Птичка в клетке

— Кого-то ты мне напоминаешь, — произнес Вэрйанэр, вскинув брови. Он не верил, что такого человека возможно было переубедить. Атан звал черное белым и восхвалял того, кто убил и угнал в плен его родичей, разорил его землю: в кода-то красивейшие сосновые леса теперь и орки заходить боятся… О чем ему было говорить с предателем? — Так я злее и и страшнее Гортхаура? Надо будет оркам как-нибудь сказать. Не вижу смысла перечислять, что мой народ и товарищи от него получили, скажу о другом… Среди собак изредка встречаются такие, что ластятся к тому, кто им кость бросит, и если кормит постоянно да конуру хорошую поставит, так и станет лучшим и добрейшим хозяином, а на того, кто их щенками выхаживал, они лаять будут. Ни я, ни товарищи мои несходны с такими псами. Если ты это зовешь «полны зла», то это твое дело.

Март промедлил с ответом, чтобы не ответить эльфу… так, как стоило бы ответить на подобные оскорбления, но как нельзя было отвечать пленнику. И тогда заговорила тэлэрэ:

— Не совсем удачный пример, — с большой задумчивостью сказала Линаэвэн, которую отповедь Вэрйанэра Марту отвлекла от горестных мыслей о своей вине, позоре и решении присоединиться к товарищам. — Собакам дают то, чего у них не было. У нас же сначала по велению Гортхаура все отняли, потом дали взамен немного, частью тоже из отнятого у других. О Марте же ты судишь неверно: он не переметнулся к врагу взамен на благополучную жизнь, пренебрегая судьбой родичей, но учился с юных лет у Гортхаура и искренне верит всем его словам, и при этом… в самом деле хочет мне помочь и помогал. Хотя к эльфам он относился много лучше до встречи со мной. Но скажи, Вэрйанэр, как ты, что было с тобой в эти дни? — Линаэвн видела, что нолдо исцелен от ран, но большего не знала.

Эльфы уже готовились приступить к работе, и нолдо отвечал на ходу:

— Все не так плохо, как могло бы, — Вэрйанэра беспокоил тон эльдэ, кажется, она винила себя во многом… И, конечно, волновалась за товарищей. Рассказать ей стоило все, как было, но как можно спокойней. А еще ей стоило знать о том, что ее может ждать. — После того, как вы с Нэльдором и Ламмионом ушли, нас разделили на пары и увели в подземелье: меня вместе с Лаирсулэ. Опять потребовали согласия идти в гости, но требовать просто так было бессмысленно, так что… меня растянули на стене и оставили висеть, а Лаирсулэ привязали к креслу, чтобы он смотрел на меня. Я воин, я мог держаться. Но Лаирсул… И так я оказался в «гостях».

— Тебя взяли израненным и в таком же виде растянули на стене… ты сильный и стойкий, — вздохнула эльдэ. — Но прошу, не думай дурно о Нэльдоре и Ламмионе. Юноша желал защитить нас и не знал, как опасны могут быть такие беседы. Даже я знала не в полной мере. — Линаэвэн бы смолчала, укори дозорный лишь ее, но, как виделось тэлэрэ, из-за перенесенного Вэрйанэр осуждал теперь и Нэльдора с Ламмионом. И это могло принести раздор, который был на руку одному Саурону…

Март вздернул голову — Вэрйанэр обращался к нему, только чтобы оскорбить, сравнивая с собакой. Линаэвэн вступилась за беоринга, но как-то вскользь, и вновь потом словно забыла о существовании атана.

— Не так уж изранен, — возразил Вэрйанэр тэлэрэ. — Кого действительно тяжело ранили, тот и пути не перенес. И, конечно, я не думаю дурно о Нэльдоре и Ламмионе. Но что с тобой, Линаэвэн? — Казалось, дева то ли не слышала всего, что нолдо говорил ей, то ли отвечала на что-то свое, то, о чем терзалась… И это казалось странным для Линаэвэн, терпеливой, вдумчивой, умеющей сохранить в сердце частицу покоя даже в тяготах.

