Страница 20 из 123
«Это друг нашей семьи, Котёнок. — представляет мне его мама. — Вы уже встречались у меня в офисе. — И велит: — Иди погуляй, нам надо поговорить!»
'Хорошо, мамочка! — отвечаю я, вглядываясь в лицо её спутника. Вернее, в его волосы… С ними что-то не так, но что именно?..
— Почему? — удивлённо спрашиваю я у него.
— Что почему?
— Цвет твоих волос… Он другой…
«Иди поиграй, дочь! Там!» — нервно отсылает меня мама.
Указывает рукой, куда мне идти. Я иду. В сторону розовых кустов. Кружусь. Вокруг летают бабочки. Хочу поймать самую красивую. Подставляю палец. Она садится на него. Большая. Пёстрая.
«Мамочка, смотри какая бабочка! — Несусь к ней. — Сейчас покажу!»
Слышу:
«Я занята!»
Резко останавливаюсь на полпути. Бабочка улетает… Что-то жужжит. На цыпочках подхожу к кусту. Кружусь вокруг него. Хочу найти того, кто жужжит. Цепляюсь подолом платья за колючки. С трудом отдираю его. Не получается… Получилось! Ура! Я свободна!
Вдруг слышу:
«Не лезь в это дело!»
Это говорит мамин собеседник. Громко. Он сердится. Наверное, ему не нравится, что сказала мама. Сказала, пока я не подошла ближе. Теперь я ее слышу. Она тоже говорит громко. Почти кричит:
«У меня нет выхода! Я должна найти мужа! Или хотя бы узнать, что с ним случилось!»
«Его поисками уже занимаются».
«Кто?»
«Компетентные органы».
«Эти твои органы бесполезны!»
«Они отлично знают свое дело. Оставь это им».
«Да ничего они не знают! В общем так: не поможешь ты, обращусь к другому источнику!»
«К кому?»
«Найдутся, если поискать!»
«Достойных доверия нет».
«Андреев достоин доверия!»
«Не дури! Может он что и знает, но умеет держать язык за зубами».
«У каждого есть цена!»
«Никто не будет свидетельствовать против себя».
Мне не интересно подслушивать. Я ничего не понимаю. Жужжит уже у самого уха… Это отвлекает. Что это? Шмель… Он садится мне на палец. Такой красивый… С желтыми и чёрными полосками на спинке. Он мне нравится… Дотрагиваюсь до его шерстки. Мягкая. Пушистая. Пахнет пыльцой. Я чувствую ее терпкий сладковатый аромат… Сначала нюхаю палец, которым погладила его… Потом облизываю его. В носу свербит… Апчи! Ай! Он меня укусил! И улетел… Больно… Палец жжёт… Машу ладошкой… Хочу, чтобы пальцу стало прохладно… Ай! Роза. Укололась… Вижу на пальце маленькую красную капельку… Она растёт… Становится горошиной… Смахиваю ее с пальца. На смену первой появляется еще одна… Она — больше… Быстро стекает… Смотрю вниз — на подол своего красивого светло-розового платья. Капля уже на нём. Из маленькой точки она превращается в кружочек с неровным краями. Я совсем расстраиваюсь… Плачу. Громко. То ли от боли… То ли от обиды за то, что на меня не обращают внимания.
Бывший блондин вдруг оборачивается. Сквозь слёзы вижу, как он идет ко мне. Быстро. Подходит… Склоняется. Достаёт из кармана пакетик. Блестящий… Разрывает его… В нем что-то белое… Это салфетка. Осторожно захватывает мою ладонь. Мотаю головой и пытаюсь вытянуть руку из его ладони. Не получается. Держит крепко…
«Не бойся».
Рассматривает ранку на пальце… Прикладывает к ней салфетку.
«Она мокрая! Жжёт!» — говорю я.
К нам подходит мама.
«Терпи. Она пропитана антисептиком», — отвечает он.
«Что это — асетиком?»
«Он поможет твоей ранке зажить», — объясняет он.
«Спасибо тебе», — благодарит его мама.
«Не за что», — тихо отвечает он ей. — Езжай домой и успокойся. Всё наладится'.
Мы с мамой уходим. Подходим к воротам. Оборачиваюсь на блондина… Бывшего. Он идет за нами. На расстоянии. Мы выходим за ворота… Подходим к машине. Мама открывает для меня дверь. Оборачивается… И говорит тому, кто остался у ворот:
«Я Рыболова встряхну! Он не отвертится!»
