Поступление

- И кто ты на самом деле? – не могла не спросить Мила.

- Судя по всему, сущий простофиля и добряк. Вот как Питрин! Разве что грамоте обучен.

Саймон засмеялся искренне и непринуждённо. Миле от этого смеха сделалось легче на душе, так что она широко улыбнулась. Разговор принёс некое тревожное напряжение и его же снял. И это было хорошо. Во всяком случае, когда она и Саймон расстались, Миле оказалось намного легче идти в библиотеку. Помимо грусти на душе было что-то ещё. Какое-то непонятное, но очень, очень тёплое чувство.

- А, лер Свон, - обрадовался её приходу мэтр Тийсберг. – Как поживаете?

- Сегодня я попрощалась с другом. Его отчислили, хотя ещё два экзамена впереди. Сказали, что вторая неудовлетворительная оценка подряд не позволяет ему рассчитывать на пересдачу, - не стала скрывать свою печаль Мила. И, покуда молодая женщина говорила, кустистые брови библиотекаря хмурились. Взгляда от её красных продрогших ладоней он не отводил.

- Это печально. Очень печально расставаться с теми, кто дорог, но, знаете ли, лер Свон, это далеко не повод переставать думать о себе. Судя по всему, вы на эмоциях без рукавиц на улицу вышли. И это в такой-то мороз. Очень глупо.

Старик осуждающе покачал головой, так как не знал, что у Милы не то что варежек, а даже пальтишка нету. Общественная библиотека располагалась в главном корпусе, при котором имелся гардероб, а потому мэтр Тийсберг никогда не принимал студентов в верхней одежде. А что касается Милы, так на этот раз её пальцы продрогли так крепко, что даже после пути по длинному коридору она всё ещё не могла толком согреться.

- Да, это глупо, - грустно согласилась Мила, прежде чем с надеждой посмотрела на старика. – Помните наш вчерашний разговор? У вас получится меня к себе на каникулярную трудовую отработку взять?

- О, это было несложно, - широко улыбнулся мэтр Тийсберг. – Студентов вплоть до середины третьего курса не принято отправлять куда-то из академии. Всё же магию вы только начинаете познавать, ничего серьёзного не доверишь. Поэтому моё желание взять к себе в этот год кого‑нибудь в помощники было встречено мистером Бруком с радостью. Ведь каждое рабочее место это субсидии… но да вам что с того, лер Свон? Всех всё устроило. Единственное, отчего-то на меня косо посмотрели, когда я сказал, что именно ваша кандидатура мне интересна.

Мила не выдержала и начала похрюкивать, но мэтр Тийсберг, как и обычно, отнёсся ко всему философски флегматично.

- Мистер Брук даже поинтересовался, уверен ли я в том, кого хочу взять себе в помощники. Но, стоило мне только спросить, к кому тогда отправят лер Свон, как он посчитал, что эта вакансия для вас идеальна, - глаза старичка сверкнули интересом. – Право слово, наверное я всё же найду время полюбопытствовать чем же вы так насолили нашей академии.

- Мне кажется, вас ждёт много интересного.

- Ох, очень сомневаюсь, - устало вздохнул мэтр Тийсберг. – Я ведь потому и живу отшельником, потому что надоело мне это всё. Все эти сплетни, слухи… фу, как будто людям заняться больше нечем. Я вот просыпаюсь, прихожу на работу и даже не понимаю, как наступает время ложиться в постель. Поэтому от безделья это всё у них там так, - принялся он ворчать, - когда люди делом заняты некогда им чужие поступки осуждать и копошиться в чужих мыслях им тоже некогда.

Мила согласно кивнула, так как не хотела нарываться на долгое беспрерывное ворчание. Мэтр Тийсберг не один десяток лет жил в своём собственном мире и имел на всё только два мнения: либо своё, либо то, что все остальные не правы. Прочее ему было интересно только в том случае, если оно было написано в книгах, это Мила давно поняла. Так что она всего‑то порылась в картотеке и, пользуясь привилегированным положением, пока никто не видит, стащила с полки кое-какую книжицу. Совесть при этом девушку нисколько не терзала. Волнения никакого она тоже не испытывала. Уж искренне сомневалась Мила, что в преддверии зимних каникул кто-то вдруг начнёт искать книгу о способах обработки и дубления шкур. Однако, стоило ей спрятать книгу под платье и попрощаться с библиотекарем, как её сердечко застучало чаще.

- Лер Свон, погодите-ка.

