Камерная музыка

С Дмитрием Молодым поехали на метро и троллейбусе на квартиру к двум милым девушкам, которые позволили принять душ, выдали полотенца, накормили вкусным и очень плотным вегетарианским завтраком и налили настойки.

Оставалось еще время погулять по центру. Мы поехали на знаменитую «плошчадь», говоря диалектом Батьки. Действительно, жуткий город, я испытал в нем настоящую тоску по свободе и желание поддержать белорусов. Вроде бы внешне не сильно отличается от городов России, но здесь еще больше застывшего в каждом доме, каждом светофоре, каждом камне — крика боли; торговые центры и кафе как палаты морга, посетители растеряны в  этот субботний полдень. Так я увидел Минск через призму собственных страхов.

Бар «Йо-ма-Йо» походил на привокзальный буфет. Но здесь были колонки и два микрофона. Больше нам ничего нужно не было. Пока мы чекались, Дмитрий Молодой и его друзья раздвинули столы и стулья, освободив пространство перед небольшой сценой. Начали запускать посетителей, это были хорошие люди с чистыми душами, мечтающие и чувствовавшие приблизительно то же, что мы и герои наших текстов. Мы выпили водки — угощали побитые жизнью молодые парни, которые останутся на оба концерта.

Первый раз все прошло очень хорошо. Мы выступили, достаточно четко отчитывали почти полтора часа, почти все присутствующие знали слова, а трек «милиционер будущего. беларусь» взорвал зал. Каждый из почти сотни человек был благодарен, что мы адаптировали текст под белорусов. Сумасшедший усач сидел у них поперек горла.

Раздали автографы, сфотографировались со всеми желающими. Пока Дмитрий Молодой с друзьями выдворяли первую партию людей и запускали вторую партию, я пошел в туалет.

Вот тут меня и схватят, когда я окажусь один, как это происходит в каждом триллере. В грязной липкой тишине работает зло. Почему я чувствую страх, как нашкодивший школьник, которого вот-вот поймают за уши? Ведь я наоборот пытаюсь найти способ играть на стороне добра, не брать того, что мне не надо, моя совесть чиста. Фактически у меня ничего нет, ни дома, ни ценных вещей, мне не нужны власть и богатство. Я просто хочу иметь возможность говорить о том, что чувствую, читать книги и любить свою девушку. И в то же время я не верю, что мои желания законны. Невозможно оставаться чистым изнутри и снаружи. В моем сердце бьется надежда, но разум настроен на поражение.

Я боялся. Мой пафос не стоил пафоса живого Мерсо, но стоил грязи на трусах казненного Мерсо. Я хорошенько помочился, глядя на вход в туалет, и прошел через «Дом творчества трактористов» обратно в бар.

Выпил, и мы снова вышли на сцену.

Второй раз выступать было тяжелее. Я устал, но Костя, казалось, наоборот разогрелся. Читать все равно получалось четко, но дико куражиться не хватало сил. Мы исключили из трек-листа песню «пизда» и еще что-то, чтобы немного сократить выступление. Случился даже стейдждайвинг — Костю немного прокатили на руках по залу, пока я читал. Мы закончили под аплодисменты.

Опять пронесло: никто не хватал нас и не заковывал в наручники.

Совсем не осталось сил, даже на страх, я еле расписался на нескольких билетах и полулежал на стуле и столе, как обвисший чемодан, набитый рваными шмотками. Мне протягивали пиво и вино, но я сделал только несколько глотков.

«Снимут нас с поезда», — вяло, почти равнодушно, подумал я.

Мы поймали такси — прощания, объятья, почти слезы, «приезжайте еще!» — и скоро были на вокзале. Все хорошо, вошли в поезд. Кроме нас четверых и приветливой проводницы, в вагоне не было никого. Я попросил Оксану расстелить мне постель.

Q и Костя продолжили пьянку, мы с Оксаной отказались и сразу легли. Решили спать в обнимку на нижней полке. Как только я почувствовал, что поезд тронулся с места, расслабился и моментально уснул. Все будет хорошо.

* * *

Странно получилось. Многие люди писали в своих отзывах и на «детского психиатра» и на «девять рассказов», что видят нас — меня и Костю — двумя парнями, рассматривающими этот мир как новостную ленту, ужасающимися и злостно пишущими об этом. И вот мы действительно вместе оказались на работе, на которой смотрели мировые новости, ужасаясь и корчась от отвращения, писали тексты для следующего альбома. Приходишь к выводу, что мы привязаны к слушателям настолько же, насколько они к нам, и они также могут повлиять на нашу жизнь, как и мы на их. И они участвуют в создании музыки и текстов. Взять опять-таки пользователя my_bodda: я несколько раз перечитывал его посты и пытался понять, что такое для него «макулатура», что он действительно чувствует, и как бы я сам воспринял это, будь я посторонним человеком, таким чувствительным лысым мужиком. Как будто иногда еще в ходе письма, я оборачивался к невидимому my_bodda:

— Ну, как тебе?

Раз я получил интересное письмо от одного парня. Он работал грузчиком в Петербурге и решил уволиться, чтобы скататься на наш концерт в Москву. Он рассказал немного о своей жизни и работе и о том, что в один прекрасный момент не захотел ждать нашего визита в Петербург. Так и поехал на концерт. Парень получил сильные впечатления, когда микрофонный провод обмотался вокруг моей шеи, но я, не замечая этого, продолжал начитывать, а в проигрыше как-то странно улыбнулся. И я был очень благодарен этому парню. Бывают такие редкие письма, которые вдохновляют. Письма, в которых все правильно изложено, и понимаешь, что это — тот самый человек, для которого ты все делаешь. Но чаще получаешь что-то вроде «ты пиздат», «скажи, что почитать», «привет….» или «у меня для тебя скопился целый чемодан экзистенциального говна».

Что я могу ответить? «Засунь его себе обратно в жопу».

Я был не до конца уверен, но Костя считал, что новые тексты были на порядок лучше. Ладно, они не так резали душу, как «девять рассказов», но как будто правда были глубже. В них был не только крик, а крик и анализ. Но мне сложно было сравнивать. Теперь мы четче взвешивали слова и пытались понять себя.

Первой песней альбома будет «смердяков»:

…либо ты чист снаружи либо ты чист изнутри

стоя перед окном вдруг привыкнешь к несправедливости

и я пытаюсь жить нормально вот купил себе велик

но тормоза неисправны он теперь стоит в кладовке

зато мне отдали хорошую книжную полку

но все книги я раздал а просить обратно неловко

обладание имуществом поможет забыть о терактах…

И у Кости:

я люблю простые вещи даже стыдно признаться

вот нравится дождь и в общем когда ненастно

и чай чтобы дымился и чтобы я был один всегда

ни одного в доме зеркала ни одного на улице мента

да и вообще никого даже города и окна

хочется жить в лесу но там не безопасно

фон триер говорит хаос правит он псих но

в мире нет ни одного для меня спокойного места…

Когда у меня не осталось долгов, мы с Оксаной действительно купили два недорогих велосипеда. Наши выходные совпали, и мы поехали кататься по городу. В этот день в Белоруссии случился теракт.

Очень давно я не ездил на велике, и вскоре полетел через руль, неудачно затормозив передними тормозами на светофоре. Примерно в этот самый час взрывался Минский метрополитен. Было больно, немного порвал куртку, а самое обидное: на колесе появилась восьмерка. Теперь ездить было очень неудобно. Долго велосипед будет бессмысленно и неудобно стоять в коридоре, и Оксана постоянно будет ударяться ногами о торчащие педали. Когда я затащил велик домой и вылез в интернет, увидел, что мне пришло несколько писем от новых белорусских знакомых. Они делились со мной впечатлениями и опасениями.