Птичка в клетке

33. Обещание свободы

Тардуинэ направился в посольство от имени Лорда Ангарато. Он сам просил об этом, узнав, что идут посланники Короля Финдарато, Лорда Артарэсто, Лордов Куруфинвэ и Тйэлкормо. Если Лорд Ангарато погиб, это не значит, что у него нет воинов. Тардуинэ должен был связаться с атани Дома Беора, жившими ныне кто в Фэрэннорэ (Брэтиле), кто в Хитиломэ, и найти среди беженцев воинов, желавших сражаться с Врагом. Это было тем легче, что нолдо знал многих атани и их родных еще по службе при гарнизоне своего Лорда. Теперь он должен был зажечь огонь в сердцах тех, кто остыл, осев на новой земле… Они помнили павших? Эльф мог поведать, какая участь ждала плененных.

Тардуинэ считал, что как минимум треть, если не половина из тех, кто услышит его, поднимутся в бой. А кто, услышав, напротив, устрашится за себя… пусть охраняет женщин и детей — тоже важная задача. Именно Тардуинэ настоял на том, чтобы каждый в посольстве знал только свою задачу и не спрашивал другого, что ему поручили; вот только письмо… но все считали, что дорога неопасна, в крайнем случае, если они и наткнутся на бродячую шайку орков, то охрана должна была с нею справиться… Но они наткнулись на Больдога.

Услышав посулы о свободе, Саурону Тардуинэ вряд ли бы ответил, но Ларкатал подтверждал, что умаиа не обманывает. Тардуинэ сам говорил, что Темным уступать нельзя, что они это используют в другой раз, но… если он станет свободен, то другого раза не будет. Свободен вновь… Только тогда они бежали вдвоем с Таурвэ, а теперь? Он уйдет (отпущенный Сауроном!), а Таурвэ останется? Нет, они вновь уйдут вдвоем… Такое возможно?!

— Что я знаю о посольстве? Что ради Союза я бы направился к беорингам, потом сообщил бы о том, что удалось достигнуть Лордам, — Саурон уже многое знал о посольстве, и эльф был уверен, что умаиа мог сам догадаться об участии атани, ведь общеизвестно, что Дом Беора служит Финдарато. — Еще могу сказать, что каждый из тех, кто входил в посольство, знает лишь о том, что поручено ему самому, не другим. Что Нэльдор, Ламмион, мой напарник и еще двое (я могу показать их) в посольство не входили: они должны были только защищать посольство в дороге.

Возможно, Тардуинэ мог защитить их и сейчас, своими словами. И это было, быть может, главной причиной, побудившей его все же заговорить. Другой причиной было то, что его не станут допрашивать о Наркосторондо. Уйдя из плена, он сберегал тайну Города, оставшись… он выдержал пытки когда-то, но стал же рабом. Выстоит ли теперь? Не стоило унывать, но и переоценивать свои силы, считать, что он-то никогда не выдаст Наркосторондо, тоже.

— Лаирсулэ тоже ничего не знает, — подтвердил Ларкатал.

***

Волк внимательно выслушал все, что сказал ему пленник. И, честно говоря, это были те самые сведенья, которые Маирон на месте этого эльфа держал бы при себе до последнего. До сих пор люди воспринимались скорее как помеха, не как противники. После падения Дортониона, лишившись Лорда и князей, на Западе Валариандэ они были рассеяны и беспокоились лишь о защите своих собственных границ*(1), а теперь… значит, теперь люди вновь должны будут выступить как союзники? Ну, это еще видно будет. Шпионы и провокаторы теперь наводнят их селения. Кого не запугают, того купят*(2).

— Я слышал твои слова, нолдо. Теперь ты получишь отдых в комнате Ларкатала, а потом… потом будешь отпущен. Тебя даже могут проводить к людям, — у Маирона вырисовывается план. — Все те, кого ты назвал, тоже могут обрести свободу. Ты поможешь мне поговорить с ними?

Тардуинэ надеялся, что уйдет не один, что отпустят и Таурвэ, и других. Но то, что он услышал, заставило его помрачнеть.

