Страница 92 из 123
— Тааак! И я до сих пор не знаююю! — пришло время возмутиться Маше.
— Сейчас узнаешь, — вздохнула я, — Я тогда душ принимала. Вышла, а он по-английски с кем-то общается. Меня увидел — и сразу отбой дал. Я только одну фразу и расслышала.
— Какую?
— Сейчас… — я прикрыла глаза и вспомнила: — «Я сам должен его увидеть?»
— Подожди: он точно сказал «его»? — допытывался мой въедливый дознаватель, не забывая энергично помешивать свое варево. — Или он сказал «увидеть это»? Короче, как там было: «this», «it» или «him»?
— «Him». «Его». Точно: «его», Маш.
— Готовы… Пора снимать. А то совсем в кисель превратятся, — констатировала мой «шеф—повар». И, выключив конфорку, продолжила: — Значит, Орлов хотел увидеть именно человека! Одушевленное лицо — не фигню какую-нибудь секретную, понимаешь? То есть увидеть именно твоего отца! Возможно, тот изменился… или что-то еще… Не знаю…. Или тот, с кем говорил Орлов по телефону, сам не был уверен, что чел, о котором шла речь, — твой отец. Ведь прошло столько лет, понимаешь⁈ С годами люди меняются! Внешне. Да и не только внешне, скажу я тебе!
— Почему ты так уверена, что речь шла именно о папе? И в разговоре Орлова, и в разговоре Каменнолицего с кем-то?
— Просто уверена и всё! Можешь считать это чуйкой. Орлов спецом сплавил тебя в душ, чтоб с важным челом базарить не мешала. И чтоб ни дай бог ничего не просекла! А раз он в ванную к тебе не зарулил, значит разговор тот был реально стоящим! И это только подтверждает, что речь шла именно о твоем отце!
— Не знаю… А зачем бы он ко мне в ванную зарулил?
— Как зачем⁈ Во дает! За десертом, за чем же еще! Смотри: разговор его с тем челом был «обедом». Орлов его заглотил, а тебя он на десерт оставил! Ну, если это твое «ассоциативное мышление» применить, сечёшь? Только ты раньше времени вышла. Чего зависла? Он же все равно тебя чпокнул, так? А в ванной это можно было бы сделать удобнее!
— Почему удобнее?
— Потому что без следов! Не отвлекайся! Суть в том, что разговор для него был важнее траха!
— Ну спасибо…
— Да пожалуйста! Чего на правду-то дуться? Не отвлекайся, говорю, — к выводу подруливаем!
— И какой же он, твой вывод?
— Да всё проще пареной репы! Лежит, что называется, на поверхности и нам семафорит!
— Тебе семафорит, Маш.
— Мозг включишь, и тебе засемафорит! Значит, так: Орлов ездил в какие-то ебе… в какое-то неизвестное место. Возможно даже, что за пределы страны. Ездил со страховкой. То есть с Гриневым, так? До этого я подслушала разговор того хрена с клюкой об узнике подземелья, а ты — разговор самого Орлова о том, что ему нужно кого-то увидеть лично. Сегодня Гринёв возле тебя «нарисовался» — стало быть, они уже вернулись, нарыли твоего отца и припрятали его в подземелье особняка. Ой, сорри, поправочка: мы с тобой сошлись на том, что сидит он в одной из комнат за железной дверью. Не расслабляйся: тут ключевое то, что сидит в заточении, а с печеньками или без них — не суть важно! Сечешь фишечку?
— Не совсем…
— А что конкретно не «догоняешь»?
— Суть не бьется, Маш… Вот смотри: разговор Каменнолицего ты подслушала в «Империале», так?
— Так.
— Первое — несостыковка по временным рамкам: ты подслушала тот разговор до того, как Орлов отправился куда-то там с Гринёвым; по твоей версии — отправился за папой. Второе — по сути самого разговора, который ты мне передала: из него следует, что еще до отъезда Орлова за папой Каменнолицый знал о подземелье, в котором кого-то прячут. Фактаж, как ты ни скажешь, не бьется! Сечешь фишечку? Чего молчишь? Если факты сопоставить, то так же выходит, верно? Сечешь или как?
— Ты меня запутала!
— Ничуть! Я нашла «дыру» в твоих рассуждениях. И подозреваю, что она там не единственная…
— Да никакой «дыры» в них нет! Просто, видимо, Каменнолицый узнал об узнике подземелья чуть раньше Орлова — вот и всё!
— А, ну да… И только потом Орлов куда-то там съездил, нашел отца и заточил его в подземелье своего особняка, да? Логика вышла из чата, Маш.
— Да… Чёт и, правда, чёт туплю… Так ночь на дворе, а мы еще не ели! Подловила, умничка!
— Спасибо.
— Ладно, оставим это пока. Но особняк Орловский, кровь из носа, прошерстить надо! Тут — без вариантов, ясно!
— Ясно, — вздохнула я, — Мы есть-то будем?
— Будем—будем! Только мы еще не всё выяснили!
— Разве?..
— Не отвлекайся! Говоришь, Гринёв ждал тебя у кофейни?
— Почему ждал? Мы же уже обсудили… В кофейню он не заходил, потому что я его там не помню. Значит — просто мимо проезжал. Увидел, что я выскочила оттуда как угорелая… Хотя нет, кажется, он уже стоял там, когда я выскочила…
— А с чего ты выскочила?
— Да ну… Не хочу вспоминать.
— А что ты вообще в кофейне делала? — раздался следующий вопрос допроса.
— Кофе пила, Маш. Вернее, пыталась выпить…
— И все?
Я молча пожала плечами.
— Вижу, что не всё! — Подруга встала напротив меня, как надсмотрщик, — Если просто кофе пила, то чего тогда выскочила? За тобой кто-то гнался что ли? Или ты наконец вспомнила, что мы с Сашей тебя дома ждем, и я просила тебя не задерживаться, а? Колись, давай! — распорядилась она.
— Извини, что задержалась…
— Колись по существу!
— По существу… Каменнолицего я там встретила, Маш, — вздохнув, отчиталась я своей Мисс Марпл.
— Тааак… Пошли в комнату! Там расскажешь! — велела она.
Направилась к плите, подхватила с нее свое варево и на вытянутых вперед руках понесла его к выходу из кухни.
Глава 46 Мозговой штурм
Я открыла дверь и нос к носу столкнулась с одной из студенток.
— Привет, Вик! — поздоровалась с ней Маша, неспешно подойдя к двери. — Ты вовремя!
— Всё завтра, Маш, — негромко ответила та, позволив нам «выплыть» из кухни и шустро занырнув в нее, слегка кивнув нам по пути и зачем-то взмахнув ладонью прямо перед моим носом.
— Ну завтра — так завтра, — не стала спорить моя «заноза», — Пошли, Кать, — распорядилась она, чуть коснувшись меня бедром, — А этот-то там как оказался?
— Что? — словно сомнамбула следуя за своим бессменным 'предводителем, выплыла я из размышлений. Девушка, зашедшая на кухню, показалась мне смутно знакомой…
— Я о том — с клюкой. Тоже кофейку зашел хлебнуть?
— О Каменнолицем?
— О нем.
— Мне кажется, он за мной следил, Маш, — предположила я, устало плетясь вслед за ней.
— Следил? Ну, если он отца твоего ищет, то… это вполне закономерно.
Мы дошли до комнаты.
— Дверь открой! У меня руки заняты, — потребовала подруга.
Я выполнила поручение, и мы оказались в «родных» пенатах.
— Да, спрашивал, что я вспомнила по отцу, — поделилась я, прошествовав к столу чуть ли не на полусогнутых и плюхнулась на стул.
— Катя! — воскликнула новоявленная фурия, поставив кастрюлю на стол.
— Что ты сказала?
— Ну что ты тупишь?
— Устала…
— Сейчас поужинаем и ляжем. Спрашиваю, как его по-настоящему зовут? Без этих твоих кличек.
— Жаров. Олег Жаров. Олег Максимович…
— Ясно. Запомню. Кошмар! Всех, кто вокруг тебя крутится, и не упомнишь, звезда ты наша!
— Кстати, это он меня цыпленком обозвал…
— Подожди! А это не его ли ты в сквере встретила, когда со своей камерой носилась? В пятницу? Перед поездкой в «Империал»? Помнишь, рассказывала?
— Да. Впервые мы с ним увиделись именно в Университетском сквере… — начала припоминать я, — потом: в «Империале». Теперь вот: сегодня в кафе.
— Три раза к ряду! Эх он и круги вокруг тебя наворачивает! Лучше б Орлов так крутился! О чем беседовали? — не унимался мой дознаватель.
— О трали-вали, — выдала я с усмешкой.
— Чегооо⁈ Это что за зверь такой?
— Это Жаров так об нашем с Орловым интиме отозвался…
— О потр@хушках ваших что ли?
— Маш…
— Подожди, а откуда он о них узнал? Орлов проболтался?
— Не думаю… Сказал, что «зятёк» его — описала я кавычки в воздухе, — просто не мог поступить иначе.