Страница 73 из 77
Следует повторить, что любые незаконные групповые формирования в лагерях, какими бы опасными они ни были, сразу давали человеку ощущение защищенности. Большинство из тех, кто сопротивлялся сотрудничеству и членству в группах и работал самостоятельно, поддались отчаянию и поражению. Те, кто предал своих товарищей. обычно делали это после того, как они прошли долгий период изоляции, не обязательно вынужденной, но часто вызванной их собственной особой структурой характера.
Человеческий контакт с надежным источником необходим больше, чем хлеб, чтобы поддерживать дух свободы и сопричастности. Во время Второй мировой войны антинацистское подполье жило ежедневными радионовостями из свободной Англии. Даже сейчас есть люди в рабстве и бедствии, которые живут теми немногими сообщениями, которые мы можем им передать. «Голос Америки» и «Радио Свободная Европа» выполняют огромную функцию по поднятию морального духа в странах, где тоталитарный эфир приводит к отчаянию.
В нашей сегодняшней борьбе с «промыванием мозгов» разумная подготовка к тому, что заключенный должен ожидать, и простое понимание тактики врага являются величайшей помощью. Во-первых, это подорвет политическую стратегию противника; никто не поверит его лживым обвинениям. Во-вторых, жертвы «промывания мозгов» больше не будут страдать от парализующего недоумения тех, кто внезапно попадает в незнакомую ситуацию. Возможно, мы также должны посоветовать нашим солдатам под принуждением слишком много признаваться, сбивать с толку инквизитора и перенимать вражескую стратегию замешательства, лжи и обмана, чтобы привести его в отчаяние. Это предложение также было сделано контр-адмиралом Д. В. Галереей ВМС США.
В тех случаях, когда жертвы ментоцида делали это, инквизиторы часто умоляли своих жертв снова стать рациональными; сам мучитель был встревожен и огорчен притворным сумасшествием своей жертвы. Важнейшее значение имеет осознание жертвой того, что другие люди знают и понимают, что происходит, что есть тыл, знакомый с его одинокой борьбой и мучениями.
Если он поддастся, он должен знать, что другие понимают, что он не может нести полную ответственность за свое поведение. Его мозг хотел сопротивляться, его разум хотел сказать «нет», но в конце концов все в его теле действовало против него. Это жуткое и странное переживание — осознание того, что помимо своей воли человек потерял свободу мыслительного действия. Это опыт, который достаточное давление может сделать знакомым большинству мужчин:
Являются ли последствия «промывания мозгов» временными? Есть разница между молодыми людьми, мысли которых еще могут быть сформированы в постоянные модели мышления, и взрослыми, чьи модели уже сформированы бесплатным образованием. Для зрелых людей «промывание мозгов» — это искусственный кошмар, который они часто могут отбросить, как только вернутся на свободную территорию. У некоторых это может оставить длительные шрамы депрессии и унижения, но постепенно чары спадают в атмосфере, где царит свобода.
Во время и сразу после Второй мировой войны те участники сопротивления, которые потеряли ориентацию под влиянием нацистского террора, заставили психиатров столкнуться с новой проблемой, проблемой временно изменившейся личности.
Очевидно, что террор в тюрьмах и концентрационных лагерях не только сделал некоторых безропотными пособниками, но они вышли из своего испытания потерянными душами, полными вины и раскаяния и неспособными смотреть в глаза себе как полноценным гражданам. Даже почетное официальное освобождение от ответственности, предоставленное им специальным судом, не всегда могло восстановить их чувство собственного достоинства. Прежде чем принять себя, им пришлось пройти через медленный и трудный психологический процесс избавления от кошмарного умственного смятения, в которое они были брошены.