— Я мог бы говорить с другими, они не знают о посольстве ничего, что уже не было бы известно тебе, — медленно произнес нолдо, мысленно коривший себя. Да, он перенес пытки, но как мог он, услышав обещание свободы для себя и других, пусть и от Ларкатала, не уточнить, каким будет это освобождение… — Но пусть нас всех проводят лишь до границы твоих земель, не далее. И, Ларкатал… я не подумал, что ты сам можешь быть обманут… что ты мог не взять с Саурона обещание, что он отпустит нас не наложив чары, и не таким образом, что наше возвращение к эльфам принесет им вред.

Ларкатал смотрел на Тардуинэ и понимал, что без него, без его слов, товарищ вряд ли заговорил бы. Осторожный и опытный, он действительно ждал бы обмана и едва ли открыл что-либо в обмен на обещания. И, действительно, какой будет эта свобода, если их будут до конца провожать орки или умаиар? Да, уже не первый из товарищей Ларкатала смог обрести свободу, но… был ли он прав?

— Обещаешь ли ты это теперь, умаиа? — спросил Тардуинэ. Если Саурон не обещает… придется отказаться от того, ради чего он и заговорил.

— Конечно, обещаю, — обиделся Волк. — Я хотел проводить вас до безопасных мест, чтобы вы не наткнулись на шайку из Ангамандо, а ты мое доброе намерение пытаешься исказить и выставить угрозой. Вас отвезут туда, куда вы сами скажете. — Волк передернул плечами. Он и правда был обижен в лучших чувствах, ведь он хотел проводить эльфа к людям ради его же блага, помочь поскорее добраться до тех, до кого нужно было добраться. — Так что, будешь предлагать другим своим спутниками говорить со мной? Мне нужно услышать от них, что они больше ничего не знают, нужно, чтобы они в этом поклялись. Да, кстати, поклянись и ты, что сказал мне о посольстве все, что тебе было известно.

Тардуинэ в ответ на реакцию умаиа фыркнул бы — надо же, Саурон, кажется, обижен — если бы не понимал, что этот миг пойдет во вред его товарищам. Ларкатал же… поверил, что умаиа в самом деле не замышляет зла, а совершает настоящее добро, отпуская пленных без условий и шпионов. Это давало Ларкаталу надежду и на дальнейшие перемены…

— Я знаю имена, которые не назвал, но ты это и так понял, — произнес Тардуинэ. В остальном он поклялся, что рассказал все, и согласился говорить с другими.

— Тогда пойдемте наверх. Туда будут приводить ваших товарищей, и вы сможете говорить с ними. Ларкатал поможет тебе идти, а я, если ты согласишься, поддержу тебя с другой стороны. Или могу позвать орков помочь тебе: сам ты вряд ли дойдешь.

— Орки так орки, — мало Тардуинэ их навидался, что ли? Сам нолдо был так измучен, что дойти и впрямь не смог бы; конечно, могло хватить и помощи Ларкатала, но если уж Саурон отпускает его… пусть потешится напоследок. Скоро Тардуинэ больше не будет в его власти.

Нолдо считал, что Саурону есть дело до того, как именно пленника поведут наверх и думал, что если это сделают орки, то умаиа получит удовольствие от унижения эльфа. В действительности для Маирона была важна лишь эффективность, и орки были лишь средством, а пленники лишь теми, кто что-то знал.

***

Безымянного нолдо переместили в комнату Ларкатала, положили на походную кровать. Волк был доволен — Тардуинэ согласился уговаривать на предательство других. И первым к нему привели его бывшего товарища по рудникам.

***

Таурвэ привели в комнату Ларкатала, и там, на походной кровати, он увидел Тардуинэ. Товарищ был перевязан, но выглядел ужасно: следов пыток было не скрыть. Таурвэ помнил, что в плену нельзя показывать своих чувств, и старательно изображал, что вид товарища его мало волнует. Тардуинэ встретился взглядом с другом и сдержанно заговорил: