Страница 18 из 43
В итоге визита пришли к компромиссу — Накасонэ поддержал позицию США в вопросе контроля над вооружениями и подтвердил позицию Японии по вопросу нового раунда переговоров в рамках ГАТТ в ответ на более скромные притязания американцев в экономической области, чем того требовали наиболее решительные круги в администрации США.
ЕЭС: «ахиллесова пята»
третьего центра империализма
За 1970-е годы Европейское экономическое сообщество почти догнало Соединенные Штаты по доле в промышленном производстве некапиталистического мира, а по удельному весу во внешней торювле обгоняет их в два с половиной раза. ЕЭС превратилось в мощный фактор экономики и политики современного империализма. С переходом некоторых прав формирования внешнеторговой политики от отдельных стран к Комиссии Сообщества увеличился дипломатический вес этой организации в международных переговорах. Способность ЕЭС проводить в какой-то мере согласованную торговую политику по отношению к третьим странам укрепляет его позиции в межимпериалистическом соперничестве. На «токийском раунде» ГАТТ «Общий рынок» имел «единый голос» в лице Комиссии, она представляет Сообщество на сессиях ЮНКТАД и других форумах, где обсуждаются отношения между развитыми и развивающимися государствами.
В то же время выработка общей линии поведения Сообщества на международных форумах наталкивается на большие трудности. Политически ЕЭС представляет собой объединение суверенных государств, в каждом из которых внешнеэкономическая политика вырабатывается как компромисс между интересами отдельных групп предпринимателей. Затем уже на совещаниях министров или встрече в верхах определяется общая линия «десятки». Впрочем, малые страны редко могут направить политику в желательное для них русло в случае несогласия с определяющейся политической линией Сообщества. Единственный шанс на успех — примкнуть к кому-либо из «большой тройки» — Великобритании, ФРГ, Франции в случае расхождения интересов между «тремя китами» Сообщества. Отсутствие политического единства в рядах Сообщества — пока подобно «ахиллесовой пяте» в дипломатическом споре с США или Японией. Каждый из трех китов стремится использовать свой «дипломатический вес» для решения собственных проблем.
ФРГ: лидерство в Европе «двух скоростей»
ФРГ в Сообществе чаще всего берет на себя роль творца политических компромиссов. Но больше всего западногерманские дипломаты заняты своими домашними заботами: укреплением международных позиций промышленных воротил концернов «Флик», «Крупп», «Клекнер», «Тиссен», «Фольксваген» и др Обеспечить рынки сбыта для ориентированной на экспорт промышленности в значительной мере удалось посредством создания таможенного союза в рамках ЕЭС. Римский договор 1957 г. о создании ЕЭС был, грубо говоря, компромиссом между интересами сельскохозяйственных кругов Франции и западногерманской промышленности.
Теперь многие исследователи приходят к выводу, что уже в самой природе такого компромисса лежал выигрыш ФРГ. Хотя Франция и получила первоначально в денежном выражении больше выгод от полученных ее сельским хозяйством преимуществ, это были преимущества, так сказать, «вчерашнего дня» — сохранение жизнеспособности отрасли, обреченной самим ходом научно-технического прогресса. В то же время ФРГ получила возможность расширения экспансии наиболее передовых отраслей своей экономики. В результате рос не только экономический, но и политический вес Федеративной республики в Сообществе.
Одна треть промышленного потенциала ЕЭС — один этот показатель говорит о многом. Однако западногерманская дипломатия не слишком выпячивала этот свой экономический козырь. Тень гитлеровской Германии тяжело падала на чашу весов, когда дело касалось международного влияния ФРГ. С этой точки зрения франко-германский альянс давал ФРГ определенные преимущества: дружественные связи со страной-победительницей как бы заслоняли прошлое. Но, главное, утвердиться в рамках политически объединенного на основе федерации государств Сообщества. Раствориться в этой политической общности ФРГ не опасается.
