Страница 116 из 203
24. Вэрйанэр
Тем временем Волк вымыл руки от крови, оправил одежду и отправился к Вэрйанэру. Остановившись возле двери, Маирон негромко постучал.
***
Оставшись один, Вэрйанэр думал о Лаирсулэ… он должен был попытаться вновь защитить целителя от допроса. Быть может, на сей раз удастся переиграть умаиа. Услышав стук, эльф решительно поднялся и резко распахнул дверь. В коридоре стоял Саурон. Вэрйанэр ждал этой встречи и был собран и сосредоточен, а его глаза блестели в ожидании схватки разумов. Теперь эльф больше знал о хитроумии своего противника.
— Здравствуй, Вэрйанэр, — заговорил Волк. — Я проходил мимо и решил лично пригласить тебя на обед. — Маирон говорил правду. Можно было проследовать в кабинет и послать орка, но Волк решил: почему бы не пригласить «гостя» самому?
— Вот как. Здравствуй, — мрачно ответил Вэрйанэр врагу. — Я готов. — Насколько готов в действительности и справится ли, покажет встреча. Но нолдо на как мог, так подготовил себя.
Маирон скользнул взглядом по Вэрйанэру, иронично улыбнулся и сделал приглашающий жест — пойдем, задира.
— Удобно ли тебе в комнате, гость мой? Могу ли я что-то сделать, чтобы скрасить твой досуг? — без тени насмешки спросил Волк, пока они шли в его покои.
— Удобно, — ответил Вэрйанэр. — А досуг… Нет ничего лучше беседы с другом. Ведь я больше не вижу родичей. — Эльф искоса глянул на Сауроона: ты правда намерен играть в доброго хозяина? Ну-ну… А если гостю одиноко без товарища, что ты будешь делать? Откажешь, выйдя из роли, сочинишь отговорки… Или согласишься? Тогда он или увидит Лаирсулэ, или вытащит кого-то еще.
Волк улыбнулся. Тот, кто вчера отказался от гостей сам и велел уходить товарищу, теперь вернулся и просит привести к нему одного из пленных.
— Да, ты прав… Это всегда хорошо, когда рядом друг. Кого бы ты хотел призвать к себе? Ты заставил Фуинора чуть ли не поклясться, что Лаирсулэ сюда больше не придет, тогда, кого бы ты хотел?
Они вошли в покои Волка, стол уже был накрыт к обеду.
— Присаживайся, Вэрйанэр, — чего, интересно, ждал этот эльф? Чтобы одного из пленных избавили от допросов, но к Саурону на обеды и беседы не водили?
Разумеется, Вэрйанэр желал именно этого. Но, естественно, то, чего желал он, и то, чего желал умаиа, было совершенно противоположным. И все же… стоило попробовать.
— Не знал, что в моих силах заставить Фуинора, — эльф решил начать с хамства. — Но поверь, мне на встречах с тобой и так не скучно и не одиноко, — Вэрйанэр хмыкнул, и Волк не удержался от усмешки. У пленника прорезалось чувство юмора. — Но я говорю о том времени, когда остаюсь в комнате наедине с собой. Пожалуй, тогда мне интереснее всего было бы побеседовать с Линаэвэн или же с тинда из нашего отряда, ты легко узнаешь его по внешности. — Вэрйанэр назвал самых чутких, тех, кому, как он думал, будет тяжелее всего перенести допросы.
— Увы, я не могу выполнить твое пожелание полностью. Во-первых, это будет нечестно, держать твоих товарищей взаперти, здесь, в комнате, а не в камере. Так что, если они приходят к тебе, то приходят и ко мне. Во-вторых, Линаэвэн уже отдана другому, а Кирион занят. Впрочем… я придумаю что-нибудь.
— А чем занят Кирион, и кто еще пришел в гости, чтобы защитить Линаэвэн? — спросил нолдо. Эльф видел, что Саурон не согласился выполнить его желание, но это было ожидаемо. Хуже было то, что умаиа вознамерился «придумать что-нибудь». Но гадать о кознях Темного не стоило. Когда Саурон действительно что-нибудь устроит, тогда и надо будет искать, что можно с этим сделать.