- Да, мэтр Тийсберг, – Мила обернулась спокойно, хотя на самом деле испытала неподдельный ужас. Ей показалось, что старичок каким-то образом заметил её проделку.

- Вот, держите. Я ещё в прошлом году собирался починить эти варежки, но, чувствую, не настанет тот день, когда у меня появится на то время на работе. А дома я и вовсе никогда не соберусь за иглу взяться. Так что держите, - он протянул Миле потрёпанные жизнью шерстяные рукавички.

Молодая женщина аж обомлела от такой щедрости, а потому замерла с приоткрытым ртом. Но мэтр Тийсберг иначе истолковал её поведение.

- Да, они не чудо из чудес, но всё ж лучше, чем руки морозить. Вон, гляньте за окно какой снегопад начался. Поэтому не брезгуйте, всё равно по темноте мало кто разглядит фасон. А там… не знаю, выкиньте их сами.

- Да что вы, я эти варежки заштопаю и вам верну!

- Нет, не надо. Я давно уже новыми обзавёлся, так что если бы не вы, - старик с усмешкой посмотрел на её руки, - то это рваньё ещё не один год пролежало бы у меня в нижнем ящике стола. Совсем забыл про них. Так что берите и после сделайте милость, выкиньте сами.

- Спасибо, - поблагодарила Мила библиотекаря за щедрость, и старик вмиг показался ей ангелом-хранителем. А там она поправила шаль и вышла из библиотеки.

Хитросплетения коридоров главного корпуса академии давно перестали казаться Миле лабиринтом. Она уверенно и уже нисколько не обращая внимания на обстановку пошла вперёд, затем повернула, снова прямо, опять поворот… Ноги Милы шагали сами по себе, голова её была занята грустными мыслями о судьбе Питрина. Однако, монументальная фигура декана факультета Чёрной Магии вмиг насторожила молодую женщину.

В принципе, ничего такого, чтобы столкнуться с Найтэ Аллиэром в стенах академии, не было. Просто это Мила вследствие одной августовской ночи и всех последующих событий привыкла держаться от своего декана подальше. Как-то оно так было для неё спокойнее.

- А, лер Свон, вы-то мне и нужны. Подойдите-ка сюда, - строго сказал профессор Аллиэр, едва Мила решила сделать кружок по зданию (всё, лишь бы избежать встречи!).

- Твою мать, - тишайше буркнула она себе под нос и после обречённо пошла в сторону декана. Профессор Аллиэр при этом не сводил с неё своего известного бесстрастного взгляда, по которому редко кто из студентов мог понять чего именно ожидать от тёмного эльфа: то ли грандиозных неприятностей, то ли редкой похвалы. Но на похвалу Мила как-то нисколечко не рассчитывала.

- Вы чего-то от меня хотели, профессор Аллиэр?

- Помимо того, чтобы вы отчислились? – иронично уточнил дроу и, не став дожидаться ответа, продолжил. – До меня донесли, что некая моя студентка ходит на занятия в неприемлемом виде, и я вижу, что эти сведения правдивы.

На несколько секунд Мила оторопела. Она взять в толк никак не могла, что же это могло кому-то в её наряде не понравиться, как вдруг её озарило.

«Шаль! Эта сволочь говорит о моей шали!» - осознала она, что на ней, помимо выданного кладовщицей, надето. А там, ещё крепче стянув концы рванья на своём теле, Мила гордо задрала нос и заявила:

- Ну, так пусть помещения протапливаются получше. А то эта ваша форма сшита отнюдь не из шерстяного полотна, знаете ли. Когда в аудитории сидишь, то порой зуб на зуб не попадает.

- Личные неудобства студентов меня не интересуют. Важнее, что правила предписывают посещать занятия исключительно в форме, и конкретно вы это указание нарушаете.

- Ха! - нервно хохотнула Мила, ибо в её зоне видимости как раз оказалась весело болтающая группа студенток факультета Белой Магии. – Не понимаю какого ляда претензии только ко мне. Вон, обернитесь. Многие девушки носят шали, так как, видите ли, нет у нас положенных для мужчин плащей. Так бы мы в такие плащики кутались.

Мила даже упёрла руки в бока, намереваясь таким образом показать, что будет отстаивать свою точку зрения до последнего. Вот только лицо профессора Аллиэра если и изменило своё выражение, так только в сторону презрения. Свысока поглядев сперва на девушек, а затем на неё, тёмный эльф сообщил: