Страница 16 из 41
Я постукиваю себя по подбородку.
— Хм. Да, ты права. Должно быть, со мной что-то не так. Может быть, ты это найдешь.
— Запомни мои слова: Я собираюсь это выяснить. Я собираюсь докопаться до сути. Потому что нет ни шанса получить все эти атрибуты альфа-самца, не имея ужасных манер, неприятного запаха изо рта или предубеждений.
Я одариваю ее улыбкой.
— Ты смотришь на человека, который открывает двери и говорит «пожалуйста» и «спасибо», и с мятной свежестью во рту. — Я наклоняюсь ближе. — Кроме того, мой разум полностью открыт. К чему угодно.
Слоун задыхается. Однако она быстро берет себя в руки.
— Должно же быть что-то.
Она осматривает меня с ног до головы воображаемым дефектоскопом, как будто тот найдет что-то.
— Я хреновый садовод, — говорю я.
Она закатывает глаза.
— Это не считается.
Я смотрю в потолок, словно погруженный в свои мысли.
— У меня ужасный почерк.
— Не-а. Недостаточно.
— Хорошо. Иногда мне нравится смотреть футбол по воскресеньям и больше ничего не делать.
Намек на торжество мелькает в ее глазах.
— И ты делаешь это в своих боксерах, время от времени почесывая яйца?
Я усмехаюсь.
— А-а-а. Нет. — Я делаю глубокий вдох. — Я ношу домашние штаны.
Ее глаза загораются. Слоун практически танцует победный танец, и тычет меня в грудь.
— Вот. Это то, с чем я могу работать. Я терпеть не могу домашние штаны или спорт.
— Или почесывание яиц?
— Сложим это все вместе, и я ясно обнаружу твой недостаток. Вот так.
— Если хочешь, мы можем поискать и другие недостатки. Уверен, у меня куча ужасных привычек.
— Да. С тобой должно быть что-то ужасно не так, — упорствует она.
— Так что с ним такое?
Моя сестра влезает, только что подойдя к нам.
— Пододвинь стул, дорогая. Но я надеюсь, что у тебя впереди вся ночь.
Я закатываю глаза, указывая на брюнетку за стойкой.
— Слоун, это моя сестра, Трули.
Трули протягивает руку Слоун.
— А вы, должно быть, знаменитая Слоун Элизабет.
— Знаменитая? — Слоун с любопытством смотрит на меня, потом снова на сестру.
— Приятно познакомиться.
— Рада с тобой познакомиться, и ты действительно известна. Он не перестает говорить о тебе.
Я смотрю на свою сестру.
— Спасибо, Трули, — сухо говорю я.
Она пожимает плечами, берет салфетки и засовывает их в салфетницу.
— Для этого и существуют сестры. — Она наклоняет голову к Слоун. — Что тебе предложить?
— Бокал шампанского.
Я тут же задаюсь вопросом, как напиток будет ощущаться на губах Слоун.
— А тебе виски, полагаю? — Трули спрашивает меня.
— Звучит неплохо.
Когда Трули берет бутылки, Слоун барабанит пальцами по барной стойке. Ее ногти не покрыты лаком, и мне нравится эта деталь в ней. Она — женщина, которая работает руками, и лак ей не подойдет.
— Пытливые умы хотят знать. Что ты ей обо мне рассказал?
— Я вроде упоминал о тебе еще давно.
— И что же?
— О, ты знаешь. Познакомился с девушкой. Она потрясающая. Я не могу перестать думать о ней.
— Серьезно? — она улыбается.
— Да, правда.
— Мне нравится, что ты ей сказал.
То, как Слоун смотрит на меня, то, как она произносит эти слова, посылает заряд через мое тело. Это заставляет остальной клуб исчезнуть.
— Почему тебе это нравится?
Она на дюйм приблизилась.
— Я сделала то же самое. Я рассказала своей подруге Пайпер.
Я выгибаю бровь, мне нравится эта информация.
— И что же ты ей сказала?
Она проводит пальцем по краю стойки.
— Был один парень…
— И?
Слоун качает головой, в ее глазах появляется легкая ностальгия, а тон становится задумчивым.
— Ты знаешь, что случилось.
Я вздыхаю.
