Страница 3 из 123
— Ааа… Вот как? Благодарю вас, Милорд. Ваша забота о моем ментальном здоровье так трогательна…
— Не уходите от темы беседы, Миледи. Иначе я сочту, что у вас сложности с концентрацией внимания.
— Не придумайте, Милорд, нет у меня никаких сложностей!
— Отлично. Тогда, будьте добры, напомните мне, о чем мы беседовали ровно до того момента, пока вы не пустились в словоблудие.
— Ни в какое словоблудие я не пускалась, — обиженно пробурчала я. И вздохнув, напомнила: — Мы говорили о моей концентрации на воспоминаниях. И вы пустились философствовать о кванте времени.
— Верно. Я имел в виду, что нельзя в определенный момент времени сконцентрироваться более, чем на одном мыслительном процессе, Миледи.
— Это почему же?
— Так устроен мозг.
— Ошибаетесь. Я умудряюсь сосредотачиваться сразу на разном. В один момент времени!
— Это нереально. Вы преувеличиваете свои возможности.
— Ничуть!
— Поясните.
— Я не могу объяснить это состояние.
— Почему?
— Сложно… Оно для меня в новинку. То есть… я хочу сказать, что никогда раньше такого не испытывала.
— Чего именно не испытывали?
— Такого накала, что ли…
— Накала?
— Ну… Или интенсивности… Воспоминаний слишком много. В определенный, как вы говорите, момент времени. Вот смотрите: возьмем момент пробуждения. Он у меня длится… Ну… типа длится… и длится…
— До бесконечности?
— Что-то вроде того…
— Ложное утверждение.
— Почему сразу ложное?
— Потому что мы бы с вами сейчас не беседовали, Миледи. Вы бы все еще… пробуждались! Хотел бы я это видеть…
— На что вы намекаете, Милорд! — возмутилась я.
— Мммм… На то, что вы снова уводите тему разговора в ложное русло, Миледи, — с лукавой усмешкой ответил он, — Напомню: мы говорим о ваших навязчивых воспоминания. Как это происходит? Мне нужно понять алгоритм.
— Алгоритм? — мне снова не удалось сдержать усмешки, — Вам то это зачем?
Ответом Кирилл Андреевич меня не удостоил, но и внимания своего не ослабил. Он явно ждал моих пояснений.
— Ладно… Иногда я сама подталкиваю себя вспомнить что-либо, — поделилась я, — а иногда… будто кто-то даёт команду, и в памяти начинает всплывать нечто из давно забытого. Звучит как бред…
— Поймите правильно. Я спрашиваю не из праздного любопытства, Миледи. Ведь именно на моей Базе вы столкнулись с неординарным…
— С чем это?
— С экстремальным спуском с холма. Забыли?
— А, вы об этом… Да, конечно, помню.
— Имел место ушиб мозга. Умеренный, по словам Чернова, но всё же такая травма может спровоцировать….
— Кто такой Чернов?
— Андрей Андреевич. Доктор, который занимался вашей диагностикой.
— Понятно… Но думаю, что причина не в травме. Это началось несколько раньше.
— В какой интервал времени?
— Интервал времени… — пробурчала я, никак не в состоянии привыкнуть к его манере выражаться. Иногда Орлов виделся мне компьютером. Мощным навороченным компьютером.
— Мне повторить вопрос?
— Не стоит. Я услышала… Все началось в пятницу.
— В прошлую? В день вашего появления в ресторане Сити?
— Да, но ещё до появления. По пути в Сити…
— Что стало причиной?
«Ваши родственники!» — захотелось выкрикнуть мне, но я смолчала.
— Молчите? Значит, есть что скрывать. Выясним, — убежденно пообещал мой «дознаватель». Вытянул градусник, неизвестно когда появившийся у меня подмышкой, и известил, взглянув на него: — Температура в норме.
— Ну хоть что-то обнадеживает, — откликнулась я.
— Ну-ка давай присаживайся поудобнее и выпей это.
Вновь куда-то испарилось его протокольное «вы» и это странное «миледи».
Тон его голоса стал дружески располагающим. Меня подхватили за подмышки и усадили на постели, заботливо подставив под спину подушку. Хотелось возмутиться такой бесцеремонности, но любопытство взяло верх. Я взглянула туда, куда мне указали взглядом — на тумбочку возле кровати.
— Что это? — спросила я, с подозрением взглянув на высокий широкий стакан, до верху наполненный пурпурной жидкостью, с аппетитной пеночкой на самой ее поверхности.
— Витаминный коктейль от Лилии.
Стакан подхватили с тумбочки, торжественно вручили мне и распорядились:
— Выпей до дна!
Жидкость пахла свежестью и выглядела довольно красочно. Кончиком языка я аккуратно коснулась легкой пенной «шапочки» и распробовала чуть терпкий вкус граната.
— Вкусно, — одобрила я, взглянув на иронично наблюдающего за мной Кирилла Андреевича.
В дальнем углу комнаты раздалось негромкое щебетание.
— Что это?
— Сообщение, — известил он меня и направился к креслу, в котором, видимо, ранее и восседал.
Попивая прохладную жидкость из стакана, я лениво наблюдала за тем, как мой гость снова уместился в своем «логове» и воззрился на экран ноута.
— Сейчас утро или вечер? — уточнила я и, взглянув в окно апартаментов в «Империале». И сама же ответила на свой вопрос: — Ближе к вечеру… Сколько я проспала?
— Без малого три часа, — ответили мне, не отрываясь от дисплея.
— И вы тут просидели всё это время?
— Частично.
— А что вы вообще делаете в моем номере?
— Исполняю роль сиделки поневоле, — с ироничной усмешкой уведомили меня.
— Вот как…
— Да. Мониторю динамику вашего состояния, Миледи, — не более того.
Это «не более того» задело меня даже больше, чем «сиделка поневоле». Да и тон нашего разговора вдруг резко свернул с дружеского русла и стал иронично—насмешливым. Я почувствовала себя летящей на американских горках: вспомнились вдруг ощущения, когда несешься вперед и не знаешь, что тебя ждет за следующим поворотом.
— Не стоило беспокоиться… Не проще ли было… привлечь к мониторингу врача? — холодновато поинтересовалась я и уточнила: — Андрея Андреевича… Чернова.
— Проще, — не стали со мной спорить, продолжая что-то внимательно высматривать на экране, — но в данный момент нереально.
— Почему?
— Ему поручено заняться более важным делом.
— Более важным?.. В «Империале» появились другие пострадавшие?
Этот мой вопрос был проигнорирован. Меня вдруг вообще перестали жаловать вниманием: похоже, то, что значилось на экране ноута теперь занимало Орлова намного больше. И это меня почему-то злило… Или обижало, не знаю…
— Или с Новиковым что-то не так? — не унималась я.
— Пациент относительно здоров и уже отбыл с Базы.
— Какой базы?
— Базы отдыха «Империал», — негромко разъяснили мне.
— Понятно… Относительно здоров… Интересно, почему относительно, — пробурчала я.
Мое бурчание оставили без ответа, милостиво предоставив возможность лакомиться вкусняшкой из стакана в звенящей тишине.
Сразу стало как-то тоскливо. Вдруг захотелось перенестись домой, в кампанию деда и Полины — нашей бессменной помощницы по хозяйству. Поужинать с ними за одним столом и, наслаждаясь сладким чаем с лимоном из любимого бокала, окунуться в теплую атмосферу их негромкой беседы: такой домашней, доброй беседы обо всём и ни о чём одновременно.
Орлов настолько крепко «прилип» к монитору, что, казалось, вообще забыл о моём присутствии, что входило в резкий диссонанс с его прежним вниманием к моей скромной персоне. Наблюдая за безразличием моего «надсмотрщика», я, похоже, окончательно возомнила себя бессовестно приставучим репьём и продолжила сыпать вопросами:
— И что же вы намониторили… ммм… относительно меня?
Орлов скользнул по мне мимолётным взглядом и снова воззрился на дисплей. Похоже, до моей приставучести Его Величеству сейчас не было никакого дела.
Прошла минута, а может и больше, и меня всё же удостоили ответом:
— Температура в норме. Психосоматика под вопросом. Настроение на нуле. Что с аппетитом?
— Я бы съела что-нибудь, — честно призналась я.
— Отлично, — одобрил он, даже не взглянув в мою сторону.
— Но сначала наведаюсь в ванную, — зачем-то сообщила я.
— На всё про всё у тебя сорок пять минут. Потом заморим червячка.