Ангел

На третьи сутки Март вышел к селению – совершенно случайно. Дети, игравшие в дорожной пыли, разбежались с визгом. Жители высыпали из домов кто с чем: Март увидел в их трясущихся руках ножи, какие-то пилы, заострённые колья… За спинами мужчин прятались женщины, тоже прихватившие из домов всё, что только могло послужить в качестве оружия. Март дошёл до середины посёлка, ноги его подломились, и он осел кулём, вконец измотанный, прямо на дорогу…

Сколько он так просидел, пока кто-то из самых отважных решился подойти и вложить в руки чудища, на которое за время блужданий стал похож Март, глиняную плошку? Март плохо осознавал происходящее. Он заглянул в посудину и, прикрыв веки, чтобы не видеть своё отражение, глоток за глотком, с возрастающей жадностью, выпил отдававшую козьим молоком воду. Ему подали ещё.

Туман в голове рассеялся, и произошедшее с новой силой навалилось на Марта. Хотелось завыть. Март вскочил на ноги: «Я должен найти!..» В голове зашумело, и он едва устоял на ногах.

«Где-то здесь, совсем неподалёку, живёт маг… Хижина на холме…» – повторял он на все лады и на всех известных наречиях окружившим его селянам. Те разглядывали чужака с опаской и любопытством, но никто не понимал его слов.

Да Март и сам никак не мог разобрать, о чём эти люди толкуют ему. Единственное слово, показавшееся знакомым (то, которое жители произносили, тыча пальцем в Марта), означало: «злой дух». Худой, грязный, с почерневшим лицом и обряженный в вонючую козью шкуру, Март и вправду был похож на демона, вылезшего из глубин преисподней.

Когда любопытство селян исчерпалось, Марта поставили на дорогу, недвусмысленно указав направление прочь из посёлка. Будто откупаясь, ему сунули в руки лепёшку и завёрнутый в тряпицу кусок сыра. Март не стал испытывать терпение добрых самаритян.

«Ищ-щ, ищ-щ…» – неслось вслед Марту. Все местные жители от мала до велика столпились у границы селения и щедро кидали вслед чужаку пыль, зачерпывая её горстями прямо с дороги…

Три недели! Целых три недели пропали из жизни Марта! Это он с удивлением обнаружил в порту, когда пытался устроиться матросом на корабль, отплывавший к берегам его родины. Март готов был принять потерю одного, даже пары дней (чёрт с ним – трёх!), списав на рассеянность и переутомление… но в какую прорву их кануло почти две дюжины?!

На корабль, несмотря на отсутствие документов, Март всё-таки попал (боцман, по счастью, оказался его земляком), так что время поразмыслить обо всём в спокойной обстановке у него имелось. Однако как ни старался, а объяснения произошедшим событиям Март не находил, и чем дальше, тем настойчивее становилось его желание списать всё на галлюцинации помутившегося в каменной пустыне сознания, на дурной сон.

Дурной сон? Какой смысл обманывать себя? Цветок из сновидений исчез окончательно. В вещественной реальности солнцеволосая девушка тоже больше не появлялась: ни явно, ни мимолётным намёком, ни каким иным образом вообще. Март отдавал себе отчёт, что ангела он потерял (и кого же он мог винить в этом, кроме себя?!), и, понимая, что прошлого не исправить, вынужден был смириться с потерей.

Это стоило определённых усилий – смириться. В результате Март стал крайне замкнут, общаясь с окружающими лишь по мере необходимости, а его чувство юмора превратилось в едкий сарказм. Он почти не улыбался, а если улыбка и появлялась на его лице, то лишь по мимической привычке или в качестве маски, потребной при соответствующем случае. Отстранённость и даже некоторое безразличие не только ко всему, что окружало его, но и к тому, без чего раньше не мыслил он свою жизнь, стало новой чертой молодого человека. Стоит ли удивляться? Часть личности, часть души, была потеряна безвозвратно, и об этой потере напоминал лишь шрам, невидимый внешне, но в корне изменивший характер.

Впрочем, сравнить, каким Март был до своего завершившегося неожиданной трагедией приключения и каким стал после, было некому, потому что домой, ко всем, кто знал его, он не вернулся.

8

Кто сказал, что время лечит? Оно просто позволяет стянуться краям раны, отнюдь не восстанавливая того, чего не в состоянии воскресить. В течение тех лет, что мотало странника по свету безо всякой цели и без малейшего интереса к происходившему вокруг, он привыкал к пустоте внутри.

Смирился ли Март окончательно, или обрёл новую цель – так или иначе, но что-то побудило его оставить хаос скитаний, и он появился в своём городе вновь.

…– Март, старина, ты ли это?! Тебя не было… Сколько? Года три? Ты пропал – ни слуха ни духа! И вот те нате!

Алек рассматривал Марта с восторгом и удивлением, будто оказался свидетелем чуда. Март улыбнулся.

– Для меня это тоже стало неожиданностью. Честно говоря, совсем недавно и в мыслях не было возвращаться. Но тем не менее я здесь.

– После того, как связь с тобой пропала, где тебя только не искали! Санни была так расстроена, что её папаше пришлось задействовать свои связи в Интерполе, лишь бы она хоть как-то в себя пришла!

– Обстоятельства неодолимой силы… – пожал плечами Март.

– Что, все три года?! Ты мог хотя бы написать! Мы тут не знали что и думать!

– Я потерял деньги и документы…

– Надо было обратиться в посольство!

– Знал бы ты, в какой дыре я очутился. А когда выбрался… Ну, не знаю как и сказать… Смысла возвращаться не нашёл. Наверное, так.

Алек увидел кого-то за спиной Марта и усиленно замахал руками. Март обернулся: двое парней и девушка выходили из дверей основного корпуса университета. Молодые люди заметили сигналы и, увлечённые беседой, не спеша направились к друзьям. Один из парней задержал рассеянный взгляд на Марте и будто упёрся в невидимую стену – остановился, потряс головой, до крайности удивлённый. Затем порывисто сказал что-то своим товарищам, и теперь они все вместе уставились на Марта во все глаза.

Девушка вдруг сорвалась с места, и Март глазом не успел моргнуть, как она уже была рядом, бросилась на шею, чмокнула в щёку, в другую.

– Господи, Март?! Мы думали, тебя уже нет в живых!

– Почти так оно и было, Санни! Почти… Ну, отпусти же, задушишь! – просипел Март, делая вид, что задыхается в объятиях. – Странствия меня не убили – ты решила исправить это упущение? – и рассмеялся, потирая освобождённую шею.

– Это я его нашёл! – гордо объявил Алек. – Представляешь, иду себе, и – батюшки-светы, привидение!

Подошли парни, осмотрели Марта с ног до головы и переглянулись.

– Скажи-ка, Кэс, – обратился один из них к другому, – мне кажется, или этот человек и правда похож на…

– На одного оболтуса по имени Марти, которого мы знали когда-то? Ты об этом, Пол? Ну… Пожалуй, можно уловить некоторое сходство…

– Верно, верно… Вот только наш Марти пропал где-то в горах: то ли растерзали дикие звери, то ли йети утащил к себе в пещеру…

– Да-да, чтобы сделать кресло-качалку из его костей! Припоминаю, ходили такие слухи!

Март усмехнулся:

– Разве можно доверять слухам? Ну какой уважающий себя снежный человек позарится на такой хлипкий строительный материал? Слишком жиденькая получилась бы конструкция!

Парни рассмеялись и уже не сдерживая чувств, будто два жизнерадостных пса, увидевших знакомую белку, загомонили наперебой:

– Куда ты запропастился?!

– А мы-то тут без тебя!..

– А ты-то что?!..

Негромкий девичий голос вплёлся в бурный поток радости хрустальной родниковой струйкой:

– Взгляд – другой совсем…

И поток замедлился, охладился тревогой:

– Да что с тобой случилось?! Ты выглядишь…

– Как в плену побывал, в самом деле!

– Я видел в документальном фильме: колонна военнопленных… Их лица…

– Да я сам едва узнал его, нашего Марти! – всплеснул руками Алек. – Поглядите-ка, братцы: отощал до невозможности – щепка, а не человек!

– Зато ты располнел! – усмехнулся Март.

– Не располнел – возмужал! И даже заматерел! – Алек гордо похлопал себя по заметно выступающему брюшку. – Да и ты, в общем, стал серьёзнее на вид. Хотя… весу тебе явно следует поднабрать!