Попаданка

   – А давайте я вас ещё веничком похлестаю? - вдруг привстала Праська.

   – Да нет, не надо уже, - тут я тоже села. - Достаточно нахлестались вроде. Вода тёплая

есть? Ополосни тогда меня и будем заканчивать.

   – Сейчас, барышня, – схватив одно из полных вёдер, она окатила меня с головой и я сразу же взвизгнула. Вода была холоднющя, будто колодезная. Второе ведро она стойко вылила на себя.

   – Барское исподнее я ваше на речку снесу и аккурат до вечера постираю, а юбку с рубашкой почищу. Опосля всё в шкаф положу, – сказала мне Праська уже в предбаннике, расчёсывая свои длинные чёрные густые волосы частым гребешком.

   – Да, постирай, - кивнула я.

   – И давайте я вам косу заплету да уложу. А то как же вы такой не забранной ходите?

   – Заплети, конечно, - согласилась я.

   – Красивая вы, не то, что я... – продолжала Праська, ставши у меня за спиной и перебирая мои волосы. - Οт женихов, поди, отбоя не будет. Вон у соседского помещика сын годков на пяток вас постарше...

   – Эт ты чего? - фыркнула я. – Уже решила меня сосватать? Я замуж вроде как пока не собираюсь!

   – Так барин наш, Фома Фомич, к дочке его посватался, ответа дожидаются, - забирая в пряди, Праська как-то больно потянула меня за волосы. – Наверняка на днях с нею да сыном тута будут... Вот увидит он вас и тоже засватает... Я вам уж ленточку в косу вплету? – здесь она снова чуть дёрнула. - У меня красивая есть!

   – Вплетай уже, – вздохнула я. К новой сорочке и сарафану оно сейчас как раз к месту будет.

   Из баньки мы вышли, когда солнце уже садилось, и, вспомнив о строгом здешнем распорядке, я со всех ног бросилась в столовую. Остановилась на пороге, сразу не

решаясь войти. Заглянула в щёлку, пытаясь разглядеть большущие настенные часы, и облегчённо выдохнула... Ровно без пяти минут шесть! Ну, слава Богу, успела! Даже Фомы Фомича ещё нет.

   Войдя, я тихонько присела на краешек стула, но услышав шаги, поспешно вскочила, как-то не зная как себя вести. Уж лучше встречу его стоя, чем он подумает, будто я неучтива. Вообще-то должна ли барышня вставать? Точно нет... Наоборот, помнится, что в этом веке это должен был делать мужчина! Но я-то как бы его крепостная, и он знает, что я об этом знаю, а дворовые девки так и вскакивают перед хозяином, даже перед Захаром и то встают... Вот лучше и постоять, опёршись об печь, чтоб было и не то и не это...

   – Ты уже здесь, - входя, констатировал Фома Фомич. – Так садись за стол!

   Расправив свободную юбку сарафана, я присела на установленное мне место. И тут со слегка дымящимся и до блеска надраенным медным самоваром в столовую вошёл Семён.

   – Сейчас пирог вишнёвый принесу, - сказал он, ставя пузатый самовар на середину стола и склоняя голову в поклоне.

   – Ну как ты тут обустроилась? – сев нaпротив, поинтересовался у меня Фома Фомич, как только его лакей ушёл. - Не обидел никто?

    – Хорошо устроилась, – ответила я. – Спасибо вам... Я только вот что попросить хочу... Вот вы мне жалованье какое-то положили... а можно в счёт него мне на рынке пудры ну и прочей надобности прикупить? Я бы список составила... Может, с вами как-нибудь туда получилось бы попасть?

   – Так сама с утра с Захаром в город на рынок съезди, там, что скажешь, он тебе и купит, да отчёт мне даст. Билет подорожный я на вас двоих выпишу... Вечером ему и отдам. Встаю я поздно, поэтому не велю себя рано будить.

   – Α вы лучше мне, сударь, его сразу и дайте, я с ним к нему поутру и приду...

   – Ну, зайдёшь после чаю в мой кабинет... Заодно и учётную книгу у меня возьмёшь, ты уж подсчитай там, милая, кто из крестьян какой оброк в этом месяце приносил, да на бумажке запиши.

   – Хорошо, - кивнула я. - А можно мне будет сегодня на ночной чай не приходить, а то устала ещё с дороги очень, выспаться бы надо?

   – Сегодня не приходи, – милостивo разрешил Фома Фомич.

   Тут Семён с пирогом вернулся, и от разлившегося по столовой вишнёвого аромата у меня чуть ли не слюнки потекли. Пирог был мягким, со слегка хрустящей корочкой, а чай пахучим, байховым и крепким до невозможности. После баньки я очень тaк проголодалась, но, наблюдая за барином, как и oн, ела не спеша, с какой-то ленцой ковыряя вилочкой. Правда, как не тянула резину, свою порцию съела всё же раньше него. Встал же из-за стола первым он.

   – Пошли в мой кабинет, – сказал мне строго.

   Там, давши увесистую книгу, сел за секретер и что-то выписывая, часто макая заострённый кончик в чернильницу, долго скрипел длинным пером. Я же молча стояла рядом и терпеливо ждала. Потом он придавил испиcанный бумажный квадратик тяжёлым пресс-папье, подул на буковки и подал мне.

   – Иди, милая, - сказал как-то задумчиво. - Сегодня уже отдохни, а подсчёт по оброку к послезавтрашнему вечеру уж мне предоставишь.

   Уже привычно угукнув в oтвет, я тихонько вышла, несильно прикрывши за собою дверь. Любопытство, что он там такое тем самым пером нацарапал, меня так и пожирало, и чуть отойдя, я развернула бумажку и прочитала:

   «Сей билет дан села Благородского людям: Захару Кузьмину росту 2 арш. 5 вер. волосы темнорусыя, глаза кария, бороду стрижёт, лет 32, да Варваре Николаевне Синицыной росту 2 ар. 3 вер. волосы светло-русыя, брови тонкия, глазом чернява, лет 20, в удостоверение, что они

точно посланы от меня в Новопавловск по собственным моим надобностям, и потому прошу господ командующих на заставах чинить им свободный пропуск.

   Благородский помещик Ф. Ф. Куликов».

   * * *

   Всё моё «барское» к утру ещё окончательно не просохло, и ехать я решила в сарафане. Выглядела в нём достаточно прилично, пусть и не настоящей барышней, но и не как простая крестьянка тоже. А чего тут такого? Дворовые девки по деревне и дому в куда худших платьях ходят, а моё новое и приличное даже очень.

   – Так ты чего, тоже крепостная, раз он тебя в подорожную вписал? - так и пронзил меня пристальным взглядом Захар, перед тем взявши написанную Фомой Фомичом бумагу и долго водя по ней пальцем.

   – Ну вписал и вписал, ему так проще... да и мне тоже... Кому и чего я там объясняться буду?! – бросила ему, забираясь в запряжённую двумя лошадками бричку.

   – Да... Барские дела нам неведомы, барин захочет, и из дворовой девки настоящую барыню сделает, а захочет и

из города барышню себе привезёт, – мне в такт прокряхтел Захар, беря вожжи и садясь рядом. - Но, милыя! – хлестнул лошадей.

   Чуть вздрагивая на кочках, бричка выехала из ворот, да покатила по неприметной дороге, густо поднимая колёсами пыль.

   – Я ведь знаю всё про тебя и Праську... – через какое-то время сказала я.

   – Сама рассказала? - скосил Захар в мою сторону злобные глаза.

   – Да видела я её, из кладовой твоей выходящей...

   – Выходит, догадалась...

   – Как ты думаешь, если я барину и про тот случай со мной, а самое главноe, про тебя и Праську расскажу, да он её пред свoи светлые очи вызовет, сможет ли она не признаться?

   – Разболтает, конечно... – выдержав паузу, громко проскрипел зубами Захaр. - Только у нас полюбовно всё... Ну выпороть меня прикажет, за то что девку попортил... Жениться на ней заставит... С управляющих всё равно не уберёт! Кого тогда поставит?

   – Да думаю, найдётся кого...