Оранжерейный цветок

Какого хрена?

Еще этого сегодня не хватало.

Этой картины достаточно, чтобы начать пробираться сквозь гребаную толпу к ним. Мне не нравится язык тела Дэйзи. Она развернулась в сторону Кристины, держась подальше от парня, как бы указывая ему, чтобы он отошёл.

Ребята стоят за высоким столом, заваленным пивными бутылками, с лужицами разлитого алкоголя на нем. Вкус виски все еще ощущается у меня во рту, вызывая тошноту. Некоторые люди с нежностью вспоминают духи своей мамы или запах сигар от рубашки своего отца, может запах одеколона или шампуня — но что касается меня, как только чувствую запах и вкус скотча, я вспоминаю, как мой отец сидел напротив меня в гребаном загородном клубе. Вспоминаю его острый взгляд, его постукивающие по стакану пальцы, его раздражение от того, что мир вокруг двигается слишком медленно.

Чувствую себя, словно впитал в себя прошлое, полное плохих воспоминаний. Тошнотворная ностальгия.

Я пытаюсь не обращать на это внимания, когда приближаюсь к Дэйзи. И в момент, когда она замечает меня, ее лицо озаряется. Но как только она понимает мое настроение, свет исчезает.

— Нам пора уходить?

— Пока нет, — отвечаю ей, моя рука опускается на ее поясницу. — Кто твой друг?

Он оценивающе смотрел на меня все это гребаное время, сжимая в руке бутылку пива. Я замечаю, что его зрачки расширены.

— Это Кристина, — знакомит нас Дэйзи, беря под руку молодую модель. Девушка застенчиво встречается со мной взглядом, ее щеки начинают краснеть. Мы работаем в одном и том же модельном агентстве.

— А ты Райк Мэдоуз, — говорит она, нервно посмеиваясь.

— Ага, — отвечаю я ей. — Классный кулон.

На ее шее висит цепочка с кулоном из сапфира в форме дельфина. Чтобы скрыть свою широкую улыбку, девушка прикусывает губу. Я поднимаю брови, глядя на нее, и из-за этого она отводит от меня взгляд. Она выглядит смущённой. Дэйзи никогда не вела себя так рядом со мной. Я думал, она будет волноваться из-за моего присутствия, когда ей было пятнадцать, однако она со мной спокойно заводила разговор без какого-то смущения. Мне всегда казалось, что нам суждено было стать друзьями.

— А это Йен, — представляет нас Дэйзи. — Он…

— Я работаю на модельное агентство «Ford model», — Йен протягивает мне свою руку. Я пожимаю ее, наше рукопожатие взаимно крепкое. Он переспал с Дэйзи. Это видно по его глазам. А если не зашло так далеко, то они точно целовались или даже ласкали друг друга. На минуту меня охватывает гнев. Я хочу обнять Дэйзи, показать, что она моя, но этого мы себе на публике позволить не можем.

Он кивает в ее сторону: — Я как раз говорил Дэйзи, что нам нужно поехать в клуб на сальсу.

Дэйзи поднимает свой взгляд на меня.

— А я говорила ему, что у меня проблемы с чувством ритма. Вот Лили хорошо танцует, — Дэйзи права. Ей не очень хорошо даются танцы, однако это никогда ее не останавливало. И мне чертовски нравится, что ее это не волнует.

Йен смеется.

— Я вообще в это не верю, — его взгляд скользит по ее бедрам, словно он представляет, как они покачиваются из стороны в сторону, касаясь его члена. Да пошел ты, гребаный ублюдок.

Я пристально смотрю на него, а он улыбается, потягивая при этом пиво, с таким выражением словно пытается сказать: Ага, я заполучил эту девушку. Ревнуй, придурок.

— Я бы попробовала потанцевать сальсу, — говорит Кристина, приподнимая руку.

— Видишь, — говорит Йен, поворачиваясь к Дэйзи, — тебе стоит попробовать как Кристина. Я научу тебя.

Только через мой чертов труп. Он тянет руку к Дэйзи, чтобы приобнять ее за плечи, притянуть к себе, но я встаю между ними.

— Прости, — говорю ему, — но ты не будешь учить ее, как тереться о твою гребаную задницу.

Йен издает смешок: — Не думаю, что она нуждается в том, чтобы ты говорил ей, что она может и не может делать. Она уже большая девочка.

