Халява

После второй, а затем и третьей порции, гаишники расслабились, и разговор потек в непринужденном русле.

— Слушай, Сень, помнишь, ты мне обещал домик организовать, если я вернусь? Так организуешь?

— Конечно помню! А вы… то есть ты, — поправился Колобков, — у нас задержаться решил?

— Да, почти решил, — ответил я. — Впечатлений полные штаны! Тишины и спокойствия хочу!

— Ну, это мы организуем! — пообещал Колобков. — А начет домика… Есть один просто замечательный вариант: Катюха Склярова часть дома сдает внаем. Жильцов у нее сейчас нет. Баба она справная: тебе-то недосуг небось убираться, стирать, харчи себе готовить?

— Есть такой грешок, — согласился я, — не хотелось бы с бытовухой заморачиваться…

— Ну вот, а она за небольшую плату все это организует!

— Правда-правда, Сергей Вадимович, — присоединился к напарнику Шурка, — это лучший вариант! Дом у нее большой, для жильцов вход отдельный, двор, сад отличный, огород… Фрукты-овощи пойдут — все свое! Экологически чистое!

— Частный сектор, райончик тихий, речка рядом! — продолжил перечислять преимущества Семен. — А Катюха сама здесь работает, в больнице. Санитаркой. Сегодня как раз её смена. На перевязку пойдете — там и познакомитесь.

— Спасибо, мужики, — поблагодарил я ГАИшников, — красиво вы все расписали — я подумаю.

— А ту и думать нечего! — заявил Колобков. — Лучшего варианта не найти. Поселочек у нас небольшой…

— Ладно-ладно, поживем-увидим! Прохор, давай еще по одной!

На перевязку меня повезли немного «навеселе». Я не так чтобы очень набрался, но после всех злоключений, произошедших со мной, от выпитого спиртного слегка поплыл. В процедурном кабинете меня уже дожидалась медсестра — хрупкая миниатюрная женщина, лет тридцати. Окинув плотоядным взглядом её точеную фигурку, облаченную в белоснежный накрахмаленный халат, густые черные волосы, выбивающиеся из-под медицинской шапочки, бархатную смугло-загорелую кожу и приятное личико, я понял, что с медсестрой мне повезло — настоящая красавица! Или это «Хеннесси» во мне бродит? Да нет, девушка действительно, каких поискать! И чего только она забыла в этой дыре? Кстати, а не её ли дом мне Колобков сватал? Если оно так, то и раздумывать не стоит! Где еще я сыщу такую очаровательную хозяйку?

— Здравствуйте, больной! — с порога поприветствовала меня медсестричка.

А голосок у нее тоже, словно колокольчики звенят. Если это она, то вопрос с жильем точно решен!

— Ну почему же вот так сразу и больной? — притворно-обиженным голосом протянул я, лучезарно улыбаясь.

— А здоровые у нас в больницах не лежат! — парировала мой выпад девушка, срезая ножницами бинты с моей головы. — Или у вас в Москве все по-другому?

— Да нет, у нас в Москве все точно так же, — ответил я, поморщившись, когда медсестра слегка потянула за присохшую ткань. — Только вот я себя больным не считаю: так, легкое недомогание…

— Легкое недомогание? — она в удивлении приподняла брови. — Бандитская пуля в голову — это, по-вашему, ерунда? Да вы чуть не умерли!

— Ну, все что нас не убивает, делает сильнее! — философски заявил я, выпятив грудь колесом. — Да что мы все обо мне, да обо мне? Давайте мы с вами сначала познакомимся, — предложил я. — Я — Сергей…

— А я знаю, — ответила медсестра, не отрываясь от моей головы, — вы — Сергей Юсупов, известный писатель, режиссер, композитор…

— Хватит-хватит-хватит! — замахал я руками. — Не надо опять обо мне! Если на то пошло, я тоже знаю ваше имя! Вы — Катя.

— И откуда же? — заинтересовалась Катерина. — Я не такая особенная…

— Катя, вы — очень особенная! Я это с первых секунд заметил, — произнес я. — Признаться, не ожидал встретить такую прекрасную девушку в вашем захолустье.

— Вы мне льстит, Сергей, — слегка зарделась девушка. — Я обычная, а вот поселок у нас хороший — совсем и не захолустье, как вы говорите. Районный центр, как-никак!

— У, бывает еще хуже?

— К сожалению, бывает, — вздохнула Катя.