— Я знаю, что произошло. И я сказал об этом своей сестре. Я рассказал, как был опустошен, когда вошел в кабинет твоего отца на мое второе собеседование и увидел твою фотографию на его столе. Такой вид пощечины — узнать, что женщина, которую я хотел, под запретом. — Я делаю паузу, тяжело выдыхая. — И все еще есть.
Слоун хмурится.
— Да. Так что, возможно, мы его нашли.
— Что?
— Недостаток, — печально говорит она. — Я дочь твоего делового партнера, и это ничего не меняет.
— И твой отец ни раз давал понять, что ты под запретом.
— Он считает, что никто не годится для его дочери.
— Он определенно в это верит. И в довершение всего, ты тоже в некотором роде мой деловой партнер.
Она бросает на меня взгляд.
— Отлично. Спасибо, что напомнил.
Я улыбаюсь.
— О чем я только думала? Мы должны отпраздновать твое большое огромное пожертвование. К черту все это печальное дерьмо.
— Вот именно. Сегодняшний вечер не о прошлом и ни о том, что могло бы быть.
Трули возвращается с нашими напитками, протягивая шампанское Слоун, затем скотч мне, а потом исчезает.
Я поднимаю бокал, и Слоун делает то же самое.
— За новые возможности, — предлагаю я.
— И убедился, что ты не попытаешься поцеловать меня сегодня.
Она со смехом чокается своим бокалом о мой.
— Я выпью за то, чтобы ты не пытался меня поцеловать. Вот так.
— Тогда давай выпьем за то, чтобы быть друзьями.
— Мы определенно можем быть друзьями. — Она допивает шампанское. — За торжество. За дружбу. За новые времена.
Не в силах сопротивляться, я наклоняюсь немного ближе, получая эйфорию от того, что нахожусь в нескольких дюймах от этой женщины.
— Мне очень нравится, как это звучит.
Кто-то прочищает горло. Голос прорезает тепло, которое мы излучаем.
— Вам, ребята, надо снять комнату.
Я указываю большим пальцем на сестру.
— Не обращай внимание на нее. Это то, что я делаю всю свою жизнь.
— А-а-а. Ты никогда не игнорировал меня, — говорит Трули, кладя руки на стойку.
— В том-то и проблема. Я тот маленький голосок на твоем плече.
Слоун встречается взглядом с Трули.
— Я рада, что ты его сестра. Думаю, ему нужен кто-то вроде тебя, чтобы держать его в узде.
Слоун поворачивается ко мне, удовлетворенно сжав губы.
— Потому что я разгадал твой недостаток.
— И какой же?
Ее глаза озорно мерцают.
— Ты не всегда слушаешь этот тихий голос.
По-настоящему хихикает.
— О, дорогая, нет ничего более правдивого, чем это.
И это так, потому что сегодня вечером я слушаю другой голос.
ГЛАВА 18
Этот голос говорит: Познакомься с ней.
Как только моя сестра направляется к концу стойки, Слоун ставит свой бокал, скрещивает ноги и потирает ладони.
— Расскажи мне, чем ты занимался. Как ты жил последние несколько лет. Время от времени я сталкиваюсь с тобой, и, очевидно, я видела тебя на работе в течение последней недели, но я хочу знать, как твои дела. Как твоя мама?
Мы наверстываем упущенное, и это гораздо лучше, чем говорить о работе. Черт, может быть, именно это нам и нужно — этой ночью воссоединиться на новом уровне. Воссоединиться как коллеги или, возможно, даже как друзья. Опасно думать о чем-то другом.
Я говорю ей, что моя мама отошла от сочинительства песен и занимается тем, что она действительно любит — дрессировкой собак. Ее собственных собак. Я спрашиваю Слоун о Бруклине, и она рассказывает мне о своей крошечной квартире, как она делает все возможное, чтобы освободить место для своего ноутбука и носков, но это все.
— Когда ты начала шить носки?
— Несколько лет назад. Это забавный способ снять стресс. Что-то, чем я могу себя занять.
— Похоже, тебе нравится быть занятой.
Она улыбается.
— Определенно.
— И дело с носками продвигается? — игриво спрашиваю я.
Она подмигивает.
— Это моя побочная суета. Носки с девизами. Это приносит несколько лишних долларов, так что не могу жаловаться. Расскажи мне больше о клинике и о том, как это было.