Экономически это самое сильное государство. Европейская валютная система ориентируется на марку, которая потихоньку становится и мировой резервной валютой. Центральные банки многих стран, устав от бесконечных взлетов и падений доллара, начали часть своих валютных резервов переводить в западногерманские марки. До последнего времени ФРГ к такой роли марки не особенно стремилась. Функции резервной валюты чреваты опасностью инфляции, а инфляция — враг номер один в экономической политике Бонна на протяжении почти всего послевоенного периода. Покупка иностранцами ценных бумаг западногерманского казначейства, выраженных в марках, была запрещена вплоть до начала 1980-х годов. Теперь эти ограничения сняты, и боннские эмиссары уже призывали страны Ближнего Востока вкладывать нефтяные деньги в облигации Федерального казначейства.
Западногерманское руководство постоянно ратовало за ускорение темпов интеграции, выдвигало идею «Европы двух скоростей», согласно которой интеграционные мероприятия можно осуществлять разновременно, по мере готовности стран к таким действиям. В «первый эшелон» приглашались, кроме ФРГ, Франция, страны Бенилюкса. Великобританию канцлер Шмидт опустил в перечне государств, «заслуживающих доверия», чем надолго вызвал охлаждение в англо-германских отношениях.
Пришедшее к власти в ФРГ в 1983 г. коалиционное правительство буржуазных партий ХДС/ХСС и СвДП но только продолжило курс социал-демократов, но и объявило устами канцлера Коля, что свою историческую задачу оно видит в энергичном продвижении идеи объединения Западной Европы.
Боннская дипломатия провела большую работу на Европейском Совете в Штутгарте в июне 1983 г. для того, чтобы была принята декларация по Европейскому союзу и чтобы в ней была провозглашена конечная цель ЕЭС — создание «единой Европы». Таким образом, ФРГ рассчитывает добиться лидерства в рамках Сообщества, усилить свое политическое влияние, опираясь на экономическую мощь. Цель, как мы видим, аналогична японской, но решаемая совершенно другим способом.
Франция:
автономия в условиях «взаимозависимости»
Франция в послевоенный период, особенно после прихода в 1958 г. к власти генерала де Голля, проводила гибкую линию на мировой арене, активно использовала такие политические козыри, как положение державы-победительницы во второй мировой войне, постоянного члена Совета Безопасности ООН, статус ядерной державы, позволяющие ей быть участницей решения важных международных проблем.
Генерал де Голль стремился вернуть былое величие Франций в международных делах. Сильная национальная экономика — вот средство, на которое сделал ставку Париж. Задачей французской дипломатии в тот период было использовать имеющиеся в руках политические козыри и не допустить нарушения равновесия сил в Западной Европе, пока Франция не завершит перестройки своей промышленности.
Двукратный отказ принять в Сообщество Великобританию, который многие объясняли «чудачествами генерала», имел, однако, вполне определенную экономическую подоплеку. В Елисейском дворце не торопились увидеть «туманного Альбиона» среди членов ЕЭС. Там решили, что следует выждать, пока Франция усилится, а Великобритания, наоборот, ослабнет.
Франция пыталась поставить под контроль внешнеэкономические связи таким образом, чтобы в максимальной степени сохранить управление национальной экономикой в условиях взаимозависимости. Как следствие внешнеэкономическая политика была подчинена росту национальной экономики. Ряд отраслей, признанных ключевыми, находился под особой преференциальной защитой. Другим, менее важным, но «чувствительным» в политическом отношении секторам промышленности, так же как и сельскому хозяйству, предоставлялись субсидии, но уже по социальным соображениям. В отличие от ФРГ французское правительство стояло на позициях дирижизма, полагая, что «свободную игру рыночных сил» необходимо регулировать. Связи с основными торговыми партнерами корректировались посредством двусторонних переговоров на уровне правительств или специальными мерами по управлению импортом.