Сны куклы

Сны куклы

Глава 1 ТРУП В ПОСТЕЛИ

Рика проснулась в дурном расположении духа. Причина тому крылась в гостье, неожиданно нагрянувшей к их квартирной хозяйке. Старшая сестра госпожи Призм прибыла в столицу Артании с благородной целью лично присутствовать на торжествах по случаю Лунного нового года, празднование которого в этом году выпадало на последнюю декаду февраля, и обещало быть поистине грандиозным, ведь в традиционном королевском шествии должна была принять участие леди Камирэ́. В Ариании ни для кого не было секретом, что на Лунный новый объявят о предстоящем бракосочетании короля Элиаса и его многолетней фаворитки.

Вот тётушка Ми́хо и решила, что ни за что не может пропустить сие знаменательное событие. Уже третий день она отравляла существование своей младшей сестре и двоим её квартиранткам своими бестолковыми и многозначительными поучениями. Она лезла абсолютно во все дела, высказывая безапелляционные суждения по любым вопросам и постоянно давала советы, в которых никто не нуждался. Если подруга чародейки – Эни Вада, по долгу службы (она была учительницей музыки) обладала ангельским терпением и добрым нравом и могла выслушивать госпожу Михо Дора́ку с благосклонным вниманием, Эрика просто бесилась. Она сжимала зубы, едва удерживаясь от желания наложить на словоохотливую старушку заклинание вечной немоты.

За окном было серенькое утро субботы, делать Рике было абсолютно нечего, а предстоящее общение с сестрой квартирной хозяйки испортило настроение бесповоротно и окончательно.

Чародейка встала, умылась и привела себя в порядок. После поездки в Оккуна́ри – столицу Дубового клана, она отказалась от яркого «некромантского» макияжа и продолжала подрезать волосы точно также, как это было сделано личным парикмахером матери Вилохеда Окку – её непосредственного начальника и четвёртого сына Дубового клана.

На кухне было оживлённо: госпожа Призм жарила свои фирменные оладьи, Эни пила кофе, а тётушка Михо руководила процессом.

— До́ттенька, — проговорила она ворчливым тоном нянюшки, — ты слишком долго держишь оладушки на сковороде. Корочка получается чересчур тёмной, что не может не сказаться на вкусе. Видишь, Эниюшечка кушает их совсем без аппетита!

— Это уже четвёртый оладий! – мило запротестовала Эни, высокая черноволосая девушка со здоровым румянцем на щеках, — и они очень вкусные.

— Что столь молодая и неопытная по части домашнего хозяйства особа может смыслить в требованиях к настоящим оладьям? – вопросила Михо, меняя тон на строгий, учительский, с выраженными покровительственными нотками, — пережаренным оладьям самое место в мусорном ведре, куда они, без сомнения, и отправились бы, будь жив незабвенный наш зять – майор Призм.

— Доброго всем утра, — чародейка попыталась даже выдавить из себя улыбку.

— Молодой девице не следует ходить со столь унылым выражением лица, словно ты собралась идти на похороны, — повернулась в её сторону тётушка Михо, женщина невысокого роста, но плотно сбитая, широким лицом и густыми бровями.

— Так похороны всегда при ней, — хихикнула подруга чародейки, — Эрика у нас – некромантка.

— И что? – не дала сбить себя с толку сестра квартирной хозяйки, — подумаешь, это всего лишь профессия. Цирковые клоуны или чтецы занятных историй не ходят по городу с улыбкой до ушей. По долгу службы – мрачный вид, пожалуйста, но в хорошей компании и некроманту не грех улыбнуться.

— Ага, — про себя подумала чародейка, — как же! Стану я улыбаться всяким старым дурам!

— Пока у тебя, милочка, будет такое унылое лицо, — как ни в чём не бывало, продолжала нотации гостья, — женихи станут обходить тебя стороной, отдавая предпочтение другим, более доброжелательным и милым девицам!

Доротея Призм выразительно закатила глаза и поставила перед чародейкой чашку дымящегося кофе и тарелку с оладьями, щедро политыми мёдом. Она знала, что Рика очень любит мёд, и надеялась хоть как-то сгладить неловкость, порождённую невоспитанностью и своенравием старшей сестры.

Рика решила не портить себе настроение бесполезными перепалками и принялась за еду.

— Какие планы на сегодня? – поинтересовалась Эни, расправляясь с последним оладушком.

— Никаких особо нет, — пожала чародейка плечами, — в коррехидории затишье. Перед праздниками даже убийцы притихли. За вторую половину недели только одного пьяницу доставили. Его дружки в драке ножами порезали до смерти.

— Фу, как некультурно! – воскликнула тётушка Михо, — разве пристало девушкам обсуждать подобные мерзкие вещи!

— Возможно, я удивлю вас, — не выдержала Эрика, — это одна сотая всех тех мерзких вещей, с какими мне приходится иметь дело по долгу службы Кленовой короне и из-за посвящения богу смерти.

— С этим надо что-то делать, — заявила гостья с озабоченным видом, — пора подумать о смене работы. Как не стыдно заставлять эфирное создание, — при этих словах она завела глаза к небесам, а Эни Вада прыснула со смеху в свою чашку кофе, — иметь дело с самыми тёмными и низменными сторонами человеческого существования.

Она явно собиралась продолжить свои рассуждения, но сделать ей этого не позволил дверной колокольчик, весёлым перезвоном сообщивший о посетителе.

Госпожа Призм отставила сковородку и вытерла руки полотенцем.

— Нет, нет, — остановила свою сестру тётушка Михо, — я сама открою. Должна же я хоть чем-то отплатить за то гостеприимство, коим я бессовестно пользуюсь и собираюсь пользоваться до самой церемонии.

Она поднялась и с решительным видом двинулась в холл.

Рика с удовольствием допила кофе, радуясь хотя бы минутной передышке от назойливого общества вездесущей госпожи Дораку. Но радость её оказалась преждевременной: из холла до них донёсся знакомый раздражающий голос с взвизгивающими интонациями.

— И ничего не желаю слушать, молодой человек! – на повышенных тонах выговаривала тётушка Михо кому-то, — не позову, и вас не пущу. Ишь чего удумал! Врываться в дом, где живут порядочные женщины и требовать встречи с девицей, которой ни женихом, ни кавалером не приходишься! А службой нечего отговариваться – сегодня выходной день, а посему все разговоры о службе являются не более, чем вздором, пустыми отговорками! Так и знай.

Эни сделала большие глаза и прошептала:

— Интересно, это кого она так яростно спроваживает? Вдруг там четвёртый сын Дубового клана стоит перед ней, словно провинившийся школьник? Он не собирался зайти сегодня?

Сама мысль о том, что кто-то поставит на место влиятельного и не привыкшего к подобному Вилохэда Окку была не так уж и неприятна. Но коррехидор не упоминал о желании посетить её, поэтому чародейка поставила чашку на стол, поднялась и решительно пошла на звук набирающих скандальную силу голосов.

В холле стояли друг против друга разозлённый сержант Меллоун, позабывший даже снять с головы форменный клетчатый берет в цветах королевского Кленового клана Каэда, и решительно упиравшая руки в бока сестра квартирной хозяйки.

— Именем Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя я требую, чтобы вы немедленно пригласили сюда коронера его королевского величества, госпожу Таками, — отчеканил покрасневший сержант.

— А мне глубоко наплевать на ваши полномочия, невоспитанный юноша, — низкорослая тётушка Дораку ухитрилась посмотреть на собеседника сверху вниз, — я, как старшая женщина в этом доме, категорически против каких бы то ни было встреч наедине холостого мужчины и невинной девицы! Извольте официально заявить о своих намерениях относительно госпожи Таками!

— У меня нет и не может быть никаких намерений относительно госпожи Зано…, ах, простите, Таками! – в сердцах воскликнул Меллоун. Он, оговорившись, чуть было не назвал чародейку укоренившимся из-за её сложного характера прозвищем «Заноза», — сколько раз вам повторять, глупая, упёртая женщина? Я тут по долгу службы.

— Не тебе, сопляк, судить о моих душевных качествах, — завелась тётушка Михо, а чародейка не без злорадной радости наблюдала за их перепалкой, — вот вышвырну тебя вон, и не посмотрю на форменный берет!