Сны куклы

Рика припрятала одно зеркальце на письменном столе кабинета, а второе разместила в архиве тоже на столе. К удивлению Вилохэда, когда он заглянул туда, он увидел вовсе не своё отражение, а соседнюю комнату со стулом в самой середине, закрытой входной дверью и несколько грязноватым окном.

— Пойду туда, — сказал он, — Меллоун должен привести Хитару с минуты на минуту.

Чародейка видела через зеркало, как коррехидор вошёл в соседний кабинет, уселся за стол, потом ослабил ворот, встал и приоткрыл окно. Топили в коррехидории на славу, иногда даже перебарщивали.

Около десяти минут прошло в томительном, но совершенно пустом ожидании, затем в дверь постучали. Рика напряглась. Вот. Сейчас начнётся. Но вопреки ожиданиям чародейки, в кабинете появился сержант Меллоун, и был он совершенно один. Рика прекрасно видела, что за открытой настежь дверью нет никого. Вид сержант имел встревоженный и принялся что-то эмоционально объяснять нахмурившемуся коррехидору, кивая при этом куда-то в сторону окна. Рика отлично видела изображение происходящего в соседнем кабинете, но не слышала ни слова из доклада Меллоуна. Они договорились, что девушка не будет выходить из комнаты, пока Вил сам не придёт к ней, и вот теперь она буквально сгорала от любопытства, гадая, почему подозреваемый не появился в коррехидории сегодняшним утром. Потом оба офицера спешно покинули комнату.

— Собирайтесь, — велел чародейке четвёртый сын Дубового клана, распахнув дверь, — Рэйнольдс Хито скончался сегодняшней ночью.

— Убит? – округлила глаза Рика.

— Меллоун точно сказать не может. Надо самим посмотреть.

Всю дорогу до отеля на улице Белых тополей, а она заняла прилично времени из-за гололёда, Рика выпытывала у сержанта Меллоуна подробности. Тот жался, и отвечал по возможности односложно. То ли стеснялся начальника, то ли взбудораженная неожиданной новостью чародейка производила на него угнетающее впечатление. В итоге Рике удалось узнать, что труп владельца «Лунного цирка» и по совместительству главного подозреваемого в их снова развалившемся по всем швам деле нашла горничная вместе с самим Меллоуном. Он спросил на рецепции, где господин Рэйнольдс. Дежурный бросил взгляд на стойку с ключами и ответил, что вышеозначенный господин изволит находиться в своём номере на третьем этаже, куда отправился прошлым вечером и с тех пор не выходил.

Меллоун поднялся в номер 312 и постучал в дверь с приличествующей случаю суровостью и громкостью. Когда на стук не последовало ответа, он повторил попытку, а затем заручился помощью горничной, которая открыла дверь своим ключом после предъявления амулета Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя. В номере и обнаружился господин Рэйнольдс в собственной постели. Он был бесповоротно и окончательно мёртв.

— У него только тоненькая струйка застывшей крови изо рта была, — сказал Меллоун, бросая исподволь взгляды на чародейку, — уверен, это дело рук всё тех же тодзиру. Говорят, они могут иголкой человеку сердце проткнуть, и никаких следов не останется.

— Иголка слишком коротка, — возразила Рика, — до сердца не достать.

— Тогда тонкой спицей, — не унимался сержант, — её хоть в сапоге, хоть в причёске припрятать можно.

Рика не стала углубляться в обсуждение данного вопроса. Ей было совершенно неинтересно разубеждать собеседника под скептическое хмыканье Вила, да и к тому же они уже доехали до отеля «Королевская милость» — самого фешенебельного отеля Артанской столицы.

В номер 312 их провели без лишней волокиты, чародейка отметила, что у дверей номера стоял рядовой в королевском тартане, вытянувшийся в струнку и отдавший честь по всем правилам. Вил махнул рукой, и они прошли внутрь. Как ни хотелось Меллоуну принять горячее участие в расследовании, ему пришлось изнывать от любопытства снаружи.

Рика на ходу наколдовала на руки защитную плёнку, вошла в номер и сразу же раздвинула шторы, потому что в комнате витал запах табака и свежей крови. Номер, естественно, был роскошен: от тёмно-зелёных занавесок толстого шёлка, до двуспальной кровати под кружевным балдахином на староконтитентальный манер.

«Уже четвёртый», — невесело подумала про себя чародейка, подходя к кровати. Рэйнольдс лежал, укрывшись по самую шею. Лежал он на спине, и, казалось, пожилой человек крепко спит. Если бы не тоненькая струйка крови, вытекающая из плотно сжатых губ. Рика откинула одеяло. Простыни не были смятыми, да и ночная одежда в полном порядке. Крови совсем немного. Поза и спокойное выражение лица почившего говорили в пользу естественной смерти.

Вил с опаской заглядывал через плечо девушки и к своему облегчению не увидел ничего особенно мерзкого.

— Что скажете? – спросил он.

— Навскидку предположу, что мужчина скончался от внутреннего кровотечения, — чародейка перевернула тело в поисках дополнительных повреждений, но ни на голове, ни на шее, ни на руках не обнаружилось ничего подозрительного, — точнее определю в коррехидории после вскрытия.

— Как человек может заиметь внутреннее кровотечение и не заметить этого настолько, чтобы умереть от него?

— Вы какие запахи учуяли в номере? – спросила Рика, вытаскивая зеркало на ручке, она собиралась делать тест на магию.

— Обычные гостиничные запахи, — пожал плечами Вил, — табак, спиртное, по-моему, весьма крепкое, а ещё запах пыльных штор. Вблизи – отчётливо различаю запах крови.

— У вас прекрасное обоняние, — похвалила чародейка, — Рэйнольдс вполне мог страдать язвой желудка, боль от которой заглушал бренди и коньяком, — она бросила выразительный взгляд на початые бутылки небольшого, но подобранного со вкусом бара, — это не такая уж редко встречающаяся смерть.

Они осмотрели номер. Владелец цирка имел на удивление мало вещей. Все его вещи были относительно новые, отличного качества, но при этом какие-то безликие. Никаких магографических карточек, писем или дневников. Одни лишь счета из отеля и дорогих ресторий.

— Может быть артисты его труппы прольют свет на личность таинственного господина Рэйнольдса, — проговорил Вил.

— А ведь это более, чем странно, — заметила чародейка, вешая на спинку стула бархатный пиджак, в карманах которого не обнаружилось ничего, кроме табачных крошек и носового платка, — почему здесь нет никого их них? Разве смерть хозяина не должна была их взволновать?

Вил пожал плечами.

— Возможно, они пока не знают об этом. Положим, у них было не принято беспокоить по утрам шефа, или труппа живёт на другом этаже, или они с раннего утра отбыли в театр, да ещё множество различных причин. Пойдёмте и спросим их самих.

Мелллоун был, наконец, допущен в комнату и ему было поручено проследить за отправкой трупа в коррехидорию.

— Мы должны убедиться, что смерть подозреваемого вызвана естественными причинами, — заключил Вил.

На рецепции сменился дежурный, теперь там скучала девушка с усталым лицом. Она полистала шикарную книгу в кожаном переплёте со стилизованными кленовыми листьями, собранными в некое подобие королевского герба, и сообщила, что артисты «Лунного цирка» размещаются в номере по соседству от господина Рэйнольдса, и номер этот 313.

— Как? – не понял коррехидор, — для всей труппы снимается один номер?

— А что? – с видом человека, навидавшегося на своём веку и не таких причуд, спросила дежурная, — это их личное дело. Может, денежки экономят, может ещё почему. Моё-то какое дело! Их тут пятеро вписано: трое мужчин и две женщины.

— Более чем странно, — продолжал свою мысль Вил, пока они поднимались по широкой лестнице с красным ковром, — для разнополой группы снимать один номер. Даже, если предположить, будто ледяная красавица спала в номере Рэйнольдса.

— Не спала, — возразила Рика, — по крайней мере на постоянной основе. Я не заметила ни малейших следов присутствия женщины. Хотя бы волосы на щётке у зеркала остаться были бы должны. Или второй бокал. Нет, сэр, наш подозреваемый не жил вместе со своей примой. Приглашал, возможно, но номера с ней не делил.