Юленька

— Ну а чем ты занимаешься? Ты ведь тоже получила наследство, — я перевел тему разговора, потому что хотел узнать о Юленьке ещё больше. О себе же мне рассказывать вдруг расхотелось.

— Я не веду праздный образ жизни, Вы не думайте, — поспешно и даже испугавшись ответила она. — Когда были живы родители, я помогала им по дому и со скотиной, помогаю и здесь. Кормлю, могу подоить, ухаживаю, и за садом тоже хожу.

— Это ты любишь? Так?

Она быстро кивнула. Заколочка вдруг щёлкнула и волосы Юленьки распались, разметались по плечам. Она стала собирать их и тараторить: видимо разволновалась сильно.

— Ой, простите, мои волосы такие непослушные!

Я перехватил её дрожащую от чего-то руку и поцеловал ладонь. Мягко коснулся губами её тонкого нежного запястья. Юленька задрожала ещё сильнее. Я чувствовал, что она хочет прижаться ко мне, но её останавливает природная робость, смущение. Ранее она казалась немного смелее, сейчас совсем зарделась.

— Мне пора, нужно идти спать, — еле слышно сказала она, и я отпустил её с большой неохотой.

Мне спать не хотелось. Я проводил девушку до её спальни, наконец узнав, что она находится через одну от меня, в самом углу коридора. Я не заглянул в комнату, боясь, что она подумает обо мне совсем плохо (хотя это было бы правильно), лишь поцеловал ещё раз на прощание руку и отправился к себе.

Долго я ворочался той ночью, слушая как за окном бушует гроза. Все мои мысли были лишь о Юленьке. Я представлял как она сейчас спит в своей мягкой удобной постели и как её беленькая голова покоится на подушке, как спокойно и ровно её дыхание, как вздымается туда-сюда грудь… Я подорвался и хотел пойти к её двери, как верный пёс лечь у её порога и стеречь Бог знает отчего. Но вдруг снова лёг, снова задумался о своей поездке в эту деревню, об Анистове, о его жене, что стала так противна мне. Я думал о многом, но мысли эти не были главными. Я даже думал о человеке, который однажды как и я получил наследство, но потерял его, проспорил. Мне. Он проспорил мне кучу денег, что составляли большую часть его полученных от бабки сокровищ, так сказать. Я знал, что он не сможет выиграть спор. Я не азартный игрок, не игрок в карты, рулетку и покер. Но я могу спорить, особенно если знаю, что прав. И я выиграл спор. Тот человек умолял меня не забирать всё, но я забрал. Он был мне должен, и я забрал долг. Что тут ужасного?

Я перевернулся на другой бок. Гроза за окном набирала обороты. Вот интересно, Юленька боится грозы? Тут же я услышал вскрик. Он случился и быстро затих. Это была Юленька, я уверен.

Я вскочил с кровати и, не надев халата, в одних шортах и футболке выбежал в коридор и помчался к комнате Юленьки. Дёрнул ручку. Дверь была не заперта. Я ворвался внутрь.

Комната озарилась ярким светом молнии. Ветер раскрыл окно и впустил грозу в дом.

Я подошёл к окну и закрыл его. Протянул руку к настольной лампе и включил свет. Он был тусклым и плохо освещал спальню, но я смог разглядеть большую красивую кровать с балдахином, старинную и прочную, как и все старые вещи. Комната была красивой, большой, и неважно, что она была угловой. Анистов поселил племянницу в хорошее место.

В полутьме комнаты, я увидел её. Юленька стояла у одного из кроватных столбиков и смотрела на меня. Она вздрогнула и отпрянула назад, к письменному столу.

— Я услышал твой крик.

— И ворвались ко мне в спальню, — её голос прозвучал в тишине комнаты робко и застенчиво. И одновременно испугано.

— Прости, что потревожил. Думал случилось что. Испугался.

Я увидел её улыбку. Такую же застенчивую как и голосок. Она уже в который раз очаровала меня.

— Если дядя увидит Вас здесь, мне попадёт. Он старых взглядов и не терпит, как он выражается, пошлости в своём доме. Да и я не могу оказаться в таком позоре.

Я хотел рассмеяться, но не посмел: Юленька верила в свои слова насчет Анистого. Современный мир погряз в этой пошлости, но есть ещё уголки во Вселенной, где царит прежнее целомудрие. Я кивнул девушке и решив больше не смущать её, покинул комнату, тихо затворив за собой дверь. Хотелось рваться обратно, обнять её, прикоснуться к румяным щекам, но я не посмел опорочить это хрупкое создание. В этот раз я не посмел, не решился.

Прикрыв дверь своей спальни, я замер. В моей комнате кто-то был. Я вглядывался в темноту и не мог разглядеть ничего. Послышался очередной раскат грома, затем молния высветила женский силуэт у моей кровати. Я понял, что это была Ада. Кто же ещё.

— Лёша. Я вернулась. Как я и говорила, ты ещё, конечно, здесь.

Она стояла в сорочке и распахнутом халате.

Я прошел по комнате и включил ночник, что стоял на письменном столике.

— Уходи, — просто сказал я. Эта женщина не поняла того, что я сказал в прошлый раз. Что ж объясню ещё. Я развернулся к ней лицом, чтобы произнести жёсткие слова, а она уже была рядом со мной. Провела ладонью по груди и призывно улыбнулась.

— Между нами произошло недопонимание. Ты был груб со мной, но это ведь просто ошибка, так? Ты жалеешь о словах, сказанных мне?

Её рука переместилась к моей шее, затем к щеке. Я отстранился.

— Ты здесь, а я и не надеялась. Помнишь как хорошо нам было вдвоём?

Я всё помнил. И хотел это забыть. Эта страница книги для меня закрыта. Навсегда. Ада приблизилась ко мне вплотную и прошептала на ухо:

— Я горю рядом с тобой как прежде. Скажи, что и ты испытываешь нечто подобное.

Я отстранился, убрал её руку и отошёл на пару шагов.

— Я ничего не желаю вспоминать. С тобой у нас ничего больше не будет. Мне жаль, что ты не поняла этого перед отъездом. Ада, ничего больше нет и не будет. Наш недолгий роман лишь ошибка, совершенная мною.

Голос мой был спокоен и, думаю, выглядел я так же. А вот Ада вся напряглась, глаза её сверкнули злобным, ревностным огнём в свете ночной лампы. Я ранил её и понимал это.

— Всё из-за этой девки, да? — Прошипела она, в отчаянии заламывая руки. Я понял в тот момент, что Юленька приобрела врага. И я был всему причиной. Я. Я один. Я один. Я…Я… Чёрт, но мне было плевать. Связываться с Адой я точно не хотел.

— Она ни при чём. Я ехал сюда не для того, чтобы снова путаться с тобой. Мне хватило и прошлого раза. Я остыл к тебе, понимаешь? Совсем. Окончательно. Я приехал лишь погостить в твоём доме, увидеться с твоим мужем.

Её желваки ходили ходуном, кисти сжались в кулаки. Ада, прищурившись, пыталась сжечь меня взглядом. Но такие взгляды на меня не действовали. Я к ним равнодушен.

— Я всё расскажу Серёже. Как тебе такое? Расскажу, что у нас был роман!

Она опустилась до пошлых угроз. Это показалось мне до такой степени смешным, что я не сдержался и широко улыбнулся ей.

— Глупая ты, Ада. Зачем тебе топить себя, ради мимолётного увлечения? Ради твоей женской гордости ты готова расстаться с мужем? Ведь ты держишься за него, а не он за тебя. Я в курсе ваших проблем, виновницей которых стала именно ты. Не думаю, что твой муж погладил тебя по головке за твои прегрешения. Хочешь подлить масла в огонь? А может хочешь остаться одна? Да ещё и на улице? Даже если дом вы потеряете, то у Сергея найдется решение. А вот у тебя его точно нет. Ну так что, ещё хочешь рассказать ему о нашем прошлом романе?

Она молча смотрела на меня, понимая, что проиграла. Взгляд её потух, голова опустилась, руки повисли безвольно вдоль тела. Ада больше не походила на игривую соблазнительницу, а лишь на потерпевшего полное фиаско человека. Она выглядела жалко.

— Оставь меня. Я хочу спать, — устало сказал я, открывая для неё дверь.

Женщина медленно, даже не смотря на меня, прошла мимо, и я тихо затворил дверь. Прислонился к ней затылком. По-прежнему был спокоен. Ада не волновала меня.