Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 144 из 203


— Я ничего не сделала вам, — развела руками Линаэвэн. — Но не буду больше спорить. — «Не настраивали против эльфов»! Март не видел даже совершенно очевидного: то, что ему говорили об эльдар, и было настраиванием против них… но Линаэвэн считала, что о себе она говорила истинную правду: она действительно почти ничего не сделала Темным. Ну и что, что лишь потому, что не могла?


— Линаэвэн, если мы друг другу ничего не сделали, мы все, здесь собравшиеся, можем дружить, ведь так? — Март смотрел с надеждой и говорил от сердца.


— Я хотела бы, чтобы мы могли быть друзьями, Март, — ответила дева. — И с тобой, и с твоими родичами. Но Фуинор, он Темный, умаиа… и мне трудно поверить, что он ничего не сделал моим родичам. Разве что, если бы он изменился… — Линаэвэн понимала, что, вероятно, все разрушает. Но она не могла сказать: «Да, я буду дружить со всеми вами».


Март был в растерянности, как это часто бывало с ним в присутствии Линаэвэн. С одной стороны, ее невозможная красота и мягкий голос будили в нем какую-то радость и тоску, с другой — будучи рядом с друзьями, он понимал, что Линаэвэн больше всего похожа на болотные огни. Если бы не товарищи, быть может, и Март поддался бы ее чарам, но сейчас он считал, что его разум брал верх.


— Тогда мы все можем дружить. Фуинор не делал зла тебе, а ты ему.


— Да, мне не делал, — произнесла Линаэвэн. Она не знала, как объяснить Марту, что с Темными нельзя быть в дружбе: ведь атан верил им и не верил эльдар. Дева была печальна, даже угнетена. Март… был совершенно опутан ложью Темных, и она неверно вела себя с ним с самого начала. Вместе с тем сейчас, освобожденная от заклятья, Линаэвэн припомнила настрой первых дней плена: нужно видеть хорошее… особенно, если в целом радоваться нечему. Она ничего не достигла на этом ужине, но ничего и не выдала на нем. И благодаря Вэрйанэру ей не пришлось встречаться с Сауроном снова… — Фуинор, ты говоришь, что хочешь мира. Если я буду просить тебя за одного из моих товарищей, за то, чтобы он был избавлен от пыток хотя бы на время, ты поможешь? У атани нет возможности, но у тебя есть.


Фуинор только улыбнулся. Эта тэлэрэ использовала присутствие Марта против них самих.


— Я посмотрю, что смогу сделать. Не сомневайся, — ответил умаиа. — Быть может, тогда ты станешь любезнее ко мне. Март… мы могли бы посидеть ночью на площадке башни, мы с Линаэвэн бы пели тебе.


— Мне нравится такой план, — улыбнулся Март. — Пойдем, Линаэвэн, я провожу тебя.


Все стали подниматься.


Тэлэрэ совсем не желала слушать песни умаиа. Она боялась колдовства аину, но она хотела помочь уже околдованному Марту… И Фуинор все же не отказал ей в ее просьбе или не хотел отказывать при Марте… Но так или иначе, Линаэвэн решилась.


— Хорошо, я согласна петь.


***


Когда Вэрйанэр пришел на ужин к Волку, его ждал сюрприз: в комнату как раз ввели здорового, но еще слабого Ламмиона. Впрочем, в этот раз Волк никаких секретов из эльфов не вытягивал и за ужином начал говорить сам, о вполне безобидной вещи — об охоте. Вэрйанэр был рад видеть Ламмиона; охотник же был напряжен. Разговор не казался опасным, но обоих эльфов не отпускало напряжение. В какой-то момент Ламмион произнес:


— Я вернулся сюда ради Нэльдора… Что с ним?


— Как я слышал… его допрашивают, — произнес Вэрйанэр и сразу же обратился к Саурону: — Я прошу за него. Если я расскажу о своей жизни в Эндорэ, что он получит?


