Ангел

– Я много путешествовал, работал… Выживал, одним словом. Не до жиру. А так, чтобы и вкалывать, и жирок копить… Не получится одной рукой выдоить сразу двух коз.

– Ну ты совсем одичал! «Козы»! – хохотнул Пол.

– Да вот… Вдруг всплыло в памяти…

– Глубинная мудрость горцев-козопасов?

– Вроде того.

– А ты к нам что, прямо с гор скатился?

– Не сразу. Последнее время я ходил на сухогрузе.

– Ого! Ты моряк?! – серые глаза Санни восхищённо уставились на Марта. – Как здорово! Я в детстве просто грезила морской романтикой! Прикрыв веки, я могла подолгу наблюдать, будто наяву: вот острые языки гюйсов облизывают небо, и шпили мачт пронзают каскады парусов – те наполнены ветром до упора, до треска – так, что хоть сейчас наперегонки с облаками! Вот лезвие форштевня с шумом вспарывает полотно океанской глади, выворачивая его наизнанку! Вот растрёпанные утренним бризом гребни волн, а над ними – птицы, как клочья сорванной пены! Я представляла тревожные стальные воды Антарктики с плавучими ледяными островами, и бирюзовые лагуны неизведанных тропических атоллов, и…

– Оверштаги, ванты, румбы и зюйд-весты! – с насмешливой ехидцей ввернул Алек.

– Ночной океан со светящимся, как Млечный Путь, планктоном!.. Южный крест!.. Дельфиний эскорт и стаи летучих рыб!.. – загалдели наперегонки Кэс и Пол вслед за Санни – будто ветры, всегда готовые к проказам, подхватили превращённые солнцем в бриллианты солёные морские брызги.

– Дух тропиков… тяжёлый и влажный, словно вдыхаешь медузу… – продавились сквозь радужные ореолы тяжеловесные и медленные, как вмёрзшие в наступающий ледник камни, слова Марта. – Миазмы прибрежных болот, недолеченная малярия и отёк лёгких от того, что нет сил подняться с койки даже по нужде… А ещё – пустые места за столом в кают-компании после внезапно налетевшего тайфуна, изматывающая до блевоты качка, вода с привкусом металлической бочки, портовые шлюхи и поножовщина в зассанных пьяной матроснёй кабаках…

Смех угас со вздохом, словно порывом ветра задуло не успевший как следует разгореться костёр.

– Драка взрывается сразу, спонтанно, как случайно сдетонировавший фугас, – и уже не унять. Никто даже не задумывается о последствиях… Что вы так смотрите? Возможно, я и убил пару человек, но в этом, по большей части, была их собственная вина.

Санни, прикусив пухлую кукольную губку, растерянно оглянулась на парней. Те и сами выглядели так, будто в разгрызенном румяном яблоке неожиданно обнаружили червя. А Март внезапно прыснул хохотом, и Алек, поначалу неуверенно, поддержал друга. Заулыбались и остальные.

– Ну, ты и!.. – Алек не смог подобрать подходящего слова и, смеясь, погрозил пальцем.

Кэс, восторженно выпучив глаза, покачал головой:

– Солёный морской юмор – это штука не для слабонервных!

– Это ж сколько времени надо провести в море, чтобы насквозь просолился даже юмор? – и Пол уважительно хохотнул. – Я даже завидую в чём-то… А не выкроить ли мне в своём плотном графике пересдач неделю-другую, чтобы…

– Прекрасная идея! – с энтузиазмом откликнулся Кэс. – Может, хороший шторм вынесет из твоего котелка хоть немного мусора и освободит место для пары правильных мыслей!

– А знаете… – Пол с подчёркнутым подозрением покосился на брата, – пожалуй, я погорячился. Ну о чём, на самом деле, можно думать, когда вокруг на много дней пути сплошной рассол, а самого тебя к тому же непрерывно болтает, как селёдку в бочке?

– А действительно, Марти, о чём? – искренне заинтересовалась Санни.

Март на секунду задумался.

– Где-то я слышал, что мысли моряка принадлежат берегу, тело – кораблю, а прах – океану… – он хмыкнул. – Однако, вдосталь помотавшись по свету, сам я могу сказать так: мы, люди, парадоксальные существа, сознание которых принадлежит иллюзиям, тело – миру, а прах – бесконечной Вселенной. Такой вот менетекел.

– А душа? – спросила Санни.

– Тень сознания…

– Скорее, свет его!

– Тень ли, свет или просто одна из иллюзий – те, кто мы есть, не отличают одного от другого.

– Эксклюзивная мудрость от морского волка! – воздел указательный палец Пол. – Такому не научит никакая сухопутная крыса, даже самая именитая, вроде…

– Слушайте-ка, братцы! – Кэс остановил брата, хлопнув по плечу. – А ведь Марти не просто так явился сюда, в университет!

– Ты чертовски проницателен, Кэс. Да, я таки решил продолжить обучение. Настала пора взяться за ум, ведь кем я только не был: студентом, матросом, учеником мага… Ничего не доводил до конца – перманентный недоучка! Но какой смысл родиться человеком и оставаться при этом просто говорящей обезьяной?

– Некоторым и обезьяньих талантов – с лихвой! – хохотнул Кэс.

Санни округлила и без того большие глаза.

– Погоди, Марти, ты что – маг?!

– Нет. Вовсе нет, – скривился Март.

– А было бы здорово уметь всякие такие штуки… – сдвинув брови, Санни изобразила магические пассы, как их показывают в мультфильмах.

– Не шути с этим, – осадил её Кэс, – можешь случайно вызвать какого-нибудь злобного духа…

– Вроде профессора Коркенцихербайнера, когда на пересдаче экзамена тот обнаруживает, что бедолага-первокурсник даже имени его выговорить не может! – вклинился Пол.

Оба парня заржали.

– А что, ты бы смог?.. – наивно вскинув брови, поинтересовалась у Марта девушка – и тут же фыркнула, осознав двусмысленность вопроса. – Ну, я не о профессоре, конечно!

– Магия? – Март краем губ обозначил улыбку. – Всего лишь экзотический инструмент для манипулирования людьми. Однако эффективность её сильно преувеличена, а результат применения – вообще непредсказуем. Времена изменились, и это искусство теперь неактуально. Оно давно отжило своё. Сейчас существуют более эффективные методы.

– Ого! – удивился Алек. – Прозвучало так, будто ты всерьёз проштудировал данный вопрос!

– Достаточно серьёзно, – кивнул Март, – чтобы уяснить (не из книжек добытую – прочувствованную на собственной шкуре) такую вещь: человек представляет собой парадоксальный сплав иллюзорного и реального. И я хочу знать об этом всё.

– Ну ты загнул!

– Желания, мечты, надежды, симпатии и антипатии, а кроме того – целый спектр субъективных представлений о самых разных вещах, включая Мироздание в целом, – разве вас самих не поражает тот факт, что химеры управляют нашим реальным бытиём? Нет? Вот и я тоже не придавал значения… Да вообще мало кто задумывается о подобном. Однако те немногие, кому хватило трезвости рассудка не просто осознать, но принять истинное положение вещей, поняли, какие возможности сулит практическое использование этого знания, и в конце концов стали властвовать над народами, определяя судьбы людей и их потомков… а проще говоря – владеть всеми нами.

– Ого! Раньше ты не был склонен к теориям заговора или чему-то в этом роде…

– Называй как хочешь, но станешь ли спорить с тем, что человек подвержен всякого рода иллюзиям? Причём самый-то подвох состоит не в обмане чувств, который вызван несовершенством восприятия человеком окружающего мира, и даже не в миражах, порождённых особенностями психики (здоровой, конечно, – о болезненных состояниях я и не говорю), а в тех фальшивых установках, что привнесены в наше сознание нами же самими, нашим социумом! Мы пронизаны ирреальным, окутаны с ног до головы липкими нитями эфемерностей – и ничего не хотим с этим делать: не то что осознать наш плен, но даже всерьёз рассмотреть саму эту мысль отказываемся наотрез! И такое упорное нежелание открыть глаза делает путы ещё прочнее! Так что признаёте вы сей факт или нет, но человеком правят иллюзии, а кто контролирует иллюзии – тот контролирует человечество!

– Это ты как ученик чародея сейчас заявляешь? – широко улыбаясь, хлопнул друга по плечу Алек. – Но время магии прошло – разве не так ты сказал?

– Изменились методы, – поморщился Март, шевельнув плечом, будто избавлялся от некоего дискомфорта, – но суть-то осталась прежней: человек во многом, если не во всём, руководствуется отнюдь не истиным положением вещей.