— Рыболова? — хлынул мне в уши удивленный голос Кирилла Андреевича.
«Кадр» того далекого дня перед глазами треснул, словно стеклянный экран и рассыпался на осколки. Я даже шагнула назад, чтобы они не полетели на меня. Шагнула и натолкнулась на что-то твёрдое.
— Осторожно… В порядке? — раздалось негромко. Прямо над ухом.
Я нервно тряхнула головой и огляделась. Я стояла в центре своих апартаментов в «Империале». Стояла, как на сцене. Пояс махрового халата больше не стягивал талию. Он вообще валялся на полу. Сам халат был распахнут настолько, что слетел с плеч и болтался где-то на талии. И держался на мне только благодаря рукавам, в которых «плавали» мои руки!
Я выдернула у Орлова одну из них — ту, за которую он меня поддерживал, и оттолкнулась от его торса, на который зачем-то облокотилась спиной. Нервно запахнула халат, понеслась в постель и «окопалась» в одеяле.
— Чего приуныла?
— Как мой халат оказался без пояса?
— Розовый куст его стянул, — объяснил Кирилл Андреевич, задорно улыбнувшись. — Впечатляюще смотрелось! Очень правдоподобно. Со спецэффектами.
— Что смотрелось?
— То, как зажигательно ты сражалась с кустом. Я будто воочию его увидел. А вспомни-ка еще о чем-нибудь зажигательном!
— Вам не кажется, что представлений на сегодня достаточно?
— Я только вошёл во вкус, — с лукавой усмешкой признался мой внимательный зритель.
— Достаточно! Я хочу есть!
— Ну что ж, пополнить силы — отличная идея. Тем более, что все рекомендации Чернова выполнены.
Глава 1 Говяжьи медальоны
Я сидела на постели в своем импровизированном «окопе» из одеяла и с опаской наблюдала за Кириллом Андреевичем.
«Что он теперь обо мне подумает? Наверняка сочтет дурочкой… Или обольстительницей— неудачницей… Или кем-то еще похуже…» — терялась в догадках я.
А он… Он будто снова растерял ко мне всякий интерес и вел себя так, словно несколькими минутами назад не случилось ничего экстраординарного. Будто никакого «спектакля» со мной в главной роли и не было вовсе… И как ни странно, выбранная им манера вести себя меня успокоила.
Погрузившись в экран своего ноута, Кирилл Андреевич снова принялся что-то тщательно вычитывать. А прочитав, взялся беззвучно барабанить по клавиатуре, да так, что пальцы летали по ней, как воробьи, каждое утро резво сновавшие по веткам дерева за окном моей комнаты.
«Пальцы, которые совсем недавно распутывали мне волосы…»
Эта внезапная мысль возродила где-то в самой глубине уже знакомое ощущение чего-то тёплого… Волнительной такой неги… Я погружалась в нее, словно в постепенно разогревающийся тягучий сироп, растекающийся по венам.
«Что со мной? Извращение какое-то…» — то ли про себя, то ли вслух прошептала я. И расслышав негромкое: «Что?», поняла, что произнесла это вслух.
— Да так, мысли вслух, — пробормотала я. Смутившись в конец, постаралась взять себя в руки: по привычке втянув носом воздух, задержала его в лёгких и выдохнула.
— Мысли — это хорошо, — хмыкнув, негромко ответили мне, всё так же барабаня по клавишам. — Они мне еще понадобятся.
— Зачем?
— Чтобы окончательно прояснить ситуацию.
— Какую?
Но ответить мне не успели. Дверь бесшумно отворилась и в номер въехала тележка с нашим полдником. Да, именно полдником, потому что время обеда мы, кажется, уже пропустили, а ужинать было рановато. Наверное… Я стянула с тумбочки свой смарт и взглянула на экран: «16.35» — высветилось на нем.
«Ну точно — полдник. Внушительный такой полдник. Объемный!» — заметила я про себя, наблюдая за тем, как Лилия молча выгружает из тележки на стол всё, что привезла.
На сверкающей чистотой столешнице появилось два внушительных блюда. Каждое из которых было покрыто куполообразной крышкой, уже знакомой по нашему вчерашнему ужину. Словно две летающие тарелки из мультфильма о приключениях Алисы, блюда расположились строго друг напротив друга.