— Зачем мне твоя жизнь в Эндорэ, Вэрйанэр? — спросил Волк (Нэльдор в это время еще был в подземелье, и Ароквэн еще только ломал пальцы Акоса.). — Если ты хочешь, ты можешь рассказать, поделиться, но… не думаю, что такой историей можно что-то купить, — еще недавно этот эльф говорил, что он не гномья кольчуга и не продается, а теперь выискивал, чтобы мог такого предложить. Как они глупы, наивны и полны самомнения! — А вот ты, Ламмион, можешь помочь Нэльдору. Расскажи все, что тебе известно о вашем задании, ведь ты почти ничего не знаешь, не так ли? И ни тебя, ни Нэльдора не будут больше допрашивать.


Вэрйанэра чуть не передернуло от слова «купить», но он умел держать себя в руках. И он поспешил заговорить прежде, чем Ламмион что-либо ответит.






— Хорошо, моя жизнь в Эндорэ тебе не интересна. А если я, например, скажу тебе, чего я боюсь, что тяжело переношу? Не «как всякий эльда», а именно я?


Волк покачал головой.


— Хорошо, Вэрйанэр. Я согласен, а Нэльдор получит три дня отдыха. Но зря ты не даешь Ламмиону вырвать себя и брата из кошмара. Ответь мне, Ламмион, — умаиа посмотрел на эльфа в упор.


Ламмион сжал зубы. Вэрйанэр желал подсказать, как его лучше мучить… Но Саурон требовал сведений о задании, и это означало бы сказать обо всей дороге и о Линаэвэн. О том, что она не только несла письмо, но была главной в посольстве. И о цели пути — о Кириамо.


— Нет, я не могу тебе сказать, — ответил нолдо.


— Кто знает, что будет спустя три дня? — постарался поддержать товарища Вэрйанэр. И обратился к Саурону: — А тебе я скажу, что плохо переношу холод; меня всегда угнетает лед и снег. И еще… я боюсь остаться в полной темноте, без света.


— А темноты-то почему боишься? — удивился Волк. Реакция на холод была ожидаемой, на него проверяли всех, прошедших Льды. — Как бы то ни было, я награжу тебя за твою отвагу.


— Попал как-то в одно омраченное место, еле выбрался, — неохотно отозвался Вэрйанэр, не уточняя, что однажды пытался пробраться в захваченный Дортонион как разведчик, и что из этого вышло. Он вообще думал, что ослеп тогда…


Волк же, едва услышав слова «гостя», сразу подумал, что речь идет о Таурэ Хуинэва, но решил проверить догадку:


— Ты хотел пробраться в Дортонион? Что же, ты почти пришел. Спрашивай, я тебе отвечу.


Вэрйанэр бросил взгляд на товарища. Саурон моментально догадался, о чем идет речь, но… это не было такой уж тайной… Зато спросить и правда было можно.


— Хорошо. Знаешь ли ты о вождях народа Беора? Что с ними? — почти все были уверены, что Барахир погиб… хотя, быть может, попал в плен. О Берене же в последнее время вестей не было вовсе.


— Из старших вождей в живых остался один Берен Барахирион. Правда, этой зимой он пропал, но я не думаю, что погиб, скорее ушел в другую часть Валариандэ. Такие, как он, не умирают под кустом от случайной стрелы или простуды. — О том, что Март был из младшей ветви Дома Беора, а его старший брат был пленником в Ангамандо, пока не бежал, Маирон, разумеется, говорить не стал*(1).


— Что ж, это добрая весть, — отозвался Вэрйанэр. Понял ли Саурон, что нолдо сам когда-то жил в Дортонионе? Эльф перевел взгляд на Ламмиона. — Думаю, ты лучше меня расскажешь, как отыскивать дичь, которая путает следы и петляет…


И вновь начался разговор об охоте. Как надеялся Вэрйанэр, не опасный, но он старался быть бдительным.


***


Когда ужин с Повелителем Волков завершился, эльфов отвели в комнату Вэрйанэра. Спустя какое-то время Саурон постучал в дверь:


— Я обещал тебе, Вэрйанэр, что Нэльдору дадут отдых. Но сегодня он рассказал все, что ему было известно, и теперь его больше не будут допрашивать.