Ведьмы в масках

Аот, к своему недовольству, заколебался, увидев портал. Возможно, это было потому, что, несмотря на богатый событиями первый век своей жизни, он только однажды посетил другой план — безжизненный маленький искусственный мир Сзасса Тэма — и ему не очень понравилось это путешествие. Воин сплюнул, приготовил копье и зашагал дальше.

Все изменилось.

Аот все еще спускался вниз по лестнице, но вокруг него уже не было земли. Они были в помещении из черного камня: необработанного, но блестящего, словно отполированного. Жилы золота и рубинов или чего—то подобного светились в скале, давая пространству дополнительное освещение. Замысловатость узоров и богатство цветов завораживали. Аот знал, что должен оставаться начеку, но не мог удержаться от того, чтобы не посмотреть на особенно великолепные детали хотя бы пару ударов сердца. А потом вон тот...

Что—то врезалось ему в спину и толкнуло вперед. Он спустился по ступенькам и изо всех сил постарался не упасть. Это усилие вывело его из оцепенения.

Он повернулся и посмотрел на своих спутников. Когда они шагнули в портал, каждый запнулся и затаил дыхание, как, без сомнения, и Аот, завороженный открывшейся перед ними сверхъестественной красотой.

Это была красота, которой восхищались все. Цера и Джесри всегда были прекрасны в глазах Аота, но, хотя он не мог сказать, как изменилась какая—либо их черта, теперь каждая из них казалась ему такой же безупречной и сияющей, как богини. Даже у Вандара была идеальная мускулатура и проницательный, бесстрашный вид героя из глупой истории какого—нибудь лживого барда.

— Хосхакс не лгал, — сказал Аот, больше для того, чтобы разбудить своих товарищей. — Его люди живут в Стране Фей, а не в Царстве Теней.

Царство Теней было миром тьмы, смерти и разложения, который когда—то посетили Джесри и Гаэдинн. Страна Фей была его ярким аналогом: царством света и жизненной силы. Аот чувствовал себя бодрым, лишь вдыхая здешний воздух.

— Это прекрасно. — выдохнула Цера.

— Не позволяй чудесам усыпить тебя. — сказал Аот.

— И ты, — ответила она. — Ты видишь их лучше, чем мы.

— Не позволяйте себе впасть в транс, — сказал Вандар. — Теперь мы можем двигаться дальше? Мы же не хотим, чтобы нас поймали на этом этапе.

— Ты прав, — сказал Аот, — не хотим.

Пока он вел своих товарищей вперед, стараясь ни на что не смотреть слишком долго, дабы красота не привлекала его, он заметил неприятную пустоту в своей голове. По—видимому, переход на другой план существования заблокировал его психическую связь с Джетом.

Компаньоны добрались до маленькой комнаты у подножия лестницы без происшествий. Перед ними открылась пещера. Там магия, труд ремесленников или комбинация того и другого превратили большую часть блестящего черного камня с его светящимися разноцветными прожилками в арки, балконы, окна, зубчатые стены и башни. Они были богато украшены и внушительны, как фасад дворца зулкира. От этого великолепия Аоту захотелось просто встать и поглазеть. Он встряхнул головой, чтобы очистить ее — тут вполне могли быть часовые, наблюдающие за входом в убежище, и ему и его товарищам нужно было сосредоточиться на этом.

— Готовы? – прошептал он.

— Да. — сказала Джесри. Она пробормотала заклинания сокрытия, и ее магия пронзила его кожу, как ледяные иглы.

— Моя очередь. — сказала Цера. Ее губы зашевелились в безмолвной молитве.

Аоту показалось парадоксальным просить бога солнца помочь тебе спрятаться. Но солнце было не только великим источником тепла и света. Его движение также определяло величественное течение времени, и Амаунатор наделил некоторых своих клериков способностью вмешиваться в субъективное восприятие времени наблюдателем. Цера хотела сократить время, необходимое для того, чтобы сократить время перехода до намеченной цели до кратчайшего мгновения, чтобы даже если наблюдатель имел возможность проникнуть сквозь завесу Джесри, незваные гости появлялись и исчезали так быстро, что их присутствие не было бы замечено.

— Это должно сработать. — сказала жрица.

Аот вздохнул.

— Пошли. — сказал он и выбежал на открытое пространство.

