Страница 77 из 203
Кирион замолчал, зато заговорил Ларкатал:
— Тулкато выступил в бой однажды, только если считать разрушение Утумно. Но сколько раз до боя не доходило потому, что Мэлькор спасался от Тулкато бегством! Более того, если бы я всего однажды в жизни одержал такую победу, как Астальдо… мне как воину было бы этого более чем достаточно. Но, возможно, Тулкато придет сюда позже, Валар решают нескоро; а если нет… значит, мы, народ нолдор, здесь за него.
Непогода за окном, уют, вкусная еда, вино и интересная беседа… Маирон понимал, что получает от этого ужина ничуть не меньше удовольствия, чем если бы провел его в застенке, вырывая протяжные крики из свежих и полных сил пленников.
— Ты, Ларкатал, говоришь, что в войне против Тьмы нет Искажения, и что можно и нужно уподобиться Доблестному. Но знаешь ли ты, что перед началом вашего великого Исхода Астальдо хотел силой отобрать Камни у Фэанаро, и Аулэ с трудом удалось его сдержать? *(3) И ты призываешь уподобиться такому? По праву силы делать, что желаешь, оправдывая это общим благом?
Ларкатал подумал, что Саурон, вроде бы ведший разговор спокойно, все же не мог не выказать себя в какой-то момент учеником Лжеца и начал клеветать на Валар. Хотя, быть может, он был задет упоминанием о той войне сильнее, чем показывал?
— Твой довод удивляет меня, — сказал эльф. — Ведь я был там и помню, как Астальдо опрометчиво сказал: «Говори, о нолдо, да или нет! Но кто откажет Йаванне? Не из ее ли трудов изначально происходит свет Сильмариллов?». Да, Тулкас требовал поступить так, как считал правильным и справедливым, но не пытался принудить Фэанаро к согласию угрозой и тем более отнять Камни силой… — Нолдо остановился. Он понял вдруг, что сейчас, стремясь защитить Валу от клеветы, рассказывает подробности Исхода, которые Темные потом могут исказить и использовать… Быть может, именно так Моринготто и его слуги узнали об Альквалондэ? Рассказывали пленным свои измышления, скажем, что Валар силой изгнали нолдор из Амана через Льды, а те, опровергая ложь, отвечали, как все было на самом деле. Но верным ли было не защитить Тулкато от ложных обвинений? — Когда Фэанаро отказался отдать Сильмарилли, ни Тулкато, ни другие Валар не пытались принудить его к согласию; и никогда я не видел и не слышал от других, чтобы Тулкато взял себе что-либо по праву силы, но он был защитником. Так что да, я считаю достойным уподобляться Астальдо.
— Меня там не было, Ларкатал, — спокойно ответил умаиа. — Я могу лишь повторять слова, сказанные мне нолдор, которые готовы были поклясться: Тулкато хотел силой принудить Фэанаро. Так что или ты переоцениваешь Валар, или кто-то из твоих родичей пал так низко и обвиняет других в том, что свойственно ему самому. Ведь если некто постоянно ожидает коварства, то не потому ли, что сам стремится слукавить? — Волк задал простой, но очень важный вопрос. Из ответа на него будет понятно больше об этом эльфе: правда ли он Светел или такой же, как Линаэвэн и другие, и лишь создает поверхностное и ложное впечатление о себе.
Непроизвольно Волк сжал подлокотник кресла сильнее, чем стоило, но как было не волноваться, когда очередное маленькое испытание решало: Светлый этот эльф или фальшивка, очередная пустышка?
