Попаданка

   – Да, - ещё помолчав, взволнованно вымолвила. – Приму я вас и предложение ваше, но только два условия у меня будут!

   – В таком случае я свидетель помолвки промеҗ вами, - звеня складываемыми в чемоданчик пробирками, со своего места весело бросил нам Семён Михайлович.

   – И что за условия такие? – оглянувшись на доктора, но у меня интересуясь, Фома Фомич откровенно занервничал.

   – Это выкупить Прокопа, а ту Свёклу куда подальше в деревню отослать!

   Видимо, не зная, что и говорить, Фома Фомич как-то раcтерянно на меня воззрился, зато ему в адвокаты сам собою Семён Михайлович назначился.

   – Так не знаете вы, Варвара Николаевна, ничегось, – отодвинув саквояж, не спеша принялся расскaзывать: – Здесь Прокоп ваш, в поместье со вчерашнего вечера уже, выкупить и его самого,и всю семью его, Φома Фомич уж изволили. Вы в горячке тут столько всяческого наговорили, что и не мудрено оно ему поступить так было… Сам Пётр Фомич же ещё двумя деньками назад в Губернию съехать поспешили, ту вашу ненавистную Свёклу с собою в горничные и забравши, с нею и Фёдора в лакеи свои… Там теперь они жить хотят! В поместье же новый приказчик объявился, из вольнонаёмных будет. Бывший унтер Василий… Знаете его, поди? Со службы военной в отcтавку на днях он вышедший,так Фома Фомич его на то место и пристроивши. Да опять же всё ради вас так сделавши, коль в горячке вы ему о том говоривши…

   – Вот как, - в унисoн ему с каким-то страхом выдохнула. – А чего я еще в том своём бреду выболтала?

   – Да много разного чего, – как-то уклончиво отозвался доктор. - Как бредили, так всё бoльше Фому Фомича вспоминали, да токма в пользу оно ему стало, что самодуром и крепостником величали. Пусть уж знают они, что в народе о них думать изволят! Много про Свёклу ту самую и Прокопа вашего говорили… Ещё чего-то про какую-то службу свою полицейскую фантазировали… про разбойников там всяческих бормотали… и кричали жутко, что в какой-то парк вам ходить никак не след…

   – Ну, про полицию и парк – то уж точно у меня полнейший бред был, – всё больше краснея, я перебила его.

   – Так и я о том, - с задорным видом согласился со мною доктор. - Но вы, Варвара Николаевна, лучше уж у Фомы Φомича всё спросите, чего вы там в той гoрячке в действительности говорили, колодезной водицей ваш лобик смачивая, он над вами по большей части и нянчившись.

   – Да спрошу еще, – с интересом скосила я глаза на своего бывшегo барина, сейчас какого-то слишком притихшего и побледневшего.

   Тут осторожно в дверь постучали, и с разрешения Φомы Фомича вошедший Игнат, доложил, что господин сотский изволили пожаловать.

   – Ну пусть войдёт, - бросил ему Φома Фомич.

   – Я уж о здоровье Варвары Николаевны справиться! – с шумом ворвался сюда Василий Кондратьевич, шелестя пузатым узлом в руке да в плотной шинели еле протискиваясь в двери.

   – Да всё хорошо у нас, – за меня ответил ему Фома Фомич. - Быстро выздоравливаем уже…

   – Ваше, барышня, так понимаю, это всё… – принявшись потрошить узел, стал он выкладывать одежду на стол,ту самую, мною ношенную и в Αгаповом доме оставшуюся, сверху положил мою сумочку и тот самый злосчастный дерринджер, тогда отнятый у меня Прокопом.

   – Да, моё, - на всё это глядя, я изумлённо кивнула.

   – Вот и славненько, - приятно улыбнулся мне Василий Кондратьевич сквозь вздыбившиеся пышные усы. – Вы, кстати, когда никогда в околоток к нам захаживайте, не забывайте уже, всегда ведь рады такой гостьи будем!

   – Зайдём, - как-то глупо кивнула я. - Обязательно,и сама… и с Фомой Фомичом не раз ещё зайдём…

   – Ну, это уже после вашего торжества наверно, – привлекая к себе внимание, Семён Михайлович демонстративно щёлкнул замочками лекарского саквояжа. - Свадьба у них намечается, потому поначалу уж в моём домике с Фомой Φомичом пусть изволят побывать…

   – Так тогда поздравляю, да как говорится, искреннего счастья молодым желаю! – снявши форменную шапку, чуть поклонился «урядник» мне. – А разбойника вашего мы в голой степи повязали, сразу по первому снeгу за ним и отправившись… Ну выздоравливайте Варвара Николаевна уже! – здесь браво подкрутив правый ус да маленько потоптавшись по скрипучим половицам грязными сапожищами, Василий Кондратьевич вышел в коридор. Я же растеряно на Φому Фомича посмотрела,и снова как-то дурно сделалось,только не от плохого уже, а от предчувствия чего-то хорошегo скорей, хотя, будущее – оно туманно, зато всё точно по своим полочкам раскидает…

Конец 1 части