Он сделал это в три шага, а затем его поразила вспышка боли.

Со своего наблюдательного пункта в вестибюле у подножия лестницы Аот не мог видеть большие, стилизованные глаза, вырезанные высоко на стенах хранилища. Без сомнения, именно так и задумывали те, кто создал магическую ловушку. Зрачок каждого иероглифа засветился красным, как зрачок глаза циклопа, и их взгляды давили на него, словно огромная скала.

Пока он и его товарищи шатались, пытаясь устоять на ногах, он заметил зубчатые стены прямо над аркой, через которую они только что прошли. Пара циклопов стояла там с арбалетами в руках, находясь в идеальном положении для того, чтобы отстреливать незваных гостей, обездвиженных магией.

Иными словами, они запросто могли убить Аота и его спутников. Волны жара пробежали по его коже, что, вероятно, означало, что контрмагия сжигала его чары невидимости.

Он должен был двигаться. Аот ударил по двум татуировкам под кольчугой. Первая выпустила покалывающий прилив силы, который смыл часть боли. Второй было защитное заклинание, которое, как он надеялся, отклонит часть силы глаз. Все еще чувствуя, что несет огромную ношу, он пошатнулся и сделал шаг, потом другой.

Цера тоже.

— Хранитель, — выдохнула она, — Хранитель, Хранитель, Хранитель.

Джесри говорила на одном из языков Небесного Дома. Холодный воющий ветер дул в спины нарушителей, толкая их вперед.

Ветер помог, но Вандар все равно рухнул на колени и не мог подняться без посторонней помощи. Аот покачнулся, схватил его за предплечье и поднял на ноги.

Казалось, потребовалась целая вечность, чтобы пересечь похожее на двор пространство и нырнуть в один из самых маленьких дверных проемов. Как только они это сделали, боль и ощущение непрекращающегося давления исчезли. Аоту больше всего хотелось прислониться к стене и отдышаться, но он заставил себя увести остальных по проходу достаточно далеко, чтобы циклопы—часовые не могли их увидеть. В этот момент искусно вырезанная каменная кладка уступила место чему—то, что, за исключением ровного пола, могло быть почти естественным туннелем, хотя темная блестящая скала оставалась очень красивой.

— Ну, — выдохнула Цера. Ее круглое лицо блестело от пота. — Это было интересно. Но будем надеяться, что нет никаких других мелких деталей, о которых Хосхакс забыл упомянуть.

— Там все было хорошо приготовлено, — натянуто сказала Джесри. — Мои чары быстро сгорели. Это твоя магия спасла нас.

— Глаза были созданы, чтобы срывать покровы иллюзий, — ответила Цера. — Нам повезло, что подарок Хранителя был не таким.

Вандар повернулся к Аоту.

— Спасибо, что помог мне подняться. — сказал берсерк, хотя и неохотно.

— Я должен был, — сказал Аот. — Если бы тебя поймала охрана, они бы начали искать остальных.

Вандар нахмурился.

Аот вздохнул.

— Во имя Черного Пламени, вождь клыка, это была шутка, — сказал он. — Ну, в основном. Очевидно, что все мы здесь, и поэтому заботимся друг о друге по мере необходимости.

Он огляделся.

— Все готовы к переходу?

Остальные кивнули.

— Мы в маленьком туннеле без украшений, — сказал Аот. — Я предполагаю, что это место, где живут и трудятся рабы или слуги. Если Тимора улыбнется нам, мы не столкнемся ни с какими циклопами, а рабам будет на нас наплевать. Просто постарайся выглядеть так, как будто вы здесь уже были.

Они крались вперед через то, что вскоре оказалось лабиринтом проходов. Во многих отношениях, включая соблазнительную красоту, которая продолжала привлекать внимание Аота, место было странным, но иногда оно напоминало ему служебные помещения любого дворца. Гоблины храпели на поддонах в помещении, похожем на общежитие. Инструменты — некоторые из них имели настолько причудливую форму, что их предназначение оставалось для Аота загадкой, — стояли в углах или висели на штырях и крючках на стенах. А в захламленной, грязной кухне, предназначенной для того, чтобы кормить рабов, а не их хозяев, с потолка свисали выпотрошенные туши огромных крыс, а на подушке из углей в очаге дымился и кипел железный котел.