Блики пламени

Тут уж она разошлась, если бы только прижалась, это выдержать так, сяк можно. Толкучка в транспорте, дело привычное. Но она, почувствовав, что её объятия меня возбуждают, подняла ко мне удивлённое лицо, взглянув, тем же, непонятным взглядом, улыбнулась, и начала потихоньку притираться грудью и животом, я не выдержал:

– Катька… – протянул с угрозой, но она не прекращала. Она опять подняла голову, но в глазах страх, вина и раскаяние.

Я же не железный, наклонился и чуток прикоснулся к её губам, реакция была ожидаемой, она потянулась губами ко мне, становясь на цыпочки, закрыла глаза. Пришлось-таки, присосаться более основательно, не подводить же её надежд. Вкус её мягких нежных губ был шоколадно ванильным…

Я чувствовал, как ей или сразу поплохело или, наоборот, сильно похорошело… Она обмякла и начала сползать вниз на самый пол вагона. И если бы не напор толпы, да я, не высвободив руку, не приобнял её, то, верняк, оказалась бы на полу. Очумела, девка.

Открыла глаза. Судя по взгляду, она явно была уже не на земле, не в вагоне метро, а парила где-то, в общем, неизвестно, где… Обморока мне только и не хватало.

– Катерина, проснись! – тормошил я её.

В общем, поездка оказалась ещё той… На станции я насилу выбрался из вагона, сквозь упругую толпу, буксируя её за собой. Прикрывая сумкой степень своего возбуждения, я повёл её к эскалатору, а она крепко ухватилась за мою руку.

Мельком взглянул ей в лицо, в толпе у эскалатора, с таким сияющим восторгом в глазах, я ещё не встречался. Пропаду, подумалось, но, всё-таки, было хорошо. Даже очень, несмотря на некоторые неудобства.

На эскалаторе, стала, повернувшись ко мне, на ступеньку предо мной, лица оказались почти вровень. И гипнотизировала меня своим толи синими, толи серыми, положив свою ладошку на мою, на поручне…

Можно долго описывать, в чём какая дивица была одета. Она тоже, разумеется, была одета по-зимнему в голубой шубке. Но, я этого как-то не замечаю, кто, да в чём. Для меня её одежда была органически слита с ней самой, составляя одно целое, поэтому не вызывала никакого интереса и тем более восторга.

Потом взглянула мне за спину, там стоял Игорь- акустик (учился на факультете акустики, а мы привыкли уже четвёртый год называть друг друга по специальностям), партнёр по карточной игре в электричке, команде которого, я по, её вине, продулся сегодня вдрызг. Скорчила смешливую рожицу, и, сложив губы бантиком, показала ему кончик языка. Игорь в ответ толкнул меня кулаком в спину, намекая: пропал ты Тоха окончательно.

На площадке у входа в метро, нам надо расставаться, мне в горный корпус, а ей в противоположную сторону, через подземный переход в мединститут.

Она повернулась ко мне и чуток прижалась, что лучше бы не делала, я ведь уже почти успокоился на эскалаторе, закрыв глаза, подставила губы. Я осторожно к ним приложился своими, она сразу открыла глаза и, глянув с удивлением, спросила:

– Антон, а вы когда домой ехать будете?

Так она хочет этот свой фокус повторить ещё и вечером?Бахнуло у меня в голове:

– Я сегодня работаю на кафедре, буду поздно, часов в семь.

– Буду ждать вас в семь, прямо здесь. Да? До свидания.

Надо же уже командный тон появился, даже согласия не спросила. Вот собственница. Не запрягла, а погоняет…

Вот и приехали… Доброта моя, и податливость подведут меня под... Ох, уж эти кисейные барышни. Сила барышни в её слабости – старая истина. Справиться с какой-нибудь гром-бабой легко.

Этот атавизм, думаю, остался в мужчинах ещё от животных предков, когда самцы дрались за самок. И уже внешнего вида самки, её поведения, было достаточно, чтобы погасить их агрессию и возбудить совершенно иные чувства. И если гром-баба своим, почти мужским поведением, вызывает ощущение соперника, возбуждая агрессию... То, вот когда приходится иметь дело с нежными кисейными барышнями, у которых слёзы выступают уже от недовольного взгляда, тут уже не агрессия начинает управлять поведением, а желание защитить и… В их виде ключевое слово – нежность… Когда сталкиваешься с чем-то настолько нежным, что замирает сердце. Объяснять её невозможно, она или есть, или нет… А вот красота, это уже вторично или даже третичное.

Она повернулась и заспешила в подземный переход, сделав мне ручкой, я тоже терять времени, не стал, до корпуса ещё бежать и бежать, а времени в обрез. Я торопливо шагал, раздумывал и пришёл к неутешительному выводу, что приключение в метро было неплохим ходом с её стороны, брехать не буду, и мне понравилось, и я не прочь повторить.

Отсидел с непонятным ощущение какой-то важной потери все три пары. Всё пытался понять, в чём дело, что потерял или забыл? Даже на перекур забывал выходить. А со всех сторон только и слышно Тоха то, да Тоха, другое… Как-то ни когда до сих пор не замечал, что прямо таки всем необходим.

После занятий пошёл на кафедру. Там мы с Володей провозились почти до полседьмого. Моделировали процессы и на аналоговой, и на цифровой ЭВМ.

Система до скорости в 300 метров в секунду, работала в принципе безупречно, а вот, стоило только добавить ещё метров 50 скорости, сразу, при любом внешнем воздействии, начинаются колебания. Наверное, из-за того, что масса объекта маловата… Надо просчитать пару дифференциальных уравнении, но, так их ещё предстоит составить.

Пора выходить, а Володя решил ещё часок покрутить систему. И мне, что ли остаться, ещё на часок? Что бы знала шустрячка, как приставать к порядочным, или не очень порядочным парням? Тереться об них, моду выдумала? Но, представил, как там она будет торчать на морозе, под ложечкой стало не уютно. Пойду.

Площадь перед входом была ярко освещена, циркулировал народ, кто в метро, кто из… Её увидел сразу, похоже, и она одновременно углядела, и сразу же пошла на встречу. Тут же прижалась и подставила, опять закрыв глазки, губы… Ну, и дивица, ещё и сутки не знакома, а уже на всё готова. И, почему-то, я около её скис.

Я осторожно прикоснулся губами к её губам. Черт, что с ней происходит? Как не поцелую, так она и млеет, приходится обнимать, что бы не упала.

Если попробовать объективно оценить – ну, дивица, как дивица. Я, сверху, посмотрел на её кудряшки, и как она прижалась ко мне. Чёрные мелкие кудряшки, беретик… Я бы вряд ли обратил на её внимание, довольно высокая, мне почти до подбородка, правда, на каблуках. Лицо, ни чего потрясающего, слишком правильное, чтобы привлекать внимание, вот только носик: тоненький и ровненький, идеальный. И причёска, брюнетка вся в мелких кудряшках, торчащих нимбом во все стороны. Глазу особенно не за что зацепиться.

Дивица, как дивица, со всеми положенными атрибутами. Она как-то не навязчиво навязывалась. Навязчивость обычно вызывает противодействие, а с ней? Может потому, что ещё и суток не знакомы? И потом, около неё со мной что-то происходит, видно, её обжималочки-зажималочки утром в метро подействовали гораздо сильнее, чем обычно. Сильнее, чем те ощущения, которые я испытывал с другими, многими шустрыми дивицами. Неужели подошло время прощаться с весёлой холостятской жизнью.

– Катерина. – постарался, как можно строже. Она уже взяла себя в руки и засмеялась. Не плохо, умеет, – оценил я её колокольчики.

– Я уже девятнадцать лет Катерина. – заявила насмешливо: – Пошли в кафе, а то замёрзла.

Я вспомнил песню, уж запамятовал чью, но суть:

– «И вот, скрипя зубами, несу между рядами, стаканчик газированной воды…».

Но отказываться не стал, и мне кофе не помешает, с утра ничего не ел, может, перехвачу чего и посущественней.

После кофе и рюмочки коньяка, не смог себе отказать в такой мелочи, как и пары пирожных для неё и угостил коктейлем на её выбор, чё там было, в тех коктейлях… В кафе подошла её подруга. Мы мило поболтали с ней, а потом я взглянул на Катерину и понял пора сваливать, в противном случае дело может кончиться скандалом, а то и дракой.