ужин. Я встретил на входе Аду. Она была весела и очень оживлена.

— Не беспокойся, я тобою больше не больна, Алёша. И не смотри на меня так, будто я ведьма. Я обычная женщина. Люблю любить, люблю, когда меня любят. А ещё я люблю этот дом. И развлечения. Скоро здесь снова зазвучат голоса, польётся рекой вино и люди будут играть в карты, в кости, и Бог знает во что ещё. Я верну себе свою жизнь.

Эта вульгарная, но самоуверенная тирада заставила меня скривиться.