"БОРТ 556"

Убийца поневоле

Я подскочил к двери. И стал стучаться как ненормальный в ее каюту. Я лупил сжатыми своими обеих рук кулаками по двери из красного дерева, готовый ее сломать. Только бы Джейн открыла ее мне.

- Джейн! - кричал, как ненормальный я - Любовь моя! Открой мне дверь, прошу тебя! Открой, миленькая моя! - я дергал за ручку двери. И рвал ее на себя.

- Уйди! - закричала она мне из-за той двери - Уйди проклятый! Ты убил моего брата Дэни! Ты убийца! Убийца! Я ненавижу тебя! - она кричала в ответ верезжащим от боли срывающимся до хрипоты голосом.

Я помню, что тогда вырвал дверь из замка. Отбросил ее в сторону. И увидел Джейн, сидящую на своей постели.

Джейн сидела на своей попке, скрестив свои красивые черненькие от загара девичьи ножки. Она была в длинной белой этой же рубашке. Она была распахнута на груди. И ее загорелая до черноты девичья грудь просто дрожала от непереносимой боли и страданий.

Джейн Морган держала в руках постельную подушку. Она плакала в нее. И ей вытирала слезы, прижимая к своему милому женскому смугленькому в ровном загаре личику. Черные вьющиеся длинными локонами волосы были растрепаны и лежали на груди и плечах.

Джейн, вытаращив напуганные и заплаканные глаза, соскочила на ноги, на постели. Забилась в один из углов угол корабельной стены. Выхватив, вдруг неожиданно, оказавшийся у нее в руках пистолет. Это оружие было из арсенала Дэниела. Только Дэни им владел. Джейн видимо взяла его, опасаясь в одиночку тут в темноте встретиться с морскими бандитами мистера Джексона. В качестве самозащиты. Джейн Морган не была сторонницей оружия и его применения. Да и Дэниел Морган ее родной братишка был в большей степени пацифист. Это все в оружейной каюте нашей «Арабеллы» было для личной скорее самозащиты. Но его там было навалом. Там были автоматы, 12мм ружья и были там даже 30мм гранатометы.

Джейн была с 9мм «Beretta 92» FS(M9). Она взяла этот пистолет, видимо, когда потеряла обоих нас на яхте.

И вот, в руке ее был пистолет.

И я стою в дверном проеме у сломанной, напрочь каютной, двери.

Джейн, вся заплаканная и в слезах, целится в меня из Беретты.

- Прости меня, моя голубка, любимая - произнес я Джейн. А сам даже напугался и подумал в тот роковой для самого себя момент - «Неужели, так все, вот и закончится. Сейчас маленьким своим пальчиком нажмет на курок и все… И нет вас уже больше, матрос Советско-Российского флота, Владимир Ивашов ».

Джейн молчала и смотрела на меня злобно и кровожадно. Она могла и хотела. Хотела сделать это и не могла. Я не знаю, что она в тот момент решала и вообще думала как женщина. Но ее маленький правой руки девичий изящный загорелый до черноты латиноамериканки южанки пальчик не давил на курок Беретты.

Я в обреченном отчаянии смотрел на нее.

- Любовь моя – произнес я моей Джейн Морган тихо - Я виноват, что получилось так, что Дэни погиб. И если я этого заслуживаю, тогда сделай это и покончим со всем - я произнес ей и снова попросил любимой прощения -Прости меня, Джейн.

Она все решала и держала меня на прицеле пистолета. И уронила свои с оружием руки вниз. Разжав пальцы обеих своих девичьих рук, Джейн выронила 9мм пистолет на пол, себе под красивые девичьи загорелые стройные ноги.

Джейн подошла к постели и упала на нее молча. Она не плакала, но молчала. Ни единого слова не вырвалось с ее сладострастных моей любовницы уст.

Джейн Морган просто лежала ничком на постели и молчала, уткнувшись в заплаканную подушку.

Я упал на колени. И пополз на них к ее постели.

Выглядело это, конечно дико и жалко. Но, я любил ее. Любил безумно как дурак. Но сделал так вот, и никак иначе. Я готов был умереть от руки любимой. Так же как, и готов был, принять ее прощение.

Я прикоснулся к ее правой руке своей потянутой правой рукой.

- Не подходи - она, произнесла и отдернула свою правую руку от моей правой руки – И не трогай меня.

Я произнес тихо, помню я ей, сам обливаясь слезами - Я не смог его уберечь. Милая моя. Не смог. Как бы, не старался, не смог. Прости, любимая. Если, сможешь. Наверное лучше бы я погиб вместо Дэниела, Джейн. Наверное, так было бы для всех лучше.

Джейн лежала, не двигаясь и молчала.

Я встал. И повернулся к двери, ожидая выстрела в спину, потому как Джейн не могла выстрелить, смотря мне в мои в слезах, убитые сожалением и горем синие, чарующие любовью и преданностью глаза своего любимого.

Я пошел медленно до выхода из каюты. И встал в проходе у сломанной двери. Я обернулся. Джейн смотрела мне вслед. Она не плакала. И ее глаза были другие. В них не было злобы, презрения и ненависти. Но и любви не было. Было некое равнодушие. Этот взгляд был хуже самого выстрела из пистолета. Он был вообще ни о чем. Какой-то мертвый и не живой. Глаза какого-то странного существа, которого я звал своей любимой Джейн.

Я первый раз задумался над этим тогда. Кто ты Джейн Морган? Та, которую я так полюбил, живой земной человек. Женщина из океана. Дочь Посейдона. Моя восточная красавица танцовщица, рабыня любви и заложница самой любовной страсти. Моя пиратка Энн Бони. Ты была этим всем для меня, но кто ты была на самом деле, я и сейчас не знаю.

Выстрела так и не последовало. Не последовало, вообще ничего. Я просто, вышел в коридор между нашими каютами. И пошел наверх на палубу «Арабеллы», проклиная все на свете и себя, в том числе. Провожаемый ее тем, взглядом черных как сам ночной Тихий океан девичьих глаз.

Стояла темная ветреная ночь. Лишь, Луна смотрела на бурлящую гладь Тихого океана. Там, вдали за этими всеми островами были наши враги. Морские гангстеры мистера Джексона. Я поднялся на саму палубу яхты и оперся о леера перил левого борта. Я смотрел вдаль, туда за горизонт, где виднелась полоска еще солнечного света.

Ночная полоска света, на горизонте. И второй час ночи. Я посмотрел на часы в главной, проходя мимо открытой настежь гостиной кают кампании. Я вспомнил Джейн танцующей свой восточный танец живота передо мной, пьяным и одурманенным вином и своей сверкающей наготой и золотом красавицей с глазами цыганки Рады. Но тут же отбросил все это из своей головы. Сейчас было все не до этого.

Я провел взглядом своих русского моряка глаз от носа до кормы нашей большой одномачтовой круизной скоростной крейсерской яхты, стоящей посреди ночной черной за большим скалистым островом океанской бухты.

Стояла гробовая тишина. И только волны бились о борт «Арабеллы». Ветер качал из металлизированного нейлона на стальных крепежах канаты и свернутую в упакованный брезент парусную оснастку. Весь такелаж нашего стоящего на трех якорях над 120метровой глубиной огромного островного подводного плато судна.

На носу так и лежала оставленная Дэниелом наша резиновая без мотора лодка. Этот надувной моторный скутер, теперь мешался и мозолил глаза.