— Полагаю, — задумчиво ответил Лагортал, — некоторые мои родичи, не доверяя Валар, так поняли слова Тулкато. Но из этого не следует, что они были коварными и алчными. Иногда, в самом деле, мы обвиняем других в том, что делаем сами, но здесь, я уверен, причиной была клевета Мэлькора на Валар, что они мечтают захватить Сильмарилли, — Передававшиеся вполголоса слухи доходили и до Ларкатала, но он, любя Валар, возмущался подобными предположениями и лишь позже узнал, кто стоял за ними. — Я думаю, в этом и есть разница меж нами и Темными: мы совершаем то, что требует оправдания, но мы сожалеем об этом, а вы нет
— Ты хорошо сказал, — качнул головой Волк, — «Мы совершаем то, что требует оправдания, но мы сожалеем об этом, а вы нет». Только, понимаешь ли… Далеко не все из вас сожалеют. Причем как из твоих родичей, Ларкатал, так и из твоих, Кирион. И что тогда получается? Лишь те из вас, кто сожалеют, могут зваться светлыми?
— Даже те, кто не сожалеет о содеянном, не становятся Темными и подобными тебе, хотя и могут навредить самим себе, — Ларкатал упрямо закусил губу, чувствуя неожиданную усталость. Он был воином, а от него требовали ответов, словно от мудреца… словно здесь за одним столом с Сауроном сидел Государь Финдарато. Но Лагортал вовсе не был Финдарато, он только пытался отвечать достойно его Верного. Эльф тряхнул головой: — Но я могу по-настоящему сказать только о себе и не хочу разбирать перед тобой моих родичей-эльдар. Скажу только, что если кто и не сожалеет, то потому, что считает свое деяние добрым, верным или справедливым; или не сожалеют по заблуждению. И не для себя самих они ведут войну.
Волк улыбнулся: эльф ответил не так, как ожидал Маирон, но хотя бы и не так, как другие его товарищи. И все же Ларкатал оправдывал тех, кто был нечестен с собою и потому считал свои дурные деяния добрыми, верными или справедливыми. Но Маирон промолчал об этом, и за окном сверкнули отблески молний в темноте.
— Ты, Ларкатал, хорошо ответил, но ты прав, я не сожалею о содеянном. У меня есть цель, и я иду к ней, сметая на пути все, что мешает, но только если это необходимо, и если не удается иначе. Я бы сказал, что в этом схож с вашим Первым Домом.
— Только если необходимо и если не удается иначе? — недоверчиво переспросил Лагортал. Из того, что он знал о Сауроне, это не было непохоже на правду. — Хотя какова твоя цель?
— Ты узнаешь мою цель, Ларкатал. Мне нет смысла скрывать ее от тебя. Но после, не сейчас, гость мой. Поверь мне… — Волк усмехнулся. — Увы, многое меж нами с тобой может быть основано лишь на доверии, но вряд ли ты сможешь мне верить, хотя я и не стану тебе лгать. Я не хочу тебя извращать, я хочу, чтобы ты остался таким, какой есть, и скорее приду в гнев, если ты посмеешь стать хуже, чем мне показался. Так вот, Ларкатал, поверь: Тулкато доблестен, но не благороден, и он не лучший пример для тебя. Я успел узнать его, прежде чем ушел в Утумно и могу поручиться, если ты мне поверишь. — Впрочем, Маирон не ждал, что Ларкатал поверит.
А Ларкатал удивленно перевел взгляд на друга:
— Похоже, ты был прав, Кирион: я чем-то важен для Гортхаура. Что скажешь сейчас?
— Я готов поверить, что Гортхаур действительно хочет, чтобы ты… остался таким, какой есть, и не стал хуже. Но нужен ли тебе мой совет? Я не могу похвалиться мудростью, — и силой… Именно из-за его слабости они были сейчас в гостях у Саурона.
— Зато можешь уловить то, чего не замечу я, — возразил нолдо.
Волк с интересом слушал разговор меж гостями; видимо, Кирион все же не всегда глуп и заметил то, что не увидел калаквэндо. Может оставить его советником при Ларкатале, а не ссылать в застенок? Как пойдет, как пойдет.
Нолдо в это время думал, что если он значим для умаиа лично, ему нужно быть еще более осторожным. Можно ли думать про себя заранее — я ни за что не паду? Вот, он думал, что не придет сюда, не будет вести мирные беседы с палачом, пока его товарищи в темнице. И что же?.. И нолдо вновь обратился к умаиа: