Здравствуй, Аннабелль

Дотащив два чемодана собственными усилиями по лестнице, девушка отдышалась.

— Весь дом с собой сложила, это точно! — рассмеялась Лилиан. — Забудешь что-то – я пришлю. Деньги взяла?

— Взяла, мама! На миллион раз все проверила.

— Проверь в миллион первый. Я пополнила тебе счёт, там четыре тысячи долларов, надеюсь, хватит на первое время. Позвони, если вдруг не будет хватать, переведем.

— Мам, — улыбнулась Аннабелль, — спасибо.

Тело покрылось мурашками. От предвкушения сосало под ложечкой. Аннабелль ощущала себя ужасно взрослой – будет жить вдалеке от дома, тусоваться днями напролёт, никто не будет указывать как выглядеть и что делать.

— Да не за что. Ронан приехал, вызвался отвезти тебя. Позвонил с утра пораньше, взбаламутил. Такая погода, просто чудовище! — выругалась Лилиан, выглядывая на улицу.

— Кто? Ронан? — подавилась Аннабелль. — Как?

Серый Мерседес Ронана стоял перед забором. Аннабелль прокашлялась – она ожидала увидеть кого угодно, но не Ронана Воттерса-Кляйна в тот момент. Парень прибежал к ней, поздоровался с ее мамой и повез чемоданы в сторону авто.

— Привет, принцесса, — приобняв Аннабелль, сказал Ронан. — Готова?

— Привет. Готова. А где Уилл? Он обещал приехать,— обеспокоенно спросила девушка.

— Я не смог его разбудить, — рассмеялся парень, — мама сказала – он всю ночь могу уснуть, уснул под утро, сейчас спит, как убитый.

— Черт, — сглотнула Аннабелль подступающую к горлу слюну, — он, наверное, не захотел приезжать, да? Скажи честно.

— Аннабелль...— закатил глаза Ронан.

— Ронан, жаль, ты не можешь поехать с ней. Одному тебе я ее доверяю, — махнула рукой Лилиан. — Свяжется небось с какими-нибудь недоумками, это же Аннабелль. Она может.

— Ма-аам, — растянула она, — ты нас смущаешь. Ронан почти женат.

Ронан косо посмотрел на Аннабелль, потерев переносицу.

— С чего ты взяла?

— А как же Дарсия? Разве вы ещё не женитесь? — язвительно проговорила девушка.

— Еще не женимся, много работаем. Видимся раз в день перед сном. Садись в машину, мы опаздываем. Пока ты собиралась, дождь опять пошёл, — сказал Ронан, тяжело вздохнув.

— Будете ругаться — я с вами поеду, — вставила Лилиан, потрепав Ронана по голове, — живо успокаивайтесь.

— Мам, буду скучать, — приобняв Лилиан, сказала Аннабелль, — всегда старалась быть лучшей, прости, но не получилось. Это очень сложно.

— Почему ты говоришь об этом сейчас...Глупышка! Звони почаще, не забывай нас с папой!

— Хорошо! Мам, обязательно буду звонить.

Соврала.

Она больше не собиралась звонить. И приезжать тоже не собиралась. Кем бы мама не притворялась, она скоро станет собой и начнёт унижать ее. Надо поскорее убежать.

Убежать от себя.

Не сумев сдержать слез, Морган забралась в машину. Дождь хлынул стеной, мама забежала под навес и долго-долго махала. Так просто. Дом становился точкой.

А казалось - столько усилий нужно было предпринять, чтобы уехать из дома? Или потом это чувство нагонит?

Ронан напевал какую-то знакомую песню, сосредоточившись на дороге. Стеклоочистители сбивали капли, но их силы и скорости оказалось недостаточно — видимость становилась нулевой. Девушка молчала, а парень сжимал руль до безумия крепко. На самом деле, Аннабелль ощущала себя как в дурацком сне. Куда она ехала? В аэропорт? Зачем? Почему не остаться дома и забыть все это, будто ничего и не было? Разве нельзя было заснуть, а проснуться в прошлом, где принимала дурацкое решение – сбежать? Наконец, из тишины молодых людей вывел посторонний шум – о машину что-то ударилось.

Девушка завизжала.

— Черт, — выругался Ронан, — какого...Ну, только не это. Пойду посмотрю, что там за бортом. С таким дождём – пора пересаживаться на корабль.

Ронан вышел из машины, Аннабелль поплелась за ним, накинув капюшон. Парень стоял справа от водительской двери, и смотрел на окровавленную птицу, лежащую на дороге.

— Бедняжка, — сказала Аннабелль, — сбилась с пути.

