Ведьмы в масках

Вандар Черлинка? Он был благородным идиотом, уже состоявшим в союзе с Фезимом, хотя Дай Шан не знал, почему. Похоже, они не любили друг друга. Возможно, они поняли, что у каждого есть ресурсы, которых не хватало другому, и, возможно, они нашли меру неохотного взаимного уважения, сражаясь бок о бок в священной роще.

Остался Марио Без. Достаточно умный и лишенный угрызений совести, он в настоящее время летал по сельской местности на своем небесном корабле, охотясь на призраков и тому подобное. Но он периодически возвращался в Иммилмар. Дай Шан предложит ему сотрудничество.

Итак, решено. Но Дай Шань все еще должен был подумать о другом, и это было более важной проблемой. Он мог придумать несколько причин, по которым осторожный человек избегал бы того курса действий, который он обдумывал. Но он добился известности в Доме Шан не благодаря осторожности — для этого требовались смелость и хитрость. Темная Богиня знает — его отец никогда не отдаст предпочтение сыну просто из любви, даже если бы старый змей действительно был способен чувствовать эмоции.

Дай Шан внезапно понял, что сделал второй выбор. Каким—то образом, представив своего отца, иссохшего, парализованного и опирающегося на груду подушек, но такого же хитрого, безжалостного и цепкого, как всегда, он сделал это для него.

Он огляделся, чтобы убедиться, что его не заметили. У Железного Лорда, несомненно, были часовые, которые должны были ходить по зубчатым стенам, но в данный момент их не было видно. Он прошептал:

— Просыпайся.

Лунный свет дал ему едва заметный намек на тень. В темноте многие люди могли не заметить её даже после того, как она подпрыгнула. Но Дай Шан без труда разглядел чернильную рябь — своего рода мерцание — когда она двигалась и внимательно наклоняла голову. Он даже мог чувствовать ее взгляд и желание угодить ему. Только сделав последнее, он мог хотя бы ненадолго заполнить ноющую пустоту внутри себя.

— Иди вперед, — сказал он, — и найди нежить, беспокоящую эту землю. Приведи её ко мне, когда найдешь её.

Тень поклонилась. Она развернулась, прыгнула между двумя зубцами, рухнула на землю за пределами замка и умчалась прочь. Части её тела плавно растягивались и сжимались. Через мгновение или два она исчезла в ночи, и даже её хозяин больше не мог её разглядеть.

Дай Шан знал, что может никогда больше не увидеть её. Она тоже был своего рода нежитью, но это не означало, что она могла вынюхать воинов дуртан, или что они будут доверять или подчиняться ей. Тем не менее, как и обращение к Безу, эту тактику стоило попробовать.

Было невозможно угадать, кто, если вообще кто—нибудь, поможет Дай Шану забрать грифонов. Но именем Черной Луны, он как—нибудь заберет их. И если в результате Рашемен пострадает… Что ж, Железный Лорд был прав в одном: его бедная, варварская земля все равно никогда не была важным торговым партнером.

* * * * *

Аот продолжал двигать глазами. Он высматривал угрозы, крадущиеся среди деревьев, и следил за Хосхаксом. Даже со связанными за спиной руками и ногами, сжатыми веревкой, покрытой серебряной пылью, которая изначально предназначалась для сдерживания оборотней, он все равно мог попытаться сбежать или предупредить об их приближении.

Аот оценил состояние своего отряда, убедившись, что они готовы выполнить то, что он собирался от них потребовать. Как бы он ни доверял им — ну, всем им, кроме Вандара, — он бы понял, если бы они нервничали. Они уже участвовали в одном бою, и хотя все они вышли из него практически невредимыми, такие столкновения имели свои последствия. Вдобавок ко всему, все знали, что заклинатели уже израсходовали изрядное количество своей мистической силы. При других обстоятельствах Аот отложил бы набег, пока они не отдохнут и не восстановятся, но если он промедлит, хозяйка Хосхакса начнет волноваться из—за того, что циклопы, отправившиеся навстречу волчьей стае, не вернулись.

К счастью, никто не выглядел уставшим. Даже Цера, которая, возможно, все еще не была настоящим воином, даже если с тех пор, как она попала к Аоту, она сражалась с врагами более ужасными, чем когда—либо приходилось сталкиваться большинству солдат. И даже Джесри, которая когда—то провела много времени в ужасной ловушке мире духов и, вероятно, не хотела возвращаться туда. Он почувствовал прилив гордости и привязанности к ним обеим.

— Вандар выглядит таким же бодрым. — сказал Джет, мысленно Грифон парил над верхушками деревьев, наблюдая за всем свысока.

Аот фыркнул.

— Он слишком глуп, чтобы понять, во что мы ввязываемся.

— Он Рашеми. Он знает о фейри больше, чем мы. Тебе просто не нравится, как он дерется.

— Ты прав. Это небрежно и недисциплинированно.

— Это не так уж отличается от того, как мы выкручиваемся из передряг, в которые ты нас втягиваешь.

— Но мы стараемся не попасть в них. Мы сохраняем хладнокровие, и это позволяет нам избегать таких передряг. Вот почему, пока, мы еще живы.

Хосхакс, спотыкаясь, повернулся лицом к своим похитителям. Аот слегка повернул глаза в сторону, чтобы не смотреть прямо в горящий взгляд циклопа.

— Впереди, — сказал Хосхакс. — Ты увидишь.

— Возвращайся тем же путем, которым мы пришли, — сказал Аот. — Мы найдем тебя и развяжем, когда вернемся. И помни, мой грифон наблюдает за тобой. Если ты попытаешься избавиться от своих оков, предупредишь своих друзей или сделаешь что—то еще, что нам не понравится, он разорвет тебя на части.

Пленник нахмурился.

— Я услышал тебя.

— Тогда иди.

Пока Аот и его товарищи крались вперед, а Хосхакс ковылял в противоположном направлении, Джет сказал:

— Если мы убьем его, никому не придется следить за ним, и тогда я смогу пойти с тобой.

— Это не единственная причина, по которой я оставляю тебя на страже, и даже не главная, — ответил Аот. – Ты незаметен в полете, а не на земле, а скрытность — это то, что нам требуется сейчас. Кроме того, если у нас возникнут проблемы, я вызову тебя, и ты сможешь прийти или позвать на помощь.

— Ты имеешь в виду, слетать в Чессенту? Там находится остальная часть Братства, а никого в Рашемене не волнует, что происходит с тэйцами.

— Если что—то случится, отправляйся в клык Вандара. Думаю, они послушаются грифона, который скажет им, что их вождь в беде.

— И, к счастью, до них всего несколько дней пути.

— Тогда придумай план получше. Просто делай это тихо. Мне нужно сосредоточиться на том, что я делаю, чтобы нас не нужно было спасать.

 Корявое колючее дерево с искривленными разветвленными ветвями, похожими на когтистые руки, стояло на некотором расстоянии от своего ближайшего соседа. Аот не узнал этот вид, но заметил, что оно выглядело мертвым. Пятна гнили на его стволе выделяли его в сезон, когда все лиственные деревья сбросили листву.

Чего он не мог разглядеть, даже глазами, тронутыми пламенем, так это того, что терновник был часовым, охраняющим своё окружение. Но он все равно проговорил слова, которым его научил Хосхакс.

Дерево вздрогнуло, его ветки затрещали. Цера рефлекторно сделал шаг назад, а Вандар поднял свое копье. Джесри высвободила огонь из наконечника своего посоха, и Аот нацелил свое копье.

Но терновник не попытался причинить им вреда. С его извивающимися как щупальца  корнями, вырывающимися из земли, он протянул руку и поднял участок земли, как люк на петлях. Озаренные бледным светом снизу грубые ступени из песчаника — высокие и глубокие, размером подходящие для циклопа — спускались вниз, под землю.

— Я пойду первым, — сказал Аот. — Я смогу видеть, несмотря ни на что. Джес, ты вторая, а Цера третья. Вандар, ты в арьергарде.

Берсерк сердито посмотрел на него, но — для приятного разнообразия — спорить не стал.

Как только Вандар оказался внутри, хранитель терновника опустил заглушку обратно в отверстие. Спустившись, Аот и его товарищи вскоре подошли к источнику свечения: своего рода колыхающейся завесе света.