Холли внутри шторма

— Любая зависимость — это зло, — заупрямился старик.

— Откуда радуги? — напомнила Тэсса.

— Да не трогала я его штаны!

— Кто шляпку спер, тот и старушку пришил, — отрезала Тэсса. — Ищи, кому выгодно и у кого есть возможность. Тебя бесит, что Лагуна подрабатывает поводырем Уильяма, и ты умеешь перемещать вещи взглядом. Упереть штаны было проще простого, да, Мэлоди? Куда ты их дела?

«Утопила в море, — шепнул Моргавр, кажется, изрядно забавляющийся, — отдам обратно».

Тэсса вернулась домой — и теперь подводный тентакль был умиротворен и доволен.

— Ты не докажешь, — пролепетала Мэлоди.

— А мне и не надо, — фыркнула Тэсса. — По-твоему, мы внутри юридического сериала? Я лично прослежу, чтобы ты отработала свое наказание.

Жаль, конечно, что нельзя спихнуть сомнительную честь конвоира на кого-то другого, но на кого? Кому захочется воевать с подростком?

— Ну, — раздалось сверху неуверенное, — не такое уж и большое преступление. Всего лишь детская шалость.

— А вы, Уильям, не мешайте мне делать из поганки человека, — отмахнулась Тэсса.

Зазвенели колокольчики — аромат детской каши, старого дерева и овсяного печенья.

— Привет, Джон, — произнесла Тэсса, — привет, крошка Артур.

— Радуги, — проскрипел сварливый Джон, — безобразие полнейшее. А ведь Бренде нужен дождь, а не эти бесполезные оптические явления.

Словно в ответ на это ворчание прогремел гром и по стеклам забили крупные капли.

Бедный Холли. Он, наверное, даже эскиз не успел набросать.

Послышалось массовое движение — люди бросились к окнам.

— Радуги! Закат! Дождь, — восхитилась Мэри Лу. — Столько всего красивого сразу!

Ее голос звучал счастливым.

Значит, Камиле не удалось уговорить Эрла отменить свадьбу.

Зря только мучилась с пиявками.

— Что творится сегодня с этой девчонкой? — озадачился Кенни. — Столько дней было солнце, а сегодня прямо фейерверк разных эмоций.

— Целуются, — наябедничал сварливый Джон. — Бедный мой Джеймс, Одри такая взбалмошная, испортит мне мальчика!

— Господи боже, — вырвалось у Деборы, — если эти двое перейдут к более серьезным занятиям, то нас просто снесет ураганом.

— А если расстанутся — то Нью-Ньюлин смоет с лица земли, — поддакнул ее муж.

— Одри, бедняжка, — проговорила Мэри Лу, — я бы на ее месте тоже горько заплакала, если бы о моем первом поцелуе тут же узнали все соседи. Все-таки это такой трепетный и нежный возраст.

— Любой возраст трепетный и нежный, — не согласился Кенни.

— Завязывали бы вы с Деревом, — посоветовала ему Тэсса, — профессор Гастингс отчасти прав. Зависимости опасны.

— Это наше личное дело, — чопорно отозвался он.

— Ладно, — Тэсса не стала спорить, памятуя о том, что почему-то эта кладбищенская колючка очень дорога Моргавру. — Кевин, друг мой, возьми, пожалуйста, зонт и приведи сюда Камилу. Мне надо с вами кое-что обсудить.

— Ладно, — ей в тон повторил Кевин, и вскоре колокольчик снова звякнул.

Мэри Лу поставила перед Тэссой луковый пирог и чашку какао.

Фрэнк стиснул ее руку. Довольно сильно.

— Послушай, — зашептал он ей на ухо, — если ты о кладбище, то не хочешь еще раз все обдумать?

— Что обдумать?

— Например, будущее тех, кто из ночи в ночь ждет своих близких под землей.

— Фрэнк, ты сбрендил? У мертвецов нет никакого будущего.

— Это бесчеловечно, Тэсса.

— Мы уже все решили, Фрэнк.

— Это ты все решила, — яростно и громко провозгласил он.

В кофейне снова стало тихо.

Тэсса жевала луковый пирог и расстраивалась.

Чертово кладбище, чертова ночь. Они будто снова овладели разумом Фрэнка, лишая его ясности мыслей.

Если все так пойдет и дальше — как они продержатся до официального решения о закрытии?

Даже если руководство на это согласится, бюрократия сожрет уйму времени.

Зря она послушала Холли и решила идти длинным путем.

И почему правильные решения всегда так сложны?

Глава 26

Радуги, дождь и закат бесновались в небе, но Камиле не было до этого никакого дела.

Она гипнотизировала взглядом темный экран мобильника.

Писать или не писать объекту своей симпатии — кажется, этот вопрос волнует девочек в пятнадцать, но никак не женщин ее возраста.

Почему она вообще должна терзаться такими глупыми сомнениями?

Есть что сказать — говори.

Есть что предложить — предлагай.

Все же очень просто.

Так откуда теперь эта нерешительность?

Эрл казался и без того глубоко несчастным и одиноким, не добавит ли она ему новых печалей?

Возможно, самое милосердное, что можно сейчас сделать, — это оставить его в покое? Он ведь понял, что не умрет от ее прикосновений. Но понял ли он, что теперь у него впервые в жизни появился выбор? Пусть крохотный, всего-то из двух женщин среди миллиардов других, но все-таки выбор?

Знает ли, что нужен Камиле?

И сдалось ли ему хоть на что-нибудь это знание?

Камила застонала и отшвырнула от себя телефон.

Потом выругалась и схватила его снова.

«Я хочу жить с тобой в доме на холме и спать с тобой, — торопливо написала она. — Мне надоела суета внизу. Если ты позволишь».

Затем она, спохватившись, добавила:

«Лучше бы тебе согласиться, иначе я Мэри Лу все космы вырву».

«Не подумай, что я на тебя давлю».

«Ты можешь делать, что хочешь».

«Но сделай так, как мне нужно».

Тут, к счастью, в дверь затарабанили до того, как Камила перешла к тяжелым угрозам.

Нервно вскочив, она бросилась открывать. Кого принесло в такую непогоду?

В дверях под ярким зонтом Мэри Лу стоял Кенни.

— Тэсса хочет тебя видеть в «Кудрявой овечке», — сообщил он.

— Я ей что, девочка на побегушках? — привычно огрызнулась Камила, потом вспомнила про телефон и про пугающие ответы, которые он мог в себе таить, и быстро нырнула под зонт.

В ожидании Тэсса очень крепко держала Фрэнка за руку, на полном серьезе опасаясь, что тот помчится на кладбище прямо сейчас.

Не могла же она драться с ним каждый вечер. Но и отпускать его к Алану тоже было страшно.

Мысли метались перепуганными птицами: как уберечь его от беды? Как защитить? Как убедить?

Перед глазами то и дело вставала Вероника в своей одержимости.

Что пошло не так?

Казалось, кладбище обрело силу, притягивая к себе скорбящих, сводя их с ума.

Стереть все знаки, запечатать могилы и наплевать на Управление — вот что хотелось сделать сильнее всего.

Но и Холли был прав. Она не могла больше поступать как инквизитор.

Она должна учиться быть человеком, а это значит — подчиняться человеческим законам.

Зазвенел колокольчик, и к запаху стирального порошка Кевина добавился кофейный привкус.

— Привет, Камила, — сказала Тэсса. Вежливость. Люди проявляют вежливость, когда просят о помощи.

— Я знала! — с ликованием в голосе вскричала та. — Я так и знала, что однажды преступный взгляд Фрэнка достанет тебя до печенок и ты захочешь спрятаться от него. Что, так и будешь ходить с шарфом на глазах до конца своих грешных дней?

— Я подцепила вирус Медузы Горгоны, — ответила Тэсса, — и теперь каждый, на кого упадет мой взгляд, превращается в камень. Однако не могла бы ты присесть? Я нуждаюсь в твоих профессиональных навыках.

— Что? — удивилась Камила, и стул под ней крякнул. — Вот как ты теперь запела?

— Всем внимание! — повысила голос Тэсса. — Я твердо намерена закрыть кладбище Вечного утешения. Никаких больше покойников, выползающих из-под земли.

Пальцы Фрэнка дрогнули и сжались крепче.

Он причинял ей боль.

Кофейня тут же наполнилась гулом голосов, а чат деревни запикал сообщениями — кто-то уже строчил туда новости.

— Я запущу стрим, — решила Мэри Лу.

— Я тут при чем? — холодно процедила Камила. — Мне дела нет до таких пустяков.

— Ты умеешь работать с информацией, в прошлом провела масштабное исследование об аномалиях Нью-Ньюлина, у тебя аналитический склад ума и дар убеждения. Я очень прошу тебя подготовить хорошее обоснование для Управления кладбищами.