Страница 23 из 50
Глава 6
Жители Дмитриева-Ольговского шумно и весело встретили наступление разгульной Масленицы – праздника, основанного на сохранении обычаев предков и объединяющего традиционные верования как христиан, так и русов-язычников. Православный люд под присмотром попа Викула наслаждался последними хлебосольными деньками в преддверии Великого поста.Язычники чествовали Лелю – богиню весны и Ярило – божество весеннего солнца. И христиане и солнцепоклонники дружно пекли блины, прыгали через костры, водили хороводы, сжигали чучело Масленицы-Комоедицы. Для всех русичей с наступлением периода весеннего равноденствия торжественно вступал в права новый годовой круг.
Всеслав впервые принял участие в городских весенних торжествах. А потому был поражен громадным количеством богатых народных традиций, связанных с приходом нового года. Княжич с удовольствием поучаствовал и в закликании птиц, и в ритуальном очищении двора, и в обрядах поминовения предков, и в запуске с горы горящего колеса – Коловрата. Вместе с княжичем веселились его верные друзья и дружинники: Зорко, Шевляк и недавно принятые в службу крестьянские дети Канищ, Трун, Сдебуд, Перко.
— Княжич, поможем хлопцам крепость брать?
Штурм крепости во время встречи Нового года олицетворял победу лета над зимой. Из снега, а при его отсутствии – из шестов и хвороста, сооружали бойницу округлой формы. Участники состязания делились на две группы. Одни олицетворяли зиму и находились внутри «крепости». За крепкими стенами,вооруженные шестами и щитами, а при наличии сугробов – снежками, они отражали наступление «лета» - другой группы участников, пытавшихся ворваться внутрь круга, разрушить царство зимы. Если защищающейся группе удавалось отбить атаки «лета», то ожидалось продолжение холодной погоды еще в течение сорока дней.Для уставших от зимы горожан важно было, чтобы«крепость» пала, и потому в группу нападавших отбирали самых стойких и выносливых парней.
Дружинники с княжичем совместно с группой других участников боя бодро подступили к стенам крепости, на ходу обговаривая план предстоящих действий. Защитники слажено закрылись деревянными щитами, и, умело выставив вперед затупленные шесты, не давали возможности близко подойти к стенам своего сооружения. Удалые горячие головы из числа нападавших, попытались было с ходу вступить в рукопашный поединок, но получили солидную порцию крепких ударов и тычков, и с опаской отступили, искоса посматривая на забаррикадировавшихся сторонников «зимы».
—Вот если бы по лестницам наверх взобраться?
—Ты еще стены подпалить посоветуй. По правилам, брат, голыми руками надо соперника одолеть.
—А что если нам самим ступеньки сделать? - Зорко загадочно улыбнувшись, поманил окружавших его боевых товарищей поближе, указал, - вот он и он путь станут рядом со стеной и возьмутся за руки. А те, кто полегче, поднимутся по их рукам, как по ступенькам. Поняли?
Юноша жестами изобразил, как надо стать у стены и как сцепить запястья. Его приятели дружно кивнули, согласившись с задуманным планом.
—Скупно, -подал боевой клич русов княжич Всеслав, как старший по положению в нападающей группе.
Два рослых парня, которых отобрал Зорко встали вне досягаемости шестов у стен крепости и скрепили ладони. Зорко первый разогнался, прыгнул на скрещенные запястья парней. Натруженные крестьянские руки, словно катапульта, подбросили юного дружинника вверх, и он мягко приземлился на хворостяную стену крепости, а затем спрыгнул на головы защищающихся. За ним по импровизированной ступени уже поднимались остальные участники группы нападения, обрушившись с воздуха на ошеломленного соперника.
Всеслав последовал примеру своих друзей и через мгновение, так же, как и его друзья, оказался подброшенным в воздух. Ухватившись за стену, княжич перемахнул через условную ограду и ринулся в рукопашный бой со сторонниками холода.А следом его соратники уже дружно навалились на оказавшуюся без защиты часть стены, оглушительно затрещавшую под бурным натиском «лета».
— Любо, - грянул дружный хор дмитриевцев – горожан, внимательно следивших с городского холма за поединком на берегу Свапы, - конец зиме!
—Ай, да молодцы юнаки, ишь, чего придумали!
—То дружинникам нашего княжича слава!
—Любо княжичу Всеславу!
Всеслав с приятелями возвращались в город под одобрительные возгласы горожан. Мальчику было радостно за теплые речи в адрес мудрых друзей по оружию, сумевших искусно справиться с поставленной боевой задачей.
Повстречавшаяся молодая девушка полой передника оттерла кровь с разбитой губы юноши, нежно улыбнулась:
—С боевым крещением тебя, княжич.
При виде пасынка, возвратившегося с праздника, княгинюшка чуть не лишилась дара речи:
—Всеславушка, да разве можно так-то? На ни́че[1] места живого нет. Как же у них иродов, только рука на малое дитятко поднялась?
— В бою и драке, матушка, все равны.
— Ничего страшного, матушка княгиня, дело княжича молодое, - вступился за Всеслава воевода Будан, внимательно следивший за действиями своих подопечных, - слышала, небось: за одного битого двух небитых дают. До свадьбы все заживет.
Разговоры о свадьбе напомнили Всеславу момент возвращения Зорко из его родовой ожоги. В тот день парень привез для княжича весточку от сестры:
— Беляница просила тебя крепко поцеловать, да не знаю, как быть. Может, я поцелую теремную девку, а она тебя?
Всеслав улыбнулся:
—Подожду, пока лично поцелует.
—Ну, вот, а я уже Лабуню попросил помочь мне.
— Зорко, ты сказочный врач[2]. Расскажи, лучше, как они там поживают.
—Все хорошо, слава богам. Живы-здоровы. Благодарили тебя за подарки, просили принять и от них в дар домашнего гостинца.
— А как…?
—Как доставят, я сразу сообщу.
—Зорко, ты же знаешь, о ком я спрашиваю. Ну!?...
—Стрижак с подводой уже в пути, Жадан отпустил его к тебе на службу.
—Не тяни, балабол!....
—Расцветает с каждым днем, - засмеялся Зорко, видя, как мучается в ожидании вестей о любимой Всеслав, - вытянулась так, сам еле признал. Писанная красавица. Велела передать, что любит и с нетерпением ждет, когда вырвешься погостить. Да вот еще, просила вручить тебе поминок[3].
Зорко вынул из-за пазухи шаркунок - берестяную подвеску-оберег на тонком шнурке.
—С этого и надо было начинать. Хорош друг!
—Ну, извини, я думал, вы – князья, по-другому устроены.
—У тебя язык как мельница, хоть жернова привязывай.
—Так язык не кочеды́к[4] – от работы не поломается.
— Уйди с глаз моих, зубоскал.
Уединившись в светлице, Всеслав внимательно осмотрел Белянкин подарок. Самодельный берестяной кружок, в центре которого охрой изображено солнце с лучами.