Страница 7 из 123
— Сдача зачета отложена на неопределенное время, — выдала я.
— И всё?
— Мне важно только это!
— Вы всегда мыслите настолько узконаправленно, Миледи? Или это досадное последствие вашего фееричного приземления с холма?
Этот человек всё больше выводил меня из себя. Делал ли он это без задней мысли или намеренно — было непонятно, но такая манера вести беседу мне не нравилась. После разговора с профессором я и без того ощущала полнейший раздрай. А то, что до сих пор так и не пообедала, только добавляло раздражительности. Поэтому нападки Орлова с изощрённым налётом стёба, как его «методу» окрестила бы Маша, все больше выбивали меня из колеи. С каждой минутой мне было всё сложнее сдерживаться и демонстрировать уравновешенность.
— Я мыслю конкретными фактами, Милорд! — громко начала я. — Факт номер один: в моё окружение просочилась «крыса», как выразилась бы Марья. Эта самая «крыса» успела разжиться информацией, которую — на секундочку! — ваши проверенные в кавычках гости, похоже, успели разнести по свету! И это несмотря на знание каких-то там правил игры, о которых вы упомянули, — вовсю понесло меня, — Факт номер два: если я не вычислю «крысу» как можно скорее, моя безопасность полетит к чертям, а свободная жизнь, которую я выиграла у деда, накроется медным тазом! И что вы на это скажете⁈
— Только то, что лексикон вашей подруги весьма специфичен.
— Причем тут какой-то там лексикон⁈
— Мда… Неужели горячность Ольги таки победит рассудительность Василия? — негромко задался вопросом мой «экзекутор».
— Что?.. — прошептала я. Весь мой запал сразу сдулся, как воздушный шарик.
— Продолжим анализ, Миледи. Я все еще надеюсь на то, что ваш темперамент более сбалансирован. Не разочаровывайте меня.
— А вы зануда, Милорд, — едва слышно пробурчала я. Но меня расслышали:
— Иногда без этого не обойтись… Возьмите себя в руки и вспомните, чему вас учил отец.
Это было сказано настолько спокойно и доброжелательно, что мне стало стыдно за свою вспышку гнева…
— Он учил меня собирать информацию… — тихо ответила я. И отчего-то разоткровенничалась: — Помню, мне плохо тогда удавалось произнести это слово… Поэтому папа заменил его на «вводные». Сказал, что так говорят все агенты… значит и я должна выучи…
— Со словом не складывалось, — прервал меня Орлов, — а с навыком как? Помню, Василий вас нахваливал. Неужели зря?
— Когда нахваливал? Недавно?
— Неважно. Покажите, что вы умеете работать с вводными. Начнем с начала. Поступил звонок. Дальше?
— Я ответила… Профессор поинтересовался моим здоровьем, сказал, что позвонила подруга и отменила зачет… Какая подру…
— Следуйте дальше. В строгой последовательности.
— Профессор сообщил, что примет зачет у Новикова… Вместо того, чтобы принять у меня… Почему? Новиков же тоже катился с горы… Вместе со мной… И пострадал не меньше меня… Даже больше, ведь ему даже потребовалось дополнительное обследование в клинике… Почему моя, так называемая подруга не сообщила об этом секретарю профессора? О моей травме сообщила… А о его — нет… Почему? Это же не справедливо…
— Потому что перед звонившей стояла определенная цель. И она была достигнута.
— Цель сорвать мне сдачу зачета?
— Думаю, есть еще одна.
— Какая?
— Подумайте, Миледи. Сопоставьте факты.
— Протащить на зачет Новикова?
— Верно. Дать ему возможность сдать его первым.
— Первым?
— Первым из вас двоих.
— Зачем? Бред какой-то… Кому это вообще нужно? Мы с Михаилом не конкурируем. Каждый занимает свое место.
— Ошибаешься. Положение Новикова нестабильно. Он укрепляет свои позиции.
— За счёт меня?
— Все выглядит именно так…
— Так вы думаете, это он отменил мой зачет?
— Есть любители незаметно дёргать за веревочки… — как-то туманно ответили мне.
— Вы говорите о своём родственнике? — вдруг спросила я, ни с того ни с сего вспомнив о портсигаре. Вспомнив совершенно не к месту…
— Кого конкретно ты имеешь в виду? — Орлов внимательно на меня взглянул.
— Каменнолицего, — ответила я, пожав плечами.
— Кого? Позволь… Пример ассоциативного мышления? Скорее всего… Знакомая особенность восприятия… — принялся рассуждать вслух мой дотошный собеседник. — С чем ассоциируешь в данном кейсе? С внешним сходством?
— Кейсе? В данном случае, — вслух догадалась я. И объяснила: — У него лицо неживое. Каменное.
— Потеря мышечной активности. Значит, говоришь о Жарове.
— Так вы намекаете на него?
Меня оставили без ответа.
— Любитель дергать за веревочки — Жаров? — настаивала на нём я.
— Необязательно… — ответил Кирилл Андреевич через паузу. И отвел взгляд. Всего на пару мгновений, но я заметила.
Такая реакция мне не понравилась. Совсем. И сам ответ прозвучал более, чем туманно. Настороженно вглядевшись в интересное сосредоточенное лицо напротив, я постаралась понять, не выгораживает ли он своего родственника, не заодно ли он с ним. Мне было важно это для себя прояснить здесь и сейчас, но меня лишили этой возможности: лицо моего собеседника в миг стало беспристрастным, будто на него наспех натянули маску спокойного безразличия. К тому же мне отчаянно не хватало вводных о жизни самого Кирилла Андреевича и его истинных взаимоотношениях с Каменнолицым. И что-то мне подсказывало, что от Кирилла Андреевича мне их не дождаться.
Глава 6 Неожиданные откровения
— А может любитель дёргать за веревочки — именно вы? — усмехнувшись, попыталась я спровоцировать своего собеседника хотя бы на какие-нибудь откровения. Тщетно — он «не повёлся», как сказала бы Марья, ограничился лаконичным распоряжением:
— Объяснись!
Подкатив кресло к кровати, на которой я сидела, он расположился в нём и воззрился на меня с демонстративным интересом. Мне отчего-то показалось, что он был доволен тем, что я перевела тему с его родственника на него самого.
— Попробую… Признаться, в ваших владениях чувствую себя марионеткой. Вы держите меня под личным контролем, ограничиваете общение с друзьями…
— Вопрос твоей безопасности… — прозвучало короткое и довольно обтекаемое объяснение.
— Мне кажется, вопрос не только в этом…— не согласилась я, — Вы явно желаете что-то выяснить. Но что? Спросите прямо — я отвечу. Зачем использовать меня «в тёмную»?
— В темную? — переспросил он. Правая бровь его на мгновение дернулась вверх. Я кивнула в ответ, а он продолжил: — Я не использую тебя в темную… Но действительно хочу кое-что выяснить.
Между нами повисла пауза. Я бы не назвала ее неудобной, поймав себя на мысли, что с Кириллом Андреевичем мне комфортно было бы и просто помолчать. Но сейчас меня съедало любопытство. Я рассчитывала на то, что он задаст свой главный вопрос, я на него отвечу и всё прояснится. Но собеседник мой делать этого не спешил. Он сидел в своем кресле, напротив меня и молча буравил меня взглядом — фирменным Орловским: сканирующим. Я не выдержала этого взгляда и опустила глаза, а когда подняла их снова, то на меня уже смотрели по-другому: как на нечто обременительное, что ли, нежданно попавшееся на пути. Так смотрят на то, чем заниматься сейчас не досуг, но и пройти мимо нельзя, то ли от того, что заинтригован, но пытаешься это скрыть, то ли от того, что положение обязывает. Мои сумбурные размышления прервал его приглушенный голос:
— Порадовала, — похвалил он меня, — в логике тебе не откажешь.
«Логика должна быть железной», — вдруг вспомнились мне чьи-то слова, но чьи именно — так и не припомнилось.
— Благодарствуйте, барин! Но цели вас радовать у меня и в помине не было! — с вызовом парировала я, за бравурством постаравшись скрыть смятение и погнав прочь нежданное воспоминание.
— Вот как! — Орлов недовольно покачал головой — тон мой явно пришелся ему не по нраву.
— Прошу прощения… за дерзость, — виновато проговорила я.
— Прощаю, — спокойно ответили мне и негромко рассмеялись, в миг рассеяв возникшее вдруг напряжение.