Страница 115 из 203
— Ты прав, что мне нужно самой просить Гортхаура, но для него я враг… — произнесла Линаэвэн и тут же вспомнила о том, как не пожелала просить прощения, а после не спросила о своих товарищах только потому, что посчитала это бесполезным. В первом случае она заблуждалась, во втором, как считала и сейчас, была права, но спроси она прямо и получи отказ или уклончивый ответ, это могло бы быть доводом для атана. — И все же я должна попытаться. Быть может, мне прямо сейчас пойти к Саурону и просить за одного из своих товарищей?.. Я думаю, если кто-то из них будет здесь, ты действительно лучше сможешь узнать эльфов. Потому что и робость, и склонность метаться, и то, как я говорю… это не эльфийские черты, а мои.
Март, хотя и был добродушным, миролюбивым и не обучался военному делу, но обладал стойкой волей, как и большинство в его народе. Он хранил невозмутимость, не желая выказать слабость перед обожаемым Повелителем, но зрелище окровавленного и все равно гордого и прекрасного эльфа не шло из головы атана. И беоринг был искренне рад, что хотя бы один пленник избежит страшной участи.
— Маирон согласится, вот увидишь! — с жаром откликнулся Март. — Я буду вместе с тобой, я поддержу тебя, но этого и не понадобится. Давай сходим сразу после обеда? Сейчас мы заняты, а в обед не хорошо отрывать других от еды. И я не боюсь прихода твоего родича, — Март хотел ободрить деву. — Я буду рад ему, — про себя беоринг подумал, что, похоже, рад приходу пленника и ждет его больше, чем сама эльдэ, и сделал для этого больше нее. Но не стал говорить вслух, не желая новой ссоры, не желая в очередной раз говорить о черствости и жестокости эльфов. — Ты уже знаешь, кого назовешь? Я рад, что ты передумала о гостеприимстве Повелителя.
Линаэвэн, вздохнув, сжала губы. Нужно было договорить, иначе Март сочтет сейчас, что она передумала и согласилась быть гостьей Саурона, а узнав, что это не так, решит, что она опять обманула его. Дева считала, что в этом тоже проявлялось либо влияние чар, либо долгие внушения Саурона: там, где другой увидел бы нерешительность, собственное непонимание или хотя бы чужое заблуждение (что видела тэлэрэ в самом Марте), атан видел обман.
— Я попрошу и спрошу, согласится ли Гортхаур не ставить условием беседу. Ты утверждаешь, что такого условия и не было… а я не раз уже отказывалась что-то делать, не веря, что получится.
Март с удивлением посмотрел на деву:
— Ты хочешь вновь просить Повелителя быть его гостьей и при этом не собираешься говорить с ним? Как же ты тогда понимаешь роль гостя? — окровавленный эльф упорно стоял перед глазами беоринга. Он бы на месте Линаэвэн пожертвовал ради своих спутников… многим.
— В гостях не всегда беседуют, по крайней мере, непрерывно… Могут и, скажем, петь песни… — дева совершенно забыла, что Саурон уже предлагал при их первом разговоре петь песни, и тогда она отмела эту мысль как невозможную. Теперь Линаэвэн внутренне сжималась от мысли, что она будет петь перед врагом, но ради ее товарищей, которых сейчас мучили, была готова пойти на такую жертву.
***
После того, как женщины унесли подносы и столики-тележки с едой с кухни, Март положил часть оставшегося обеда им с Линаэвэн.
— Для меня действительно страшно выдать еще какие-то тайны. Ведь это может означать… что смерть или плен ждут очень многих… — Линаэвэн наклонила голову, задумалась. — И если нас приглашают в гости не ради тайн, то Гортхаур может согласиться на мою просьбу.
Или он может согласиться, чтобы лучше выглядеть перед Мартом.
— Если ты будешь вести себя так, как пристало вести себя приехавшей в гости, я уверен, что Маирон будет считать это честным. Разговаривай, пой песни, танцуй, даже спорь с ним, но сохраняя уважение, и ты будешь вести себя, как ведут гости.
Все же Марту не нравилась идея держать рядом Линаэвэн как свою пленницу; и если она добровольно согласится остаться — это будет к лучшему.
Примечания:
*(1)
Аксан (мн.ч. аксани) — это внутренний, нравственный закон, которого не преступают по своей воле.
Унат — это закон, который невозможно преступить, потому что так устроен мир.
*(2)
Эвег в жизни не причинял сознательный вред телу, для него как для целителя это был закон, хотя Эвег и был Темным. Поэтому Ларкатал был не прав, говоря, что для Эвега нет аксани. Но, разумеется, целитель держал в тайне то, что он соблюдает аксан.
*(3)
Ларкатал, хотя и говорил о себе как о Светлом, не видел, что Эвег ведет себя довольно странно для Темного. Эвег словно испытывал Ларкатала, испытывал жестоко, но справедливо. А Темные так не поступают. Тем более, что Энгватар поступил так не с тем, к кому привязан или от кого что-то хотел получить — он ненавидел Ларкатала. Это должно было многое сказать об Эвеге, если бы Ларкатал видел.