Бросок Венеры

-Значит, Зотика попала в лупанарий?

-Если и да, то не в римский. Тот, второй работорговец, долго мялся и прозрачно намекал на вознаграждение за свою откровенность. Наконец он вспомнил, что отправил её с партией рабов в Путеолы.

-Я возмещу твои расходы, Экон. Как ты думаешь, во что могла бы обойтись покупка такой рабыни? – я развязал небольшой кошель серебра, полученный от Клодии.

-В гораздо меньшую сумму, чем я вижу, - отозвался он. – А откуда это?

Я объяснил.

-Клодия – умная женщина, - заметил Экон. – Мне всё больше хочется познакомиться с ней. Я бы и познакомился, если бы не мой отец.

-Клодия при желании съест нас обоих на завтрак, высосет мозг из костей, а сами кости превратит в игральные.

-Это было бы любопытно.

-Я тебе настоятельно советую держаться Менении – и, кстати, держаться темы разговора.

-Тогда я повторю то, что уже сказал: Клодия – женщина очень умная. Здорово придумано: выкупить рабов Лукцея! Конечно, такая попытка может стоит головы…

-Даже и думать об этом не смей.

-Папа, я же пошутил. Конечно, я поеду в Пицен и выясню, можно ли найти этих рабов. А возможно, мне удастся и выяснить, что же такое им известно. И если только вообще возможно доставить их на суд – я это сделаю.

-Нет. Ничего из этого ты не сделаешь.

-Ты что же, папа, даже и не думаешь выполнять это поручение?

-Нет.

-Тогда я сам всем займусь. Конечно, седло здорово трёт – но у Менении есть средство от таких ран.

-Нет, Экон. В Пицене тебе делать нечего. Но если твоя жена умеет лечить потёртости, то ты вполне можешь их заработать в поездке в Путеолы и обратно.

-Путеолы? Папа, неужели ты хочешь, чтобы я потратил время на розыски Зотики? А в Пицене – двое кухонных рабов, которым, возможно, известно всё. Пицен – на севере, Путеолы – на юге, а до начала суда осталось три дня. Я могу съездить только в одно из этих мест и вернуться. Туда и сюда мне никак не поспеть.

-Я знаю. Поэтому сосредоточься на Зотике.

-Папа!

-Экон, ты должен сделать всё так, как я прошу.

-Похоже, папа, ты позволяешь чувствам руководить тобой.

-Чувства не имеют к этому никакого отношения.

Экон покачал головой.

-Папа, я представляю, как работает твой ум. Ты считаешь себя обязанным выкупить эту девушку. Хорошо, но ведь для этого у тебя будет уйма времени после того, как суд закончится. А что нам необходимо прямо сейчас, так это двое рабов из Пицена. Конечно, перспективы и здесь довольно туманные, с учётом всех возможных сложностей, но у нас есть хоть какой-то шанс. Так я потрачу время не впустую.

-Но ты думаешь, что потратишь его впустую, если поедешь в Путеолы, найдёшь Зотику и выяснишь, что ей известно.

-Да, это непозволительная трата времени, которого у нас очень мало. Ну что эта Зотика может знать о смерти Диона?

-Найди её для меня, Экон, - я сунул кошель ему в руки. – И вот тебе доказательство, что я руководствуюсь не чувствами. Если окажется, что девушка ничего не знает о смерти философа, если ей будет нечего тебе сообщить – не трудись покупать её. Пусть всё идёт, как идёт. Но если ей есть что сказать – купи её и привези сюда.

Он нервно перебрасывал кошель из руки в руку.

-Не играй со мной, папа. Ты ведь знаешь: я куплю её в любом случае, чтобы угодить тебе.

-Поступай, как считаешь нужным. Но лучше поторопись. Дни всё ещё коротки, и ты упускаешь самое удобное время для поездки.

Днём, как и обещала Клодия, за мной прибыли носилки – куда менее бросающиеся в глаза, чем вчерашний красно-белый паланкин. Эти носилки были прикрыты простыми шерстяными занавесками, их размер позволял двоим пассажирам сидеть лицом друг к другу. Бельбон присоединился к группе телохранителей, а я забрался внутрь и уселся напротив Хризы. Она глядела на меня с туманной улыбкой, наматывая прядь своих тёмно-рыжих волос на палец. Я подумал, что вряд ли эта девушка так юна и наивна, как кажется на первый взгляд. Носилки оторвались от земли и начали двигаться.

-Итак, - начал я, - каких конкретно действий сегодня в банях ждёт от меня Клодия?

Хриза оставила в покое свои волосы и провела пальцем по губам, будто стирая с них улыбку. Этот жест напомнил мне о её хозяйке.

