Страница 28 из 33
Наверное, это был какой-то бугор или камень, или, может, что-то похожее на некую каменную ступень. Но, за ней было углубление. И оно меня практически всего скрыло от тех, кто был снаружи. Я опустился быстро за эту преграду в той полной темноте. И прижался, опустив, даже голову на каменное его дно. Я замер на одном месте. Не дыша практически и не шевелясь. И стал смотреть одним глазом через стекло маски в темноту впереди на входе воды. Там, где был вход в эту маленькую океанскую малозаметную пещеру. Туда, откуда я сам, только, что вломился в саму утробу мрачного черного неизвестного никому и вероятно понятия не имевшего, кто это грота.
Вдруг появились они.
Один, за одним. Выстраиваясь в одну линию на некотором расстоянии от входа в мой каменный подводный грот. Восемь черных теней с ластами и баллонами за спиной.
Один из них остановился у самого входа в этот каменный узкий маленький подводный грот. Он подплыл к краю входа в почти уже полной вечерней темноте, засыпающего в предстоящую надвигающуюся ночь океана.
Тот, который остановился, посветил фонариком в глубину грота. Луч от подводного фонарика высветил узкие и низкие стены моей спасительной подводной обители. Скользнул на каменный пол. И на мой внешний каменный барьер в виде огромного, лежащего перед моей головой и лицом камнем. Я спрятал голову с маской за ним. И прижался ко дну этой подводной пещеры.
Я затаил дыхание, чтобы не выпустить отработанную смесь через фильтры акваланга. И таким образом не выдать себя врагам. Я понимал как никто другой, что если они меня здесь обнаружат мне уж точно придет фатальный конец. Отсюда не сбежать. А их восемь. И хоть я русский подводник и моряк в прошлом. Силы неравные. Мне не выиграть, вот так в таком положении подводное свое сражение.
Тот, который светил фонариком в глубину грота, повисев, какое-то время в воде перед входом в грот, решил заглянуть внутрь. Ослепляя меня светом фонарика, как, ни странно, ничего здесь, похоже, не увидел. Возможно, уже сама надвигающаяся ночная в океане темнота подгоняла его самого. И он, быстро осмотрев с прохода узкий мой, теперь спасительный пещерный грот, быстро и скоротечно свернул свою деятельность. И не полез внутрь пещеры. Может, даже побоялся лезть в черноту и неизвестно куда. Тем более под водой. Боясь, даже, может, застрять и погибнуть тут. Он видно, было отдавал адекватную себе оценку, и оценку своим действиям. И вообще по всему было видно, что эти ребята были действительно профессионалы. И они догнали бы меня, если бы не опустившаяся в глубины океана с поверхности ночь. Вообще неизвестно, сколько бы такая погоня продолжалась. Но темнота им помешала доделать задуманное. И спасла меня от смерти.
Эта полная уже темнота. Уже ни черта без фонарика не было видно. И я, осторожно на ощупь, полез к выходу из этого жуткого моего заросшего кораллами и водорослями спасительного узкого грота, когда эти восемь черных силуэтов уплыли прочь от подводной узкой скальной пещеры. В которой я был сейчас не один. Только я этого не заметил.
За моей задницей и ногами прижатыми к каменному дну и спиной с кислородно-гелиевой смесью восемнадцатилитровыми баллонами акваланга притаился большой слившийся, как и я с камнями и темнотой большой трехметровый осьминог. Это его был дом. А я вломился к нему непрошенным гостем, напугавшим морского жителя. И все бы ничего, да еще сюда в придачу ударил яркий луч света от фонаря еще одного неизвестного пришельца. Он напугал и ослепил осьминога. И тот, закутавшись в свои с присосками щупальца и балахон из перепонок, спрятался в этом переплетенном ворохе своих свившихся колечками рук и ног, слившись в самой темнотой каменной своей пещеры. Я его увидел лишь, когда выплыл их грота и случайно попал в осьминога светом своего фонарика.
Оказалось, грот был не такой уж глубокий. Это была овальная каменная узкая полость метров десяти в глубину. Вероятно, тот, кто осветил эту не очень большую пещеру, увидел, как и я этого большого опасного осьминога, и пришел к выводу, что тут вряд ли кто-то будет прятаться. Осьминог, похоже, сам того не желая, своим здесь присутствием, спас меня.
Мне еще повезло в том, что вода была здесь внизу на этом втором плато, не такая холодная, как обычно бывает на такой глубине. А то, бы, я, наверное, околел бы лежа здесь на камнях без движения. Я осторожно, и не торопясь, буквально, чуть ли не ползком, осторожно гребя ластами. И по, чуть-чуть, стравливая, через шланги и фильтры отработанную кислородно-гелиевую смесь из своих баллонов, опустился на самое песчаное дно второго плато у стены. И поплыл обратно к свисающим проводным веревочным фалам от эхолота и сонара. И там, где должна лежать нейлоновая сама сеть, спущенная на веревке, и лебедке с яхты.
Я подплыл к одной опущенной якорной цепи, и самому якорю нашей «Арабеллы», который врезался глубоко в белый вязкий песок. И удерживал яхту на месте. Где-то, невдалеке должен был быть еще один на такой же длинной цепи. Но, я, теперь плыл в слепую и на ощупь, здесь стараясь не зажинать подводный фонарик.
В темноте Я отыскал руками от подводной аппаратуры проводной фал. Да, и сама сеть была на привязи и на месте. Было, честно говоря, ни черта не видно вообще. Хоть глаз выколи. Но, я на ощупь и по памяти, ориентируясь по той же стене, пришел обратно к нашей яхте «Арабелле».
Я не видел, сколько на ручных подводных моих часах времени. Я боялся, что вдруг меня еще, где-нибудь караулили. Даже, здесь у якорных цепей и веревочных глубоководных проводов от глубоководного гидрофона сонара и эхолота.
Я вцепился руками обеими в этот проводной веревочный фал, рядом с сетью и опущенной вместе с ней с яхты веревкой. И полез вверх, медленно стравливая через фильтры отработанную смесь. Выравнивая давление в своей крови от, более, чем, стометровой глубины.
Да, если бы не эта кислородно-гелиевая смесь, положение мое было бы куда хуже. Если бы был просто кислород. При таком всплытии с трехсотметровой глубины, там над той трехкилометровой пропастью, мне бы пришел каюк. Все-таки, гелий легче функционирует с кровью на глубине, чем сам кислород. Даже, сейчас при всплытии. Я быстрее выхожу с глубины к поверхности, задерживая свое дыхание на выдохе.
Но в любом случае это было какое-то чудо. Такое же, как этот пещерный каменный гром с большим там осьминогом, что не тронул меня в своем жилище. Такое практически вообще не происходит в живой природе. Эти морские твари, защищают свой дом яростно от любых непрошенных гостей, и не жалея себя.
Я всплывал медленно с остановками и отдыхом. В окружении потревоженных моим появлением снующих вокруг меня каких-то мелких рыбешек. Я медленно шел вверх, выдыхая отработанную свою углекислоту из фильтров и шлангов акваланга.
И вот, я, миновав длинный внизу как подводное крыло киль яхты, уже высунул голову из-под воды у самого днища «Арабеллы».