Страница 3 из 7
Как обоснованно считал глава Петербургской школы философии права Л. И. Петражицкий, «некоторые определяют источники правка, как формы создания права, другие, как основания возникновения права, третьи, как факторы, обосновывающие право в объективном смысле, четвертые, как признаки обязательности юридических норм, пятые, как различные формы выражения права, но «учения об источниках права не выдерживают научной критики и даже представляют странное и ненормальное с элементарно-логической точки зрения явление», «если бы зоологи стали называть собак, кошек и т. д. “источниками животных” и спорить по этому поводу…, то это представляло бы явления мысли, совершенно однородные с тем, которые имеются в теперешнем правоведении в области учения о т. и. источниках права»[8].
Ученый также указывал, что «исследователи “источников русского права” полагают, следуя традиционному общему учению об источниках права, что все русское право (т. е. официальное право) сводится к трем “источникам”: законам (т. е. государственным законам), обычному праву и судебной практике. Но это весьма далеко от соответствия действительности… Ибо, во-первых, состав официального позитивного права русского государства… отличается чрезвычайной сложностью и пестротой не только по содержанию, но и по обилию и разнообразию “источников”, видов и разновидностей, позитивного права. Во-вторых, Россия может быть вместе с тем названа царством интуитивного права по преимуществу»[9].
Л. И. Петражицкий выделял несколько видов позитивного права, в том числе: законное право, обычное право, право судебной практики и право отдельных преюдиций (объединяя их термином «преюдициальное право»), юдициальное право (т. е. право судебных решений), книжное право, право принятых в науке мнений (communis doctorum opinio), право учений отдельных юристов или их групп, право юридической экспертизы, право изречений религиозно-этических авторитетов (основателей религий, пророков, апостолов, отцов церкви и т. д.), право религиозно-авторитетных примеров и образцов поведения, договорное право, право односторонних обещаний, программное право (право программ и сообщений о будущих действиях), признанное право (т. е. право, ссылающееся на признание обязанной стороны), прецедентное право, право юридических поговорок и пословиц, общенародное право («вездесуществующее» право) и т. п., «неопределенно-позитивное» право[10].
В реалистическом контексте применяется широкий подход, который предполагает существование достаточного количества источников нормативности с разным родовым и видовым соотношением, которые в обобщенном виде допустимо классифицировать следующим образом[11]:
1. Правовые обычаи, в том числе традиции, обычаи делового оборота, деловые обыкновения, торговые обычаи.
2. Правовые мифы, в том числе легенды с элементами нормативности.
3. Религии, в том числе религиозные тексты, их интерпретации, устные правила, нормы, идеи и практики атеистов и агностиков.
4. Мораль (варианты морали), в том числе прокламированные ⁄ признанные представления о добре и зле, демонстративные моральные принципы («скрепы», «традиционные ценности» и т. д.), нормативные акты (Моральный кодекс строителя коммунизма, кодексы профессиональной этики и т. и.), гуманитарные воззрения (совесть, этика, нравственность).
5. Индивидуальные нормативные системы, в том числе разум, правосознание, интуитивное (индивидуальное ⁄ субъективное) право, ценности.
6. Корпоративные нормы.
7. Договоры нормативного содержания.
8. Акты поселений ⁄ муниципальных образований.
9. Нормы политических партий.
10. Нормы «освободительных» движений, в том числе запрещенных в отдельных юрисдикциях.
11. Нормы преступных сообществ.
12. Юридическая практика, в том числе обзоры и обобщения юридической практики, «пилотные» решения, типические и новаторские правоприменительные акты, отражающие юридическую практику и ее тенденции, типовые решения правоприменителей (образцы, проекты, шаблоны, бланки юридических документов, «юридические рыбы»).
13. Прецеденты (нормативные акты высших судов, вынесенные по конкретным делам, имеющие обязательную силу для нижестоящих судов по аналогичным правоотношениям).
14. Прецеденты толкования (акты официального нормативного толкования органов судебной власти).
15. Нормы международного права.
16. Наука, в том числе принципы права, результаты научных исследований, доктринальное толкование нормативных актов (например, широко используемые комментарии к кодексам), образовательные программы, учебно-методическая литература, результаты экспертной деятельности.
17. Правоприменительные доктрины, в том числе правовая идеология, пропаганда соблюдения законодательства в целом, актуализация определенных институтов права.
18. Формы непосредственного волеизъявления населения, в том числе референдумы, опросы, плебисциты.