— Знаете, Катя, если у вас такой чудесный поселок, то я бы с удовольствием пожил в нем некоторое время. Хочу начать новый роман, а в городе ну никак не получается. Нет ли у вас на примете маленького домика, где утомленный городской суетой писатель мог бы поработать в тишине?

— Ой, а откуда вы знаете, что я полдома в аренду сдаю? — Катя на секунду даже оторвалась от работы.

— Ну, у меня свои секреты, — многозначительно заявил я, — информация в нашем, быстро меняющемся мире, дороже золота!

— Знаю, откуда ваша информация, — немного подумав, заявила Катерина, — это Колобок… ой, Сенька Колобков, вам сказал. Одноклассничек мой, неуемный!

— Катя, вы меня не перестаете удивлять! Вы не просто восхитительно прекрасная девушка, но еще и умная! А это в наше время такая редкость!

— Ой-ой, это у вас, в Москве, умные девушки может быть и редкость, а у нас в провинции это обычное явление. Значит, все-таки, Колобков сказал?

— Он, — не стал я отрицать очевидного. — Кстати, мне действительно с ним повезло: не встретился я бы с ним, так бы может и лежал бы до сих пор у вас в «холодной».

— Да, нехорошо вышло, — согласилась со мной девушка. — До сих пор не понимаю, как Константин Михайлович, он в тот день дежурил по больнице, — пояснила она, — вашу смерть констатировал? Он врач серьезный, с опытом, и не пьет, практически… Как бы сейчас не запил… — озабоченно произнесла она. — Его ведь от работы отстранили, а у него дети…

— Катя, на этот счет не беспокойся, я поговорю с главврачом, — заверил я ее. — Всякое бывает — все мы не без греха!

Врач-то совсем не виноват. Я-то действительно кони двинул, просто потом воскрес, как Иисус Христос. Но говорить об этом с кем-то кроме Прохи, я не могу. Такие дела, придется заступаться за неизвестного Константина Михайловича, раз уж он совсем не виноват. Ладно, эту ситуевину разрулим — не впервой!

— Серьезно поговорите? — обрадовалась Катя.

— Конечно! Зачем хорошему человеку жизнь портить? Сегодня же и переговорю. Да и с самим «виновником торжества» тоже переговорить бы. Чтобы не корил себя понапрасну.

— Спасибо, Сергей! — от души поблагодарила меня Катерина.

— Кать, так как с домиком-то? Берешь меня к себе на подселение? Я тихий жилец, не буйный, не привередливый, в средствах не стесненный: за уборку, стол и прочее оплата без задержек. Ну как, берешь на постой?

— А вам на какой срок надо? — спросила она, что прикидывая в уме.

— Для начала месяцев на шесть…

— Полгода? — ахнула девушка.

— А что не так? — спросил я. — Полгода тоже не конечный вариант… Посмотрю, как работа идти будет, а там может и продлевать придется… На год, или больше…

— Да нет, все нормально! — произнесла Катя. — Я просто не ожидала, что на такой срок… У меня сейчас с финансами напряженка, а на полгода… Так это я все свои проблемы решу, — вполголоса рассуждала девушка.

— Давай я вперед все оплачу, — предложил я. — Для меня не проблема…

— Спасибо, Сергей, сразу все и не нужно. Но если за пару месяцев сможете…

— Не вопрос! Если нужно — то хоть за весь срок! Значит, договорились?

— Договорились! — обрадовано произнесла Катя. — Как из больницы выпишетесь — приезжайте!

— Тогда пожмем руки, партнер?

Мы скрепили наш устный договор рукопожатием. Я больше, чем следовало, держал руку Кати в своих ладонях. Она, к моей величайшей радости, не старалась её вырвать. Неожиданно дверь в процедурку отворилась, и вошел пожилой сухопарый врач. Мы с Катей резко отпустили руки, и отпрянули друг от друга, словно пионеры, застуканные пионервожатым за чем-то постыдным.

— Ну что, как у нас дела? — поинтересовался врач. — С головы бинты уже почти сняли…

— Осталось только засохшие бинты с раны оторвать, Филипп Викторович, — отрапортовала Катя.

Услышав об отрывании присохших бинтов, я вновь болезненно поморщился — процедура не из приятных. Но ничего, я потерплю! К тому же не хотелось перед Катериной казаться размазней. Я мужик, настоящий мужик! Я вытерплю! К тому же граммов двести обезболивающего во мне уже сидело.