— Плохой знак, — сказал Ронан, — сколько тебе надо еще доказательств, чтобы ты поняла – не надо никуда лететь? Аж птицы под колёса бросаются.

Аннабелль насупилась.

— Почему ты ведешь себя, как ворчливый дед?

— Это была шутка, — холодно ответил парень, — но в каждой шутки есть доля правды. Вот, скажи мне. Куда вы летите? Ты хотя бы знаешь?

— Знаю. В Берлин, — безропотно ответила девушка, — никто больше об этом не знает, кроме нас, теперь троих. Не говори родителям.

— Ты всем соврала?

— Да, ради вашего же блага.

Ронан драматично захлопал в ладоши, натянув на голову капюшон.

— «Ради нашего блага». Обалдеть. Решила за нас всех, что лучше нам всем не знать, куда ты едешь. А если с тобой что-то случится? Ты подумала об этом? А если твой этот Адам не такой уж лапочка?

— Ничего не случится. Ты сейчас преувеличиваешь.

— Откуда ты знаешь?

— Адам ни разу не подводил меня. У нас не идеальные отношения, но он всегда объяснялся.

— Ладно, бесполезно. Останься здесь. Здесь будет лучше. Сохрани хотя бы то, что есть.

— Ради чего? — спросила Аннабелль. — Зачем?

— Да ради себя хотя бы, — хриплым голосом сказал Ронан.

— Я уже все решила.

— Аннабелль, я ненавижу учить других, но ты...ошибаешься. Чем там будет лучше? В незнакомом городе, где некуда пойти. С человеком, который может бросить в любую минуту. Слишком сильно полагаешься на себя. Аннабелль, тебе всего восемнадцать. Скажи мне, куда ты побежала?

— Сколько времени понадобилось тебе, чтобы забыть все на свете и уехать в Лос-Анджелес?

Рот Ронана разъехался в кривой улыбке. Морган тянула руки к парню, чтобы прижать, обнять и долго не отпускать. Такого, как в ту минуту Ронана, Аннабелль никогда не видела. Напряжение разрывало его на части. Одна из них, как будто бы, рвалась к девушке, хотела ее оставить на месте, а вторая – возненавидела ее и мечтала забыть.

— Ты ребенок, ты еще ребенок, детский лепет, — шепотом произнёс Воттерс – Кляйн, — и я не знаю, как с тобой быть.

Деревья злобно зашипели. Каждый листочек, на каждой ветке, так и перешептывался с другим. Бесконечный шум, вспышки молний, разъедающие небо, ветер, срывающий рекламы с щитов. Холодный дождь хлестал девушку по лицу, пока она дрожала от холода. Ей стало невыносимо больно смотреть на своего лучшего друга. Промокший насквозь, продрогший и обезумевший от эмоций.

— Боже, Ронан, я ни в чем не виновата. Я просто хочу по-другому, — уже не сдерживая слез, сказала Аннабелль, — оставь меня в покое. Когда мне правда нужна была помощь, я не знаю где ты был.

— А почему тогда нельзя цивильно сказать семье? «Мам, пап, я влюбилась в идиота и он вселил в голову дурацкую мысль, что надо обязательно бегать от всех проблем»? У тебя отец - полицейский, забыла?

— А я, что, исчезать собираюсь? Он меня в Интерпол объявит, как особо опасную преступницу, м? И даже если приедет и силком попытается увезти, вернуть меня в Монреаль можно будет только через мой труп.

— Аннабелль, — ухмыльнулся Ронан, — детский сад!

Аннабелль покачала головой, скрестив руки на груди.

— Мне нужно время. Я вернусь.

— Главное, знаешь, не проснуться через пару лет и не понять, что все ушло напрасно, а жизнь могла бы сложиться по-другому. Именно поэтому я уехал в Лос-Анджелес — ведь потом я бы пожалел, что отказался. Я просто хотел начать все заново, а другие...

Аннабелль взглядом попросила Ронана остановиться. Она стояла напротив него, почти не дыша. Видя его таким взвинченным и взволнованным, девушка уже не сдерживала слезы.

— Ронан, — тихо сказала Аннабелль, — я не хочу терять ни тебя, ни Уильяма. Просто дай мне время разобраться. Не устраивай драму.

Ронан покачал головой. Ему не хотелось обходиться со своей лучшей подругой так, превращаясь в худшего врага. Аннабелль всегда оставалась для него тихой гаванью. Каждый раз, когда что-то в очередной раз забирало у него силы или уничтожало – он приходил к ней за поддержкой и помощью.