19. Нормативно-правовые акты, в том числе конституции государств, законы государств (субъектов федераций), нормативные акты правительств (правительств субъектов федераций), министерств и ведомств, президентов и глав субъектов федераций.
Далее представлено более детальное описание некоторых из перечисленных источников нормативности: правовых обычаев, правовых мифов, религий, индивидуальных нормативных систем, норм преступных сообществ, юридической практики, прецедентов, прецедентов толкования (актов официального нормативного толкования), нормативно-правовых актов.
§ 1.1. Правовой обычай
Правовой обычай – исторически первый источник права, возникший в догосударственный период функционирования обществ. Обычное право в человеческих обществах действует на протяжении тысячелетий, обычаем становится правило поведения, сложившееся в течение длительного времени в результате многократного повторения человеческих практик. Обычай возникает из опыта жизнедеятельности больших групп, укореняется в массовом сознании. Обособление обычая от ритуала и обряда происходит на стадии наделения субъектов взаимными правами и обязанности.
Частью обычая или наряду с обычаем (в зависимости от позиции исследователя) регуляторами человеческих отношений выступают традиции, деловые обыкновения, обычаи делового оборота, торговые обычаи.
Традиция – стихийно складывающаяся система образцов поведения, передаваемая через поколения, основанная на этнических, территориальных и профессиональных стереотипах. Традиции носят обобщенный, менее строгий характер по сравнению с обычаями, регулируют больший круг общественных отношений.
Обычаи делового оборота, деловые обыкновения, торговые обычаи являются разновидностями правового обычая в сфере предпринимательского, корпоративного и других подотраслей гражданского права. Гражданский кодекс Российской Федерации в статье 5 предусматривает возможность использования правового обычая в сфере гражданско-правовых отношений. Обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо нормативно-правовом документе или нет. Пунктом 3 статьи 28 Закона РФ от 7 июля 1993 г. № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» предусмотрено принятие третейским судом решения с учетом торговых обычаев, применяемых к рассматриваемым сделкам. Статьи 309, 438, 474, 478, 992 ГК РФ позволяют устанавливать и использовать в регулировании правоотношений между контрагентами также обычно предъявляемые требования.
Унификация деловых обычаев еще не получила должного развития в Российской Федерации, несмотря на публикации сборников торговых и портовых обычаев. Одной из трудностей использования обычаев является трудно верифицируемая способность (либо отсутствие способности) объективно и непредвзято его интерпретировать[12]. Приобретая юридические свойства, обычаи формируют протоправо, которое можно рассматривать как переходную стадию от естественного права к позитивному. Существуют различные взгляды на место обычая в современном правопорядке: например, Г. В. Мальцев утверждает, что «обычное право – это не переходная форма, а фундаментальное явление, проходящее через всю правовую историю»[13].
8
Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности ⁄ Том 2. СПб., 1907. С. 513.
9
Там же. С. 618.
10
См.: Там же. С. 511–609; Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности ⁄ Том II, 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1910. С. 516–614.
11
См. также: Тонков Е. Н. Концепция российского правового реализма и аксиологический скептицизм // Критические теории права ⁄ под ред. Е. Н. Тонкова, И. И. Осветимской. СПб., 2023. С. 178–179 и др.; Тонков Е. Н., Тонков Д. Е. Правовой реализм. СПб., 2022. С. 203 и др.; Тонков Е. Н. Правовой реализм в парадигме социологической юриспруденции // Социологическая школа права в контексте современной юриспруденции ⁄ под ред. Е. Н. Тонкова, И. Л. Честнова. СПб., 2022. С. 64–66 и др.; Тонков Е. Н. Актуализация концепции российского правового реализма // В поисках теории права ⁄ под ред. Е. Г. Самохиной, Е. Н. Тонкова. СПб., 2021. С. 113 и др.; Тонков Е. Н. Толкование права как способ его принудительной легитимации // Легитимность права ⁄ под ред. Е. Н. Тонкова, И. Л. Честнова. СПб., 2019. С. 114–115 и др.; Тонков Е. Н. Современная культура толкования права // Культуральные исследования права ⁄ под ред. И. Л. Честнова, Е. Н. Тонкова. СПб., 2018. С. 54–55 и др.
12
См. напр.: Предпринимательское право России ⁄ Белых В. С., Берсункаев Г. Э., Виниченко С. И. [и др.] ⁄ отв. ред. В. С. Белых. М., 2009. С. 55–56.
13
Мальцев Г. В. Очерки теории обычая и обычного права // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999. С. 51.