Во время психотерапии некоторым из них пришлось вспомнить и пережить еще раз пережитый ими ужас: их первоначальную борьбу против мысленного обеда их инквизиторов, постепенный паралич воли, их окончательное подчинение. Это была тонкая внутренняя борьба между их чувством вины и желанием вновь заявить о себе. Эмоциональные всплески сменялись мыслями о самоубийстве как последнем бегстве от своего позора. После того, как они выплеснули свои сдерживаемые эмоции, терапевт смог убедить их, что у каждого есть свои физические и психологические пределы выносливости. С этого момента они могли свободно выражать себя как независимые человеческие существа со смесью как отрицательных, так и положительных качеств.
В одном случае с молодым человеком, который провел годы в концентрационном лагере после тщательного промывания мозгов нацистами, процесс реабилитации длился почти два года. Жертва вышла из него без душевных шрамов и даже укрепилась своим горьким опытом.
Я убежден, что в случае заключенных, которые годами находились в тоталитарной тюрьме и, следовательно, были политически обусловлены, катарсический, психотерапевтический подход поможет им снова обрести свое прежнее внутреннее «я». Угрозы и агрессивные обсуждения были бы лишь продолжением того же принудительного процесса «промывания мозгов», который использовали их тюремщики. Лучшей терапией для них является ежедневный контакт и обмен со свободным, демократическим миром, что мы видели во многих случаях с бывшими узниками тоталитарной машины. Бесплатный воздух для них лучшая терапия!
Для миллионов детей, которые с пеленок втиснуты в рамки психической автоматизации, такой возможности свободы не существует. Для них нет другого мира, нет других верований; есть только всепоглощающий тоталитарный Молох, в служении которому оправдываются все средства и каждое дело.
Промыватели мозгов очень наивны, полагая, что насильственное преобразование сознания — превращение капиталистических заключенных в коммунистических пропагандистов — будет постоянным. Первые несколько недель после возвращения в нормальную среду бывший заключенный будет говорить на том языке, которому его «научили». Он продекламирует свою пьесу, но потом, часто неожиданно и неожиданно, к нему возвращается его прежнее «я». Если у жертвы будет возможность расследовать и изучить коммунистическую пропаганду и обвинения, весь искусственный кошмар отпадет. По этой причине тюремщики стараются не отпускать сразу всех новообращенных. Некоторые должны остаться в качестве заложников, чтобы гарантировать, что освобожденные не раскроют весь заговор и тем самым не подвергнут опасности своих друзей в тюрьме. Те, кто говорят правду по возвращении домой, чувствуют себя виноватыми, потому что их разоблачения могут подвергнуть заложников еще большим пыткам.
Я был очарован своеобразной чертой характера, которая делает его мужественным и выносливым. В своем исследовании проблемы времени я назвал это ощущением непрерывности, осознанием того, что наши переживания сейчас связаны не только с нашими переживаниями из прошлого, но также с нашим образом и фантазией о будущем. Мы живем в мире, где принимаем слишком много реальных событий, не задаваясь вопросом, почему и для чего все это происходит. Тех, кто думает о планировании будущего, насмешливо называют утопистами, как будто идея утопии не всегда рождалась из человеческого стремления. Наши предки верили в будущее, в пришествие Христа, в пришествие мессий, в Царствие Божие. Они предвидели и работали для лучшей эпохи. Люди в концлагерях, верившие в будущее, верившие в план, умевшие видеть свое настоящее бедствие как маленькую цепочку между прошлым и будущим, могли лучше переносить свои временные страдания.
Я имел честь знать людей, принадлежащих к немногим ядрам силы и способных делать больше, чем пассивно существовать и заимствовать силу у других. Они смогли мужественно жить в экстремальных условиях нацистского концлагеря. Они приняли лагерь и преследование как вызов к их уму. Физическая боль их не коснулась. Ненормальные обстоятельства стимулировали их дух; они жили вне обстоятельств. Боевой дух этих людей вдохновлял других; они жили, укрепляя и помогая другим. Они приняли amor fati Спинозы, любовь и принятие судьбы. Они являются живым доказательством того, что разум может быть сильнее тела.