Март с непроницаемым лицом принял и оскорбления, и игнорирование, но дальше их терпеть не собирался — он дал эльфам трудиться в двух разных концах кухни и постарался сосредоточиться на работе. Что он видел хорошего от эльфов? Бесконечные и непонятные попытки Линаэвэн обманывать всех, вражду Вэрйанэра к тому, кто ничего ему не сделал. За что же ему любить этих эльфов? Линаэвэн Март поручил выбирать и нарезать травы и овощи, а Вэрйанэра отправил месить тесто.

***

Линаэвэн не успела ответить родичу. Человек не позволил им говорить дальше, разведя по разным концам; возможно, таков был приказ Саурона? Или недружелюбный к эльфам Март сам решил не дать им возможности беседовать? Вэрйанэру беоринг отнюдь не показался добрым.

Комментарии.

*(1) «Самый ранний «Сильмариллион»:

«До Сириона доходят послания Илмира (Улмо), предлагая им укрыться в этой долине и обучая заклинаниям, которые нужно накладывать на все холмы вокруг, чтобы отпугивать врагов и шпионов. Здесь номы (нолдор) роют могучий извилистый туннель под корнями гор, который, наконец, выходит на Хранимую равнину. Его внешний вход охраняется заклинаниями Илмира (Улмо); за его внутренним непрестанно наблюдают номы (нолдор). Он создан там на случай, если тем, кто находится внутри, когда-либо понадобится бежать, и как способ более быстрого выхода из долины для разведчиков, путников и посланий, а также как вход для беженцев, спасающихся от Моринготто».

Упоминание Хранимой равнины показывает, что этот отрывок относится к Наркосторондо.

*(2) Тйэлкормо и Куруфинвэ, и их народ не прекращали следить за врагами и пресекать их планы. Как известно из «Лэ о Лэйтиан», когда волки Саурона наводнили ближайшие земли, братья были встревожены, видя за этим какой-то план Саурона, который, возможно, «пытается разузнать о тайнах эльфийских лордов, перемещениях между королевствами нолдор и временных поручениях («errands»), и Куруфинвэ сказал брату: " — Что за темный замысел за этим стоит? Мы должны положить конец шатаниям этих злых тварей!»

Но большинство разведчиков Наркосторондо ко времени событий «Птички» и особенно после изгнания фэанариони следили только за безопасностью своих земель.

По «Неоконченным сказаниям», когда орк-лазутчик заметят Турина недалеко от Ломба Палар (Талат Дирнэн), он убежит с криком «Голуг! Голуг!», боясь лазутчиков Наркосторондо. Но эти разведчики никак не проявили себя, хотя в это время орки вели многих пленных недалеко от границ Наркосторондо.

*(3) Беженцев в Наркосторондо могли принимать в прошлом после Битвы Внезапного Пламени. Тогда, как говорится в «Квэнте Сильмариллион» о мориквэнди, бежавших от войны, «Другие нашли убежище в крепостях у моря или в Нарготронде». Многих беженцев Первого Дома приняли в городе в благодарность за спасение Артарэсто. Но позже отношение к беженцам менялось, и неожиданно пришедшего Берена убили бы, если бы не кольцо Фэлагунда.

*(4) Хронологию смотрите в приложении к «Квэнта Сильмариллион Энвинйа»: https://ficbook.net/readfic/11649662/31248311.

*(5) Многие нолдор, как из Первого Дома, так и из Младших Домов, отправляясь в Исход, оставили детей в Амане.

«Книга утраченных сказаний»:

«Путь на север был тяжел и опасен, а у нолдоли было почти столько же женщин и девушек, сколько мужчин и юношей (хотя многих своих малых детей они оставили в Коре (Тирионе) и Сирнумене (Формэносе), и много было слез там пролито)»…

Но при этом, по «Анналам Амана», «в Тирионе осталась лишь десятая часть нолдор», остальные ушли в Исход.

Жена и дочь Вэрйанэра пошли вместе с ним, а после повернули назад с Арафинвэ.