— Ага, — отвечаю я Йену. — Еще она моя гребаная девушка, — я не отвожу от него взгляд, но чувствую, лицо Дэйзи озаряется широкой улыбкой. Она хватает меня за руку, нервно подпрыгивая на цыпочках, словно хочет поцеловать меня, но понимает, что не может этого сделать. Даже если я и произнес это вслух, это не одно и то же, если бы кто-то имел доказательства на фотографиях.

Эти фотографии перевернули бы наш мир с ног на голову.

Йен смотрит поочередно на нас.

— Я думал, ты сказала, что у вас пауза в отношениях? — спрашивает он Дэйзи.

Я совсем не удивлен, что она солгала ему — ещё до того, как мы стали парой — сказав, что у нее есть парень. Дэйзи совершала и более импульсивные поступки.

— Мы снова сошлись, — заявляет она.

Йен снова улыбается, глядя на меня.

Не смей говорить о вашей ночи с ней, ублюдок.

Но именно это он и делает: — А она рассказала тебе о нашей интрижке во время вашей паузы?

— Ты хочешь, чтобы я оторвал тебе голову? — спрашиваю я. — Я уже близок к тому, чтобы свернуть нахрен твою шею.

Йен снова облизывает губы.

— Я просто рассказываю тебе. Ты заслуживаешь знать правду. Она даже застонала, когда я засунул палец ей в попу. Знаешь, а ей понравилось.

В эту же секунду я сильно бью его кулаком в челюсть. Он врезается в высокий стол, от чего пивные бутылки разлетаются на пол и разбиваются вдребезги. Парень сразу же поднимает руки в знак капитуляции.

— Воу, воу, полегче — заикается он.

— Не знаю, откуда ты, блядь, взялся, — говорю я ему. — Но там, где вырос я, ты бы получил не только по морде за то, что ты мне сказал.

— Я не думал, что вы реально вместе, — отвечает Йен, дотрагиваясь до своей покрасневшей челюсти, словно я разрушил его карьеру.

Все мое тело умоляет мой разум показать, что Дэйзи моя не только на словах. А нахрен поцеловать ее.

Но вокруг нас люди уже достали свои телефоны, включили камеры, чтобы записать нашу перепалку и выложить в Интернет.

В своих действиях я связан по рукам и ногам. Я не могу заявить о наших отношениях на глазах у всего гребаного мира. Иначе без огромных последствий не обойтись.

— Пойдем, — говорит Дэйзи, подталкивая меня к двери. — Кристина, идем.

— Она хочет остаться со мной, — отвечает Йен. — Да, Кристина?

Дэйзи обнимает Кристину за плечи.

— Мы веселимся только вместе, извини.

— Вообще-то у нее есть голос, — говорит он Дэйзи, ожидая, что Кристина примет решение.

Она робко указывает на дверь.

— Я пойду с Дэйзи, — девушка заправляет прядь за ухо, а Дэйзи сжимает ее плечо.

— Женская сила, — восклицает Дэйзи, на ее лице ослепительная улыбка, которая несёт в себе столько энергии. Она освещает всю комнату.

— Пойдем, — она отпускает меня, и взамен берет руку Кристины. И так они идут к дверям, вместе, размахивая руками. По лицу девушки видно, что она испытывает облегчение и улыбается от этого вновь обретенного счастья.

Йен делает шаг вперед, но я кладу руку ему на грудь.

— Даже не смей, черт возьми.

Этой девочке должно быть лет четырнадцать или пятнадцать, и, судя по рассказу Дэйзи о своей странной ночи с Йеном, сомневаюсь, что его вообще волнует возраст Кристины.

Он остается стоять на месте, а я выхожу вслед за девочками, замечая своего брата и Коннора на уже улице, переполненной людьми.

— Каждый человек — великан! — Дэйзи воет в ночное небо. Ага, буквально как волк. — Мы на земле высоких людей!

Кристина не может перестать смеяться, а Дэйзи поворачивает голову и видит, что я наблюдаю за ней.

Я поднимаю брови, словно спрашиваю: что за хрень ты творишь? И в ответ она снова воет, указывая на полную луну.

— Нравится мой брачный зов? — спрашивает она меня.

— Не вижу, чтобы парни хоть как-то реагировали.

— А я вижу, — с улыбкой на лице, она смотрит прямо на меня.

— Верно. Если это так, то я трахну тебя позже, милая, — мое лицо расслабляется, а глаза загораются, поскольку в этот раз в нашем подшучивании есть гребаная правда.