— Давай я расскажу тебе все новости, — откинувшись в кресле, предложил Маирон. — Как ты помнишь, юный Нэльдор вызвался быть гостем и прихватил с собой брата и деву. Впрочем, с тех пор много воды утекло, и теперь Линаэвэн здесь по доброй воле. Она готовит еду вместе с беорингом и желает остаться с ним, хочет вернуть его на вашу сторону. Думаю, это будет интересно…
— Готовит вместе с беорингом, — повторил Вэрйанэр, думая про себя: «Беоринг служит здесь? Так же «добровольно», как и Линаэвэн? Но тогда его не нужно было бы «возвращать». Значит, атан предатель? Эльдэ слишком добра, стараться ради изменника…» — Я мог бы увидеть ее? Тогда мы и могли бы поговорить, ведь готовит она не во время обеда.
— Я подозреваю, что сейчас она не готовит, но также обедает и беседует с Мартом, — отозвался Волк. — И тогда… они могут быть на кухне или в комнате у одного из них, или… да где угодно, если им вздумалось поесть на воздухе или посмотреть на окрестности с башни или со стен. Я могу приказать разыскать Линаэвэн, если ты и правда хочешь оторвать ее от трапезы. Но я бы посоветовал тебе встретиться позже.
— Нет, отрывать Линаэвэн от обеда в самом деле незачем, — качнул головой Вэрйанэр. Он и сам желал встретиться позже: опыт мог помочь эльдэ справиться и распознать обман при встрече с Сауроном, но если возможно поговорить, не приводя ее к умаиа, это было бы куда лучше.
***
А в дверях камеры Нэльдора появился ненасытный Эвег. Нэльдору предстоял длинный день. Сегодня Эвег и Больдог планировали сменять друг друга так долго, как только Нэльдор выдержит. Сначала его ни о чем не спрашивали, а потом начались вопросы о посольстве:
— Куда вы ехали?
— Что было в письме?
— О чем вы собирались говорить?
— К кому вы ехали?
— Что поручено Линаэвэн?
— Зачем вы ехали к Кирдану?
Вопросов было много, они были похожи один на другой, но с небольшими различиями. Враги хотели запутать Нэльдора, заставить сказать хоть что-то. Лечение Эвега сейчас причиняло такую боль, что само было пыткой. Самым худшим для юноша оказалось то, что кричать его заставлял целитель. Это было воплощенное Искажение. Но Нэльдор терпел. Когда пленников было двое, и страшное орудие соединяло их тела так, что они невольно причиняли друг другу боль, нолдо удержался от просьб. Сейчас же ему и в голову не пришло просить прекратить это. Прекратить что — лечение? Ведь кровь в самом деле останавливалась, раны в самом деле заживали… Просить облегчения? Но этот Темный явно наслаждался тем, что делает… он не прекратит. Оставалось только… пережить это лечение. Которое, к изумлению Нэльдора, сменилось допросом. Больдог снова пытал его и спрашивал о посольстве и письме. Теперь Нэльдор знал, что облегчение действительно можно получить… если заговорить. Однажды, когда ему казалось, что из тела вновь выдирают крюки, медленно и мучительно, Нэльдор начал было говорить: «Ведь я…», — но потом только мотнул головой и выдохнул со злостью: «Все равно ничего не скажу».
***
Теперь эльдэ с горечью вспоминала о том, как не желала вначале петь перед Сауроном и слышать песню умаиа. И говорила тогда с Темными свободно, почти без страха. А сейчас она боялась выдать тайну или вместо помощи причинить товарищам вред, ощущая, словно ее заманивали в расставленные ловушки. Боялась еще больше навредить Марту. Боялась снова бессмысленно унизиться перед Темными. И еще, как и прежде, боялась быть околдованной, но этот страх был наименьшим. Если Саурон пожелает околдовать ее песней или иначе, он найдет способ это сделать.