-Всё очень просто. Делать тебе почти ничего и не придётся. Ты должен ждать в раздевалке, пока к тебе не подойдёт один из людей Клодии.

-Как я его узнаю?

-Он сам узнает тебя. Теперь – что касается посредника, который принесёт яд от Целия. Его зовут Публий Лициний. Ты знаком с ним?

-Не думаю.

-Неважно. Посланник Клодии укажет тебе Лициния, когда он придёт.

-А дальше?

-По плану Целия, Лициний должен передать яд одному из рабов Клодии. Но как только он это сделают, друзья Клодии схватят его и поднимут шум. Они откроют ларец с ядом и всем покажут его содержимое. А затем станут выкручивать Лицинию руки до тех пор, пока он не признается, кто прислал его.

-Почему ты так уверена, что он признается?

-Видишь ли, некоторые друзья Клодии очень хорошо умеют выкручивать руки. Причём в буквальном смысле, - она засмеялась собственной шутке.

-А от меня что требуется? Я сыщик, а не костолом.

-Ты засвидетельствуешь всё, что там произойдёт.

-Зачем?

-Клодия говорила, что ты пользуешься репутацией человека наблюдательного.

Носилки двигались вдоль восточного склона Палатина, и скоро оказались на заполненной другими носилками площади перед Сениевыми банями.

-Я подожду тебя здесь, - сказала Хриза. – Принеси мне новости сразу, как только они появятся. И постарайся вести себя там хорошо с другими мальчиками.

-Это ты о чём?

-Как будто я не знаю, что мужчины любят проделывать друг с другом в банях! – она подняла брови – и вновь напомнила мне о Клодии.

-В доме твоей хозяйки все рабы так же избалованы, как ты?

-Только её любимцы! – смеясь, Хриза ещё больше походила на ребёнка.

Я зашагал по ступеням, дав Бельбону знак следовать за мной. Прислужник на входе, получив от меня плату, вручил Бельбону полотенце. Мы вошли в длинную узкую раздевалку, вдоль стен которой тянулись ряды ниш и деревянных скамей. Посетители входили, выходили, раздевались. Полностью одетые рабы стояли без дела, поодиночке и группами, пока их хозяева занимались гимнастическими упражнениями. Всякий раз, когда открывалась тяжёлая деревянная дверь, ведущая в купальни, из-за неё доносились звуки разговора, смех и плеск воды. Я ощутил знакомый аромат бани: смесь запахов пота, пара, дыма от печей и застарелой плесени.

Некоторое время я побродил по раздевалке, ожидая, что ко мне подойдут. Наконец, я почувствовал, что в своей одежде чересчур бросаюсь в глаза. Пришлось снять тунику и отдать её Бельбону, который пристроил её в нишу у стены. Я поднял руки, и он обернул полотенце вокруг моей поясницы. Я разулся и тут же резко выдохнул: пол был горячим, он нагревался снизу.

-Знакомый вздох! – услышал я чей-то голос неподалёку. – Он напоминает стихи:этот звук тоже издаёт человек, чувствующий жар под ногами.

Я повернулся к незнакомцу и сперва просто кивнул ему, думая, что это один из посетителей. А затем увидел его лицо.

Теперь оно уже не выражало запредельного отчаяния – вместо этого на нём красовалась сардоническая улыбка. Несмотря на измождённый вид и растрёпанную бороду, это лицо было определённо красивым. Однако взгляд карих глаз казался чересчур пронзительным, чтобы его можно было выдерживать достаточно долго.

-Вчера вечером ты был у моего дома, - сказал я.

-Кажется, и в самом деле был.

Теперь всё становилось на места: это и был тот посланный от Клодии человек, с которым я должен был встретиться. Но тогда почему он крался за мной по склону Палатина, а потом сбежал? И зачем он вчера подошёл к моему дому – но, не входя в него, исчез?

-Сениевы бани всё ещё остаются лучшими в Риме, - продолжал мой собеседник, вытирая полотенцем свои мокрые волосы. Он был наг и влажен после горячей ванны, от его тела поднимались клубы пара. Его конечности были тонкими, грудь – узкой, под кожей не было ни капли жира. Я мог бы сосчитать его рёбра и сыграть барабанную дробь на тазовых костях. – Только здесь холодная вода по-настоящему холодна, а горячая – по-настоящему горяча. К тому же поблизости Форум, а значит, всегда можно встретить интересного собеседника. Но и Субура тоже поблизости, поэтому здесь хватает и черни, без которой скучно. Как, например, это распутное животное Вибенний.