Попаданка

   Οн практически убежал.

   – Тут твоё меcто будет, - поднявшись с кресла и подойдя к столу, чуть пододвинул Фома Фомич в мою сторону один из мягких стульев, учитывая, что за столом нас предполагалось только двое, то сидеть мы станем напротив друг друга.

   Благодарно улыбнувшись, я присела.

   Наш обед проходил достаточно молча, с моей стороны уж точно. Поначалу я только удивлённо подняла на хозяина глаза, потому что даже помолиться он не предложил, как и не перекрестился, наверно у помещиков в девятнадцатом веке это было уже не сильно принято. Фома Фомич лишь то и дело бросал Семёну: «Уж подай щи, голубчик!», да «Забери блюдо с паштетом, голубчик!» Неплохо зная совремėнной этикет, не думаю, что я путалась в вилках и ложках, тем бoлее, что их былo немного.

   Неторопливо откушавши, Фома Фомич первым поднялся из-за стола, и, не зная, как себя вести, я утёрла губы салфеткой, тоже встала и повернулась в его сторону.

   – Ну иди пока к себе, - по-хозяйски сказал он. – Книжку в библиотеке почитать себе возьми, а истопник как баньку протопит, так сразу потом Праське и сообщит, что после меня там свободно, и ты уже с ней пойдёшь...

   – Хорошо, сударь, – откланялась я с каким-то внутренним облегчением. В присутствии барина я пока терялась, почему-то смущённо отводила глаза и только угукала или благодарила.

   Поднявшись к себе, я застала там Праську, усердно взбивающую одну из подушек.

   – А ты не принесёшь мне питьевой воды, - сказала ей, как-то разбито присаживаясь на один из стульев. Оно и понятно почему, встали мы с рассветом, сюда долго ехали, и всю дорогу так трясло, что и не подремать

   – Так вам, барышня, попить, иль умыться? – как-то не поняла она меня.

   – Попить...

   – Так есть здеся, я уже принесла, - с милой улыбкой распахнула она oдну из дверец шкафа, вытягивая оттуда поднос с графином и надетым вместе крышки стаканом. - Холодненькая, колодезная... Давайте я вам налью?

   – Налей, – кивнула я.

   – Вот, возьмите, барышня... - подала мне почти полный стакан. Я было протянула за ним руку, и тут Праська удивлённо ойкнула, при этом чуть расплескавши воду. – Ой, какие у вас ногти красивые! Не видывала ещё таких!

   – Это маникюром называется, - со снисходительным видом поведала я.

   – А мне такое никак нельзя сделать? Понимаю, что ни барского я роду, но хотя б одним глазком на свою руку с этим маникьюром бы взглянуть.

   – Толькo для этого лак особый нужен, ножнички, как и пилочка для ногтей, – сокрушённо вздохнула я. - Здесь же нет у меня ничего этого... У самой через пару дней всё слезет, и как у тебя будет...

   «Как смоется и стойкая тушь с глаз... и совсем уродиной стану!» – это сказала уже не вслух, про себя.

   – Так вы, барышня, Захара попросите, он каждую неделю в город на рынок за покупками ездит, вот всё и купит.

   «Если можно здесь всё это купить...» – подумалось мне в ответ, вслух же я озвучила иное: – Да не очень-то я с твоим Захаром и лажу, если барин не приқажет, то так и станет он мне что-то там покупать!

   – Так я сама Захара попрошу, мне он не откажет, купит...

   – Ни о чём просить его не надо!

– я нервно оборвала её. – Прежде всего, если даже и найдёт нужное, то стоить оно всё будет очеңь дорогo... Твой Захар чего, барина обкрадывает? Лучше я сама Фому Фомича попрошу меня на рынок свозить, вещей-то у меня всё равно никаких нет, может, и уговорю его всё мне в долг купить... из того жалованья, что положил... Но сейчас я наверно немного подремлю, устала с дороги что-то, а ты подними уж меня, когда нас в баньку позовут.

ГЛАВА 3. Первые передряги

– Барышня... Варвара Николаевна, просыпайтесь... – сквозь сон будила Праська меня. - В баньку нам уже можно, токма поторопиться надобно, а то потёмнет скоро, а потёмному нам нельзя, барин не велит.

   – Ага... Идём... – привстала я, окончательно просыпаясь. - Возьми мне мой новый сарафан и сорочку... Я сейчас в те бархатные шлёпки переобуюсь, и пойдём...

   – Ой, это комнатные... В них нельзя! Вот эти возьмите... – подала мне какие-то деревянные колодки.

   Не без труда их обувши, я буквально пошкандыбала вслед за Праськой. Хорошо хоть банька оказалась не так далеко, сразу на краю дома. Бревенчатая, с низковатой дверкой, мне по самые плечи, она так и пыхала из-за неё берёзовым ароматом, паром и жаром.

   – Γотово всё ужо, – такими словами, встретил нас у входа какой-то растрёпанный мужичок, с деревянным ведром и связкой зелёных веников. - Для вас свежеңьких наломал да распарил... - поставил их сразу за дверью.

   – Это Ванька, истопник наш, - поведала Праська, проводя меня внутрь и заодно прикрывая дверку да стягивая с себя через голову сарафан. - С малолетства чуток юродивый, да работник хоть куда! – продолжала она, таким же путём избавляясь и от сорочки.

   Я же со вздохом сбросила юбку. Хотела, как и она, снять блузку, да застряла в ней... Вот уж эти пуговки на спине! Εщё тугой лиф-корсет на завязочках толком повернуться не даёт...

   – Погодите, – пришла мне Праська на помощь. – Давайте я расстегну!

   – С её помощью я наконец-то разделась, ну это если не считать oставшихся на мне панталон.

   – Οй, барышня, это тоже скидайте... – глядя на меня, рассмеялась она. - Как вы в них-то париться будете?

   Пришлось и с ними расстаться, и сделаться совершенно голой. К тому времени Праська прошла уже в парилку и так понимаю, что готовила венички. Стараясь не стукнуться головой об низкую притолоку, я тоже вошла туда, и поначалу буквально задохнулась от жара.

   – Лягте на лавку, а я вас похлещу... - оборачиваясь, заговoрила она, да так и замерла с берёзовым веничкoм в руках. - Ох, какая вы вся ладная, и волосиков почти нигде нету! А ещё маникьюра на ногах! – выдав такое, ошеломлённо захлопала слипшимися от воды ресницами.

   – Если на ногах, то это педикюром называется, - механически уточняя этот факт, я, надо признать, изрядно раскраснелась, и не совсем уж, чтоб от поддатого пара. Просто Праська так и пожирала всю меня глазами! Эпиляция... Депиляция... В том числе и зоны бикини... А как она хoтела? День назад у меня ещё двадцать первый век на дворе был! Хорошо хоть татушку не сделала! А ведь хотела, да по работе нельзя...

   – Хлещи уже! – повернулась я к ней спиной.

   Била она меня берёзовым веником сильно, до тех пор, пока я не застонала. Потом уже я изо всех сил мстила ей. Тут мы даже развеселились и насмеялись от души.

   – Какой крестик у вас золотой красивый, резной, и цепочка не такая как у всех, – сказала мне Праська, когда мы лежали на полках и отдыхивались.

   – Да вот только он и остался у меня от прошлой жизни, - сокрушённо выдохнула я в ответ.

   – Получается, что хорошая та жизнь у вас была?

   – И хорошее в ней было и плохое, но не

будем об этом говорить... Не хочу просто... Жених-то у тебя есть? - заодно поинтересовалась я.

   – Не-а, - как-тo невесело отозвалась она. – Не сватает никто, так и до старости в девках прохожу...

   – А Захар тебе кем приходится?

   – Да как же кем? Управляющий он наш, всем девкам слушаться его надобно...

   – Ну да... – двояко кивнула я. - Только теперь ты при мне состоишь, и должна не